Один миллиард марок погашался доставкой русских товаров в период между 15 ноября 1918 года и 31 марта 1920 года. Два с половиной миллиарда погашались билетами особого 6-процентного займа, который обеспечивался государственными доходами, особенно арендной платой за концессии, данные немцам. Погашение последнего миллиарда марок должно было определяться особым соглашением623.
Русско-германский дополнительный договор стал исправно выполняться. Так, в Отчете по золотому фонду за 1918 год указано, что «платеж Советской России Германии по Брестскому мирному договору составил 124835549 рублей 50 копеек золотом624.
Обо всем этом договаривались тогда, когда Россия уже лежала «во мгле», а ее народ голодал. Но что было Ленину до реальных людей! Ослепленный идеей «всеобщего братства» и «мировой революции», он оптом и в розницу продавал интересы страны ради сохранения своей власти. А то, что Ленин стал вассалом германского правительства, говорит и такой факт. 25 июня 1918 года Ленин председательствует на заседании Совнаркома, на котором обсуждалась нота германского посла В. Мирбаха по поводу затруднений получения депозитов из российских банков немецкими вкладчиками. СНК выносит постановление, снимающее всякие препятствия по выдаче немцам принадлежащих им денег и ценностей из банков России.
Не менее чудовищны и другие факты, свидетельствующие о том, как Ленин хладнокровно предавал интересы России. В конце мая 1918 года Ленин получил телеграмму от выксунских 80 «товарищей», в которой те сообщали, что они «едут на пароходах со своими отрядами и пулеметами добывать хлеб силой»625. В ответной телеграмме выксунским грабителям Ленин пишет, что их действия он воспринимает как «превосходный план массового движения с пулеметами за хлебом», и подчеркнул при этом, что они поступают «как истинные революционеры» и что эти действия якобы необходимы «для общего дела спасения от голода всех голодающих»626.
Наивные выксунцы и не подозревали, ради кого они силой отбирают хлеб у своих соотечественников-хлеборобов.
Между тем телеграмма Ленина комиссару железнодорожной станции Орша 81 Д.Е. Иващенко от 4 июля 1918 года проливает свет на эту подлую и мерзкую историю с хлебом. Она ясно показывает, кому предназначался русский хлеб:
«Благодарю за пропуск 36 вагонов в Германию: это для наших бедствующих военнопленных (?). Прошу опровергать все гнусные клеветы и помнить, что мы должны помогать нашим военнопленым изо всех сил»627.
И это не все.
22 июня 1918 года советское правительство в ответ на требование генерала Гофмана приняло решение о перевозке на судах Новороссийской транспортной флотилии 20000 германских и австрийских военнопленных в Констанцу628. И это далеко не единственный факт. Согласно договору между так называемым советом солдатских депутатов 1-го германского армейского корпуса, находящегося в русском плену, с одной стороны, и Временным Рабоче-Крестьянским правительством Украины и Советом Народных комиссаров РСФСР, с другой стороны, немецкий армейский корпус был пропущен через территорию России и Украины в Германию629.
И еще один сюжет из деятельности Российского Робеспьера. В дни, когда Германия под ударами войск Антанты готова была признать полную капитуляцию, Ленин принимает сенсационное решение: 19 октября 1918 года он подписывает декрет СНК, предоставляющий немцам Поволжья автономию с большевистским названием «Трудовая коммуна немцев Поволжья». Заметим, что в то время ни одна из многочисленных коренных наций и народностей России не имела своей автономии. Но, судя по всему, это не беспокоило большевистского вождя: пришедший к власти ренегат исправно исполнял обязательства, данные им его покровителям, сполна расплачиваясь за российский трон.
На этом, пожалуй, можно было бы поставить точку, поскольку предельно ясно, что главный идеолог большевизма, Владимир Ильич Ульянов (Ленин), был предателем Родины, тесно связанным с немецкими властями.
Однако, на мой взгляд, с профессиональной точки зрения было бы неправильно и даже безответственно оставлять без рассмотрения еще два пакета уникальных источников, способных пролить дополнительный яркий свет на преступную деятельность Ленина и его единомышленников.
Речь идет о документальных материалах, раскрывающих связи большевиков во главе с Лениным с агентом германских спецслужб Карлом Моором.
Коммунистические биографы дают о Мооре весьма ограниченную и обтекаемую информацию: «Моор (Мооч), Карл (род. в 1853 г.) – немецкий социал-демократ. В годы мировой империалистической войны оказывал содействие политическим эмигрантам в Швейцарии. В 1917 году находился в Стокгольме. После Октябрьской революции жил в Москве»630.
Эти сведения не только скупы, но и не точны. Между тем составители этой справки, на мой взгляд, сознательно опустили многие важные, документально подтвержденные факты. Почему? Думается, что ответ на вопрос найдем после рассмотрения всех документальных материалов, касающихся взаимоотношений Ленина и его ближайших соратников с так называемым «немецким социал-демократом» Карлом Моором.
Владимир Ульянов и Карл Моор впервые познакомились на конгрессе II Интернационала, который проходил 15-21 августа 1910 года в Копенгагене. Имя Моора неоднократно упоминается в переписке Ленина с Шкловским631. Осенью 1913-го и весной 1914 года Ленин имел встречу с Моором во время Циммервальдской (Швейцария) конференции, проходившей 5-8 сентября 1915 года. Еще ранее, в начале 1915-го, Моор выступал в роли «адвоката» Ленина перед полицейскими властями города Берна по поводу его проживания в швейцарской столице. Кстати, с ходатайством о проживании в Берне Инессы Федоровны Арманд, близкого друга Ленина, Моор также обращался в полицейское управление. Моор оказывал Ленину и другие услуги, связанные с житейскими проблемами. Подозрительно легко Моор справлялся с ними. По-видимому, в это время 82 Моор уже был германским секретным агентом, приставленным к Ленину и ближайшему его кругу соратников-большевиков, также связанных с немцами.
Судя по сохранившимся источникам, прямые и косвенные контакты Ленина с Моором продолжались и в последующие годы. Так, в письме Шкловскому, посланном Лениным из Флюмса (Швейцария) в Берн 6 августа 1916 года, в частности, говорится: «Дорогой Г.А.!…Добыли ли от Моора печатный экземпляр „бумаги“ по делу Ц 83? Это необходимо. Не забудьте! Надо добыть во что бы то ни стало, а то потеряет, мерзавец!»632 В этот же день 84 Ленин пишет еще одно письмо Шкловскому: «Дорогой Г.А.! Вы забыли мне ответить по одному пункту, именно насчет печатного документа, который мы с Вами снесли – помните? – адвокату 85 для Моора. Надо во что бы то ни стало вытребовать этот документ назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
Русско-германский дополнительный договор стал исправно выполняться. Так, в Отчете по золотому фонду за 1918 год указано, что «платеж Советской России Германии по Брестскому мирному договору составил 124835549 рублей 50 копеек золотом624.
Обо всем этом договаривались тогда, когда Россия уже лежала «во мгле», а ее народ голодал. Но что было Ленину до реальных людей! Ослепленный идеей «всеобщего братства» и «мировой революции», он оптом и в розницу продавал интересы страны ради сохранения своей власти. А то, что Ленин стал вассалом германского правительства, говорит и такой факт. 25 июня 1918 года Ленин председательствует на заседании Совнаркома, на котором обсуждалась нота германского посла В. Мирбаха по поводу затруднений получения депозитов из российских банков немецкими вкладчиками. СНК выносит постановление, снимающее всякие препятствия по выдаче немцам принадлежащих им денег и ценностей из банков России.
Не менее чудовищны и другие факты, свидетельствующие о том, как Ленин хладнокровно предавал интересы России. В конце мая 1918 года Ленин получил телеграмму от выксунских 80 «товарищей», в которой те сообщали, что они «едут на пароходах со своими отрядами и пулеметами добывать хлеб силой»625. В ответной телеграмме выксунским грабителям Ленин пишет, что их действия он воспринимает как «превосходный план массового движения с пулеметами за хлебом», и подчеркнул при этом, что они поступают «как истинные революционеры» и что эти действия якобы необходимы «для общего дела спасения от голода всех голодающих»626.
Наивные выксунцы и не подозревали, ради кого они силой отбирают хлеб у своих соотечественников-хлеборобов.
Между тем телеграмма Ленина комиссару железнодорожной станции Орша 81 Д.Е. Иващенко от 4 июля 1918 года проливает свет на эту подлую и мерзкую историю с хлебом. Она ясно показывает, кому предназначался русский хлеб:
«Благодарю за пропуск 36 вагонов в Германию: это для наших бедствующих военнопленных (?). Прошу опровергать все гнусные клеветы и помнить, что мы должны помогать нашим военнопленым изо всех сил»627.
И это не все.
22 июня 1918 года советское правительство в ответ на требование генерала Гофмана приняло решение о перевозке на судах Новороссийской транспортной флотилии 20000 германских и австрийских военнопленных в Констанцу628. И это далеко не единственный факт. Согласно договору между так называемым советом солдатских депутатов 1-го германского армейского корпуса, находящегося в русском плену, с одной стороны, и Временным Рабоче-Крестьянским правительством Украины и Советом Народных комиссаров РСФСР, с другой стороны, немецкий армейский корпус был пропущен через территорию России и Украины в Германию629.
И еще один сюжет из деятельности Российского Робеспьера. В дни, когда Германия под ударами войск Антанты готова была признать полную капитуляцию, Ленин принимает сенсационное решение: 19 октября 1918 года он подписывает декрет СНК, предоставляющий немцам Поволжья автономию с большевистским названием «Трудовая коммуна немцев Поволжья». Заметим, что в то время ни одна из многочисленных коренных наций и народностей России не имела своей автономии. Но, судя по всему, это не беспокоило большевистского вождя: пришедший к власти ренегат исправно исполнял обязательства, данные им его покровителям, сполна расплачиваясь за российский трон.
На этом, пожалуй, можно было бы поставить точку, поскольку предельно ясно, что главный идеолог большевизма, Владимир Ильич Ульянов (Ленин), был предателем Родины, тесно связанным с немецкими властями.
Однако, на мой взгляд, с профессиональной точки зрения было бы неправильно и даже безответственно оставлять без рассмотрения еще два пакета уникальных источников, способных пролить дополнительный яркий свет на преступную деятельность Ленина и его единомышленников.
Речь идет о документальных материалах, раскрывающих связи большевиков во главе с Лениным с агентом германских спецслужб Карлом Моором.
Коммунистические биографы дают о Мооре весьма ограниченную и обтекаемую информацию: «Моор (Мооч), Карл (род. в 1853 г.) – немецкий социал-демократ. В годы мировой империалистической войны оказывал содействие политическим эмигрантам в Швейцарии. В 1917 году находился в Стокгольме. После Октябрьской революции жил в Москве»630.
Эти сведения не только скупы, но и не точны. Между тем составители этой справки, на мой взгляд, сознательно опустили многие важные, документально подтвержденные факты. Почему? Думается, что ответ на вопрос найдем после рассмотрения всех документальных материалов, касающихся взаимоотношений Ленина и его ближайших соратников с так называемым «немецким социал-демократом» Карлом Моором.
Владимир Ульянов и Карл Моор впервые познакомились на конгрессе II Интернационала, который проходил 15-21 августа 1910 года в Копенгагене. Имя Моора неоднократно упоминается в переписке Ленина с Шкловским631. Осенью 1913-го и весной 1914 года Ленин имел встречу с Моором во время Циммервальдской (Швейцария) конференции, проходившей 5-8 сентября 1915 года. Еще ранее, в начале 1915-го, Моор выступал в роли «адвоката» Ленина перед полицейскими властями города Берна по поводу его проживания в швейцарской столице. Кстати, с ходатайством о проживании в Берне Инессы Федоровны Арманд, близкого друга Ленина, Моор также обращался в полицейское управление. Моор оказывал Ленину и другие услуги, связанные с житейскими проблемами. Подозрительно легко Моор справлялся с ними. По-видимому, в это время 82 Моор уже был германским секретным агентом, приставленным к Ленину и ближайшему его кругу соратников-большевиков, также связанных с немцами.
Судя по сохранившимся источникам, прямые и косвенные контакты Ленина с Моором продолжались и в последующие годы. Так, в письме Шкловскому, посланном Лениным из Флюмса (Швейцария) в Берн 6 августа 1916 года, в частности, говорится: «Дорогой Г.А.!…Добыли ли от Моора печатный экземпляр „бумаги“ по делу Ц 83? Это необходимо. Не забудьте! Надо добыть во что бы то ни стало, а то потеряет, мерзавец!»632 В этот же день 84 Ленин пишет еще одно письмо Шкловскому: «Дорогой Г.А.! Вы забыли мне ответить по одному пункту, именно насчет печатного документа, который мы с Вами снесли – помните? – адвокату 85 для Моора. Надо во что бы то ни стало вытребовать этот документ назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196