Орки в коридоре отозвались громкими криками. Путеводец вытащил Оливию за дверь и просвистел три ноты. Дверь немедленно захлопнулась.
Путь им закрывали шесть особенно крупных орков с заряженными самострелами.
Позади них в коридоре сидело еще не меньше дюжины. Чудовищам приходилось щуриться в свете камня, который держала Оливия, но было ясно, что они видят их достаточно хорошо, чтобы не промахнуться.
Не испугавшись численного перевеса противника, Путеводец немедленно предъявил свои требования. Приняв боевую стойку, размахивая сверкающим кинжалом, он приказал собравшимся оркам:
— Отведите нас к Ксарану!
Орки зашумели. Самый крупный прорычал на общем языке:
— Бросай оружие и камень, тоже.
Путеводец подошел ближе к говорившему орку и, не обращая внимания на направленный в живот самострел, рявкнул:
— Или вы отведете нас к Ксарану, или Ксаран накажет вас за вашу дерзость.
Чудовища начали ругаться по-оркски. С помощью волшебной серьги Оливия понимала их слова, хотя ей этого не очень-то и хотелось. Самый большой из орков повернулся к Путеводцу спиной и пошел по коридору. Путеводец шел за ним достаточно близко для того, чтобы слышать вонь, идущую от одежды чудовища, и тащил за собой Оливию.
Несколько орков побежали вперед и пропали в проломе в стене — они торопились предупредить остальных членов своего племени. Большинство орков подождали, пока пройдут их вожак и пленники, затем поднялись и пошли за ними.
Оливия видела, как они показывают на нее пальцами, слышала мерзости, которые они шептали и чувствовала на себе их взгляды.
Они не успели пройти в пролом, в стене, как на их пути встал другой особенно крупный орк, который сказал по-оркски:
— Ксарану нужен только бард. Сокровища, которые он принесет из волшебной комнаты, обещаны нам. По праву малышка наша.
Орки одобрительно зашумели.
Вожак повернулся к Путеводцу.
— Мой брат прав. Ксарану нужен только ты. Оставь хафлинга, — приказал он.
Оливия испугалась и вцепилась в руку Путеводца. Она изо всех сил пыталась не заплакать.
Путеводец пренебрежительно посмотрел на вожака и его брата и сказал:
— Она моя.
— Ксарана хафлинг не волнует, — сказал вожак. — Если мы не приведем ее, он нас не накажет.
— Я накажу, — рявкнул по-оркски Путеводец. — Медленно, — угрожающе прибавил он.
Вожак зарычал, но повернулся и повел их дальше. Его брат враждебно посмотрел на Путеводца. В ответ тот взглянул с такой явной ненавистью, что испуганный орк отступил на шаг.
Путеводец протиснулся в пролом в стене, втянул за собой Оливию, и они пошли по тоннелю, ведущему в логово орков.
* * * * *
Дракон проснулся от того, что Брек тронул его за плечо. Следопыт был очень взволнован. Сауриал весело чирикнул.
— Элия, — сказал следопыт. — Она ходит во сне. Что нам делать?
Дракон не на шутку испугался. Элия не ходила во сне с тех пор, как она была «рождена», когда они плыли на корабле из Вестгэйта в Сюзейл после побега из подземелья Кассаны. Вполне взрослая с виду, она была совсем как ребенок со всеми детскими страхами. Ужас волшебной церемонии ее создания отозвались ночными кошмарами, которые счастливо забылись после сна в Сюзейле, когда она проснулась уже взрослой.
Одетая в одну только тунику Элия стояла около костра. Лицо ее было бледно, глаза закрыты, а рот открыт. Она тихо плакала.
Дракон поднялся и подошел к ней. Он провел пальцем по ее руке, вдоль волшебных голубых знаков. Рыдания затихли, ее дыхание выровнялось. Внезапно воздух вокруг костра наполнился щелканьем и свистом. Дракон обернулся, ожидая увидеть Грифта. Он издал запах лимона — запах радости. Но вокруг были только Брек, Элия и спящая Зара. Дракон снова повернулся к Элии, его глаза расширились от удивления.
— Что это? — спросил Брек. — Что случилось?
Дракон сделал Бреку знак, чтобы тот помолчал. Следопыт не мог слышать свиста и щелчков, исходивших изо рта Элии. Его уши не воспринимали эти звуки, как и уши любого человека, если ему не помогает волшебство. Хотя Элия каким-то образом издавала эти звуки, даже она сама вряд ли могла их слышать. Их слышал Дракон, и для него это были не просто звуки, которые издает сауриал, а слова на сауриальском языке.
Хотя Элия и говорила по-сауриальски, ее речь казалась несвязным бормотанием.
— Мы готовы для семени. Где семя? Найдите семя. Принесите семя, — снова и снова повторяла она.
У Элии не было запаховых желез, с помощью которых сауриалы выражают эмоции и настроение, ее речь была невыразительной, как язык жестов, который Дракону приходилось использовать для общения с ней. Прислушавшись к гипнотическому ритму слов, паладин понял, что если бы Элия могла издавать запахи, это было бы пением или заклинанием. Затем Элия начала новый куплет.
— Безымянный найден, — сказала она по-сауриальски. — Безымянный должен присоединиться к нам. Безымянный найдет семя. Безымянный принесет семя.
Внезапно Элия прервала заклинание. Она вытянула руку, направив указательный палец вниз, и нарисовала параллельно земле круг.
Дракон вздрогнул.
Элия закричала на общем языке:
— Нет! Нет! Нет!
Она потянулась и схватила Дракона за плечи. В ее широко раскрытых глазах отражалось пламя костра. Она тихо заплакала.
Дракон вновь погладил знаки на ее руке и накинул плащ. Взяв ее за плечи, он уложил ее на свое одеяло рядом с костром, затем нежно укрыл ее, и Элия вновь закрыла глаза. Он гладил ее по голове, пока она не перестала плакать и не успокоилась и, как очень хотелось Дракону, мирно уснула.
— Может быть, тебе лучше подежурить во вторую смену вместо нее, — предложил Брек.
Дракон кивнул.
— И часто это с ней? — спросил следопыт.
Дракон отрицательно покачал головой.
— Никогда? — переспросил Брек. — Как и никогда не сердилась на тебя?
Дракон зло прищурился, глядя на него.
— Готов поспорить, я знаю, почему она ходила во сне, — сказал Брек. — Она рассержена на тебя из-за Зары.
Дракон посмотрел на костер.
— Тебе надо извиниться перед ней, почему бы она не сердилась на тебя, — сказал Брек. — Мы не можем одновременно охотиться на убийцу Кайр и заниматься всякими странностями вроде лунатизма.
Парень повернулся и пошел к своим сумкам, принюхиваясь. «Странно, — подумал он, — уже поздно для цветущих фиалок».
Он не был достаточно близко знаком с Драконом, чтобы понять, что это запах страха сауриала.
Дракон смотрел на лагерь своими желтыми глазами рептилии, но все, что он видел, был образ Элии, нарисовавшей в воздухе круг указательным пальцем. Этого жеста не было в воровском языке жестов, которому она научила его. Это был сауриальский символ — символ смерти.
Глава 12. Ксаран
Сопровождавшие Путеводца и Оливию орки вели путешественников по природным тоннелям, казавшимся хафлингу бесконечными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Путь им закрывали шесть особенно крупных орков с заряженными самострелами.
Позади них в коридоре сидело еще не меньше дюжины. Чудовищам приходилось щуриться в свете камня, который держала Оливия, но было ясно, что они видят их достаточно хорошо, чтобы не промахнуться.
Не испугавшись численного перевеса противника, Путеводец немедленно предъявил свои требования. Приняв боевую стойку, размахивая сверкающим кинжалом, он приказал собравшимся оркам:
— Отведите нас к Ксарану!
Орки зашумели. Самый крупный прорычал на общем языке:
— Бросай оружие и камень, тоже.
Путеводец подошел ближе к говорившему орку и, не обращая внимания на направленный в живот самострел, рявкнул:
— Или вы отведете нас к Ксарану, или Ксаран накажет вас за вашу дерзость.
Чудовища начали ругаться по-оркски. С помощью волшебной серьги Оливия понимала их слова, хотя ей этого не очень-то и хотелось. Самый большой из орков повернулся к Путеводцу спиной и пошел по коридору. Путеводец шел за ним достаточно близко для того, чтобы слышать вонь, идущую от одежды чудовища, и тащил за собой Оливию.
Несколько орков побежали вперед и пропали в проломе в стене — они торопились предупредить остальных членов своего племени. Большинство орков подождали, пока пройдут их вожак и пленники, затем поднялись и пошли за ними.
Оливия видела, как они показывают на нее пальцами, слышала мерзости, которые они шептали и чувствовала на себе их взгляды.
Они не успели пройти в пролом, в стене, как на их пути встал другой особенно крупный орк, который сказал по-оркски:
— Ксарану нужен только бард. Сокровища, которые он принесет из волшебной комнаты, обещаны нам. По праву малышка наша.
Орки одобрительно зашумели.
Вожак повернулся к Путеводцу.
— Мой брат прав. Ксарану нужен только ты. Оставь хафлинга, — приказал он.
Оливия испугалась и вцепилась в руку Путеводца. Она изо всех сил пыталась не заплакать.
Путеводец пренебрежительно посмотрел на вожака и его брата и сказал:
— Она моя.
— Ксарана хафлинг не волнует, — сказал вожак. — Если мы не приведем ее, он нас не накажет.
— Я накажу, — рявкнул по-оркски Путеводец. — Медленно, — угрожающе прибавил он.
Вожак зарычал, но повернулся и повел их дальше. Его брат враждебно посмотрел на Путеводца. В ответ тот взглянул с такой явной ненавистью, что испуганный орк отступил на шаг.
Путеводец протиснулся в пролом в стене, втянул за собой Оливию, и они пошли по тоннелю, ведущему в логово орков.
* * * * *
Дракон проснулся от того, что Брек тронул его за плечо. Следопыт был очень взволнован. Сауриал весело чирикнул.
— Элия, — сказал следопыт. — Она ходит во сне. Что нам делать?
Дракон не на шутку испугался. Элия не ходила во сне с тех пор, как она была «рождена», когда они плыли на корабле из Вестгэйта в Сюзейл после побега из подземелья Кассаны. Вполне взрослая с виду, она была совсем как ребенок со всеми детскими страхами. Ужас волшебной церемонии ее создания отозвались ночными кошмарами, которые счастливо забылись после сна в Сюзейле, когда она проснулась уже взрослой.
Одетая в одну только тунику Элия стояла около костра. Лицо ее было бледно, глаза закрыты, а рот открыт. Она тихо плакала.
Дракон поднялся и подошел к ней. Он провел пальцем по ее руке, вдоль волшебных голубых знаков. Рыдания затихли, ее дыхание выровнялось. Внезапно воздух вокруг костра наполнился щелканьем и свистом. Дракон обернулся, ожидая увидеть Грифта. Он издал запах лимона — запах радости. Но вокруг были только Брек, Элия и спящая Зара. Дракон снова повернулся к Элии, его глаза расширились от удивления.
— Что это? — спросил Брек. — Что случилось?
Дракон сделал Бреку знак, чтобы тот помолчал. Следопыт не мог слышать свиста и щелчков, исходивших изо рта Элии. Его уши не воспринимали эти звуки, как и уши любого человека, если ему не помогает волшебство. Хотя Элия каким-то образом издавала эти звуки, даже она сама вряд ли могла их слышать. Их слышал Дракон, и для него это были не просто звуки, которые издает сауриал, а слова на сауриальском языке.
Хотя Элия и говорила по-сауриальски, ее речь казалась несвязным бормотанием.
— Мы готовы для семени. Где семя? Найдите семя. Принесите семя, — снова и снова повторяла она.
У Элии не было запаховых желез, с помощью которых сауриалы выражают эмоции и настроение, ее речь была невыразительной, как язык жестов, который Дракону приходилось использовать для общения с ней. Прислушавшись к гипнотическому ритму слов, паладин понял, что если бы Элия могла издавать запахи, это было бы пением или заклинанием. Затем Элия начала новый куплет.
— Безымянный найден, — сказала она по-сауриальски. — Безымянный должен присоединиться к нам. Безымянный найдет семя. Безымянный принесет семя.
Внезапно Элия прервала заклинание. Она вытянула руку, направив указательный палец вниз, и нарисовала параллельно земле круг.
Дракон вздрогнул.
Элия закричала на общем языке:
— Нет! Нет! Нет!
Она потянулась и схватила Дракона за плечи. В ее широко раскрытых глазах отражалось пламя костра. Она тихо заплакала.
Дракон вновь погладил знаки на ее руке и накинул плащ. Взяв ее за плечи, он уложил ее на свое одеяло рядом с костром, затем нежно укрыл ее, и Элия вновь закрыла глаза. Он гладил ее по голове, пока она не перестала плакать и не успокоилась и, как очень хотелось Дракону, мирно уснула.
— Может быть, тебе лучше подежурить во вторую смену вместо нее, — предложил Брек.
Дракон кивнул.
— И часто это с ней? — спросил следопыт.
Дракон отрицательно покачал головой.
— Никогда? — переспросил Брек. — Как и никогда не сердилась на тебя?
Дракон зло прищурился, глядя на него.
— Готов поспорить, я знаю, почему она ходила во сне, — сказал Брек. — Она рассержена на тебя из-за Зары.
Дракон посмотрел на костер.
— Тебе надо извиниться перед ней, почему бы она не сердилась на тебя, — сказал Брек. — Мы не можем одновременно охотиться на убийцу Кайр и заниматься всякими странностями вроде лунатизма.
Парень повернулся и пошел к своим сумкам, принюхиваясь. «Странно, — подумал он, — уже поздно для цветущих фиалок».
Он не был достаточно близко знаком с Драконом, чтобы понять, что это запах страха сауриала.
Дракон смотрел на лагерь своими желтыми глазами рептилии, но все, что он видел, был образ Элии, нарисовавшей в воздухе круг указательным пальцем. Этого жеста не было в воровском языке жестов, которому она научила его. Это был сауриальский символ — символ смерти.
Глава 12. Ксаран
Сопровождавшие Путеводца и Оливию орки вели путешественников по природным тоннелям, казавшимся хафлингу бесконечными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88