По вечерам юноша был предоставлен самому себе, он практиковался и читал, в то время как Медивх занимался «другими делами». Кхадгар не знал, что это были за «другие дела», но предполагал, что маг писал письма и пытался разобрать корреспонденцию, поскольку дважды в неделю на вершину башни приземлялся гном верхом на грифоне, с большой сумкой за плечами, а убывал с еще большей.
Медивх разрешил Кхадгару заниматься любыми исследованиями, которые он сочтет нужными, включая и несметное количество вопросов, поставленных перед ним его бывшими наставниками из Фиалковой Цитадели.
– Единственное, чего я требую, – заметил с улыбкой Медивх, – это чтобы ты показывал мне то, что им напишешь, прежде чем отослать письмо. – Кхадгар смутился, но маг добавил: – Не потому, что я опасаюсь, что ты что-нибудь от меня утаишь, юноша Верный, а потому, что мне будет очень неприятно, если они вдруг узнают что-то, о чем я забыл.
И Кхадгар погрузился в книги. Для Газбаха он отыскал потрепанный старинный свиток с эпической поэмой, где в пронумерованных строфах тщательно, не упуская ни одной детали, описывалась битва между Эгвинн, матерью Медивха, и безымянным демоном. Для леди Дель он составил список имевшихся в библиотеке полурассыпавшихся эльфийских сочинений. А выполняя требование Алонды, проштудировал все бестиарии, которые мог прочесть, хотя так и не сумел отыскать в них больше четырех разновидностей троллей.
Кроме того, Кхадгар использовал свободное время для совершенствования своих отмычек и личных отпирающих заклятий. Вновь и вновь он возвращался к тем книгам, которые ему не удалось прочесть. На этих томах лежали могущественные чары, и юноша угробил не один вечер, пробуя различные заклинания, прежде чем ему удавалось получить хотя бы намек на то, какое именно заклятие защищало их содержимое.
И наконец, был еще Страж. Медивх упоминал о нем, и лорд Лотар предположил, что старый маг доверил эту тайну молодому ученику, а затем, поняв, что ошибся, быстро переменил тему разговора.
Казалось, что Страж – это фантом, не более (или не менее) реальный, нежели населявшие башню видения, порожденные какими-то искривлениями во времени. Он упоминался мимоходом в одной из эльфийских книг; в хрониках королей Азерота встречалось несколько ссылок на то, что Страж (всегда с заглавной буквы) присутствовал на том или ином бракосочетании или похоронах или был в авангарде какого-либо сражения. Он всегда присутствовал, но никогда не отождествлялся с конкретным человеком. Что же представлял собой этот Страж – был ли это титул, какой-то социальный статус или отдельная личность, подобно легендарной, почти бессмертной матери Медивха?
Были и другие фантомы, связанные с именем Стража. Очевидно, существовало нечто наподобие ордена, некой организации. Возможно, Страж был благородным рыцарем. На полях одной книги по магии Кхадгар нашел слово «Тирисфал», которое было написано и затем стерто, так что лишь терпение помогло юноше его прочитать. Что это было – имя одного из Стражей, или название организации, или что-то совершенно иное?
И в тот же самый вечер, когда Кхадгар обнаружил это слово, он погрузился в новое видение. Или, точнее, видение само подкралось и окружило его, поглотив без остатка.
Вначале он почувствовал запах: мягкий теплый аромат растительности, возникший среди кисловатого запаха полуистлевших томов, благоухание, которое постепенно затопило всю комнату. В библиотеке стало заметно теплее. Стены потемнели и покрылись зеленью, по книжным полкам, как по шпалерам, поползли лианы, проникая сквозь расставленные фолианты и раскидывая на их месте свои широкие плоские листья. Кипы наваленных свитков проросли большими бледными вьюнками и малиновыми звездами орхидей.
Кхадгар глубоко вздохнул, но больше от любопытства, чем от испуга. Это не был мир суровых пейзажей и орочьих полчищ, виденный им прежде. Перед ним возник совсем другой пейзаж. Это были джунгли, не чужие, а находящиеся где-то в этом мире. Поняв это, юноша воспрял духом.
Вот исчез стоявший перед ним стол, исчезла книга, и Кхадгар оказался у походного костра рядом с тремя другими молодыми людьми. Они были приблизительно его возраста и, судя по всему, только что разбили лагерь. На земле рядом с ними лежали спальные мешки, котелок, уже опустошенный и вымытый, сушился у огня. Все трое были одеты для верховой езды, но их одежда была хорошего покроя и сшита из прекрасной материи.
Все трое смеялись и обменивались шутками, хотя, как и прежде, Кхадгар не мог разобрать отдельных слов. Светловолосый юноша, сидевший посередине, как раз рассказывал какую-то историю, и, судя по его жестам, речь шла о молодой женщине идеального телосложения.
Слушая рассказчика, путник, что сидел справа от него, расхохотался и хлопнул себя по колену. Затем он провел пятерней по волосам, и Кхадгар заметил, что его черная шевелюра потихоньку отступает к затылку. Лишь сейчас он осознал, что смотрит на лорда Лотара. Глаза и нос были, несомненно, его, и улыбка была той же самой, только кожа еще не обветрилась, а в бороде не было седых волос. Тем не менее, это был он.
Кхадгар посмотрел на третьего и сразу же понял, что это Медивх. На нем был темно-зеленый охотничий плащ, капюшон откинут назад, открывая молодое веселое лицо. Глаза блестели в свете костра как полированный нефрит, он слушал рассказ светловолосого со смущенной улыбкой.
Рассказчик сделал паузу и указал рукой на юного Медивха, который равнодушно пожал плечами. Видимо, рассказ имел отношение и к будущему магу.
Не оставалось сомнений, что светловолосый был не кто иной, как Ллан, нынешний король Азерота. Да, рассказы о былых похождениях этой троицы проникли даже в архивы Фиалковой Цитадели. Трое друзей в молодости частенько бродили вдоль границ королевства, выискивая и уничтожая всевозможных разбойников и монстров.
Ллан закончил рассказ, и Лотар чуть не упал с бревна, на котором сидел, давясь от смеха. Медивх и сам с трудом сдерживался, прикрываясь рукой и делая вид, что прочищает горло.
Раскаты Лотарова хохота постепенно стихали, и тут Медивх что-то проговорил, разведя в завершение руками. На этот раз Лотар и вправду свалился с бревна, а Ллан уткнулся лицом в руки, вздрагивая всем телом. Очевидно, то, что сказал Медивх, было смешней истории, рассказанной Лланом.
В этот момент в джунглях что-то зашевелилось. Трое молодых людей мгновенно прекратили веселье – должно быть, они услышали шум. Кхадгар, будучи лишь призраком, скорее почувствовал его: что-то злобное рыскало недалеко от их костра.
Лотар медленно поднялся и протянул руку к огромному мечу с широким клинком, лежавшему в ножнах у его ног. Ллан вытащил из-за бревна секиру с двумя лезвиями и жестом приказал Лотару встать с одной стороны от себя, а Медивху с другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65