Засим прибился к Черной Своре фон Цорна — они меня едва не убили, но, когда узнали, что умею читать и писать, взяли к себе. Знамя — мое творение. Нравится?
— Ну… нравится, — выдавил я, не зная, как общаться с разговорчивым юнцом. — Ведь можно было сделать два флага — один гугенотский, другой католический.
— Ничего подобного! — горячо заявил синьор Орландо, окончательно просыпаясь. — Сообрази: мы служим у курфюста Ортенбургского, являющегося лютеранином. Нас во время сражения бьют баварцы-католики, находят в фургоне протестантское знамя… Дальше объяснять или сам все поймешь? Хорошо, если виселицей отделаемся. А так — в надлежащий момент вывернул знамя нужной стороной, и пожалуйста — для любого становишься своим. Военная хитрость. Ты сам откуда будешь?
— Из России, — прямиком брякнул я, чем на время ввел юного синьора в недоумение. Он поразмыслил и, наконец, озарился улыбкой:
— Московия? Великое герцогство на востоке, за польской границей? Знаю-знаю. У вас недавно королевой — или великой герцогиней, как правильно? — была панна Марина Мнишек, вышедшая замуж за короля Деметриуса, сына Иоанна?
Голова у меня пошла кругом. Лучше уж якшаться с ландскнехтами, чем с интеллигентом-приключенцем образца шестисотлетней давности.
— Слушай, — я потянул синьора Орландо за рукав, — ты с лошадьми обращаться научен?
На меня уставились, будто на умалишенного.
— Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил юнец. — Конечно, я читал, что армии древнего Рима использовали коз в качестве…
— Нет-нет-нет, я не о том! С ума сошел? За кого ты меня принимаешь? Поможешь распрячь ваших коняг?
— Новеньким всегда достается самая тяжелая и грязная работа, — понимающе кивнул Орландо. — Пойдем.
Я мысленно погрозил кулаком Хозяину и вылез из фургона. Орландо подтянулся следом. Спрыгнул на землю, поднял голову, жмурясь от солнечных лучей, и кивком указал наверх:
— В кои-то веки хорошая погода. Дожди и слякоть безумно надоели!
Белоснежный Сириус склонялся к закату, просвечивая через тоненькую пелену перистых облаков. Рядом со светилом можно было рассмотреть крохотное, однако хорошо различимое пятнышко звезды-спутника.
— Добро пожаловать на Афродиту, — хмыкнул я. — Ничего необычного в округе не замечаешь?
— Похоже, вас еще ни разу не грабили, — Орландо обвел двор хозяйственным понимающим взглядом и повторил слова фон Цорна: — Богато живете… Не думал, что такие хутора еще сохранились в нашу неспокойную эпоху. Ой, а кто орет?
— Эсмеральда, — я указал на сарай, где мычала слонопотамша и злорадно предложил: — Хочешь, покажу?
— Потом, — отмахнулся знаменосец Черной Своры. — Сначала лошади.
Блин, да как же к ним подступиться? Одна половина кусается, другая лягается. Это я испытал на самом себе, подойдя к ближайшей коняге, тащившей за собой пушку. Вообще-то лошадей было две, все в немыслимых переплетениях ремешков и постромок. Едва я взялся за узду, каурая тварь мгновенно прянула головой и цапнула за предплечье длиннющими желтыми зубами. Больно до невероятия.
— Что, лошадей никогда не видел? — бесчувственно фыркнул Орландо. — Ты откуда свалился? Или у вас в Московии все такие?
Я прекрасно понимал, что проблему надо решать и побыстрее. Все-таки фон Цорн и его подчиненные платят нам не только за еду, но и за приличное обслуживание, своего рода автосервис — лошадь, основное средство передвижения, должна быть обустроена с максимальным комфортом, ибо именно от лошадей зависят жизнь и более-менее безопасное существование. На лошади можно сбежать от погони, отступить с поля боя, она предана хозяину не хуже самой верной собаки, лошадь тащит припасы и оружие…
Но я-то, черт побери, здесь при чем?! Это же чужие лошади, а не мои!
— Прикажете скотинку обустроить?
Я, перенервничав, едва не открыл стрельбу, схватившись за пистолет. Из пустой конюшни внезапно вывалился небритый, толстый и воняющий чесноком дядька в истрепанной шляпе-каталане, кожаных штанах и коричневой рубахе с подвернутым рукавом. За спиной мужика торчали двое парней примерно моего возраста — я сразу подумал, что они являются сыновьями небритого, больно похожи.
Ясно. Хозяин все-таки решил помочь. Эта троица — явление того же порядка, что Брюнхильда, мальчик Ханс, ухаживающий за слонопотамами, и безымянные повара, работающие на кухне. Ура! Мы спасены!
— Да, конечно, — слегка запнувшись, ответил я толстяку, не обратив внимания на то, что говорил он по-русски. — Распрячь, накормить и все такое… Подожди, тебя как зовут?
— Пили бы вы поменьше, хозяин, — понимающе осклабился небритый и подмигнул великовозрастным отпрыскам. — Фридрихом именуют с самого рождения. Неужто Курта с Шульцем не узнаете?
Он указал на здоровенных сыночков, а я нервно кивнул.
— Да, как же, узнаю… В общем, работайте.
Орландо дожидался на крыльце, но я, нашарив в нагрудном кармане полупустую пачку сигарет, закурил и бессильно уселся на ступеньку. Наблюдал за работой Фридриха и потомства. Вот что значит — знать свое дело! Два десятка зубастых и разномастных скотин буквально за пятнадцать минут были освобождены от упряжи и загнаны в конюшню. Одинокие пушки нелепо громоздились средь двора в окружении фургонов.
Маленький Ханс выбрался из эсмеральдиного сарая и поволок к черному ходу впечатляющий кувшин, наполненный молоком. Из-за дверей хлева выглянул Квазимодо, увидел, что опасности никакой, и деловито затрусил к луже — купаться. Потеснил свинью. Плюхнулся в самую глину и начал с наслаждением тереться боками.
Орландо, не сдвигавшийся с места, глядел то на мою сигарету, то на резвящегося в грязи слонопотамчика. Неизвестно, что его поразило больше.
— Табак? — наконец осведомился белобрысый знаменосец.
— Угу.
— Неужели прямиком из Вест-Индии? Это же безумно дорого! В баварском захолустье не знают, какой нынче год и при этом курят ароматное зелье Нового Света! Почему не трубка, но такая странная палочка?
— Последнее изобретение, — ответил я. — Табачную крошку не забивают в трубку, а заворачивают в тонкую бумагу. Хочешь попробовать?
— Дорого… — повторился Орландо, с завистью глядя на меня. — Во Франкфурте табак по сорок талеров за фунт, и то сырой.
— Бери бесплатно, подарок от фирмы. Мы же не во Франкфурте.
* * *
Остаток дня я посвятил работе с техникой. Пока Дастин и Брюнхильда напряженно возились с кормежкой и обустройством нежданных гостей, я взял кар и съездил в Комплекс. Пошарил на верхних уровнях, обнаружил вполне приемлемый плоский монитор, затем спустился до оружейного склада и прихватил еще две импульсных винтовки. Пригодится. Тем более, что Черная Свора, несмотря на вполне серьезные и обоснованные предупреждения Дастина, вела себя крайне непринужденно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Ну… нравится, — выдавил я, не зная, как общаться с разговорчивым юнцом. — Ведь можно было сделать два флага — один гугенотский, другой католический.
— Ничего подобного! — горячо заявил синьор Орландо, окончательно просыпаясь. — Сообрази: мы служим у курфюста Ортенбургского, являющегося лютеранином. Нас во время сражения бьют баварцы-католики, находят в фургоне протестантское знамя… Дальше объяснять или сам все поймешь? Хорошо, если виселицей отделаемся. А так — в надлежащий момент вывернул знамя нужной стороной, и пожалуйста — для любого становишься своим. Военная хитрость. Ты сам откуда будешь?
— Из России, — прямиком брякнул я, чем на время ввел юного синьора в недоумение. Он поразмыслил и, наконец, озарился улыбкой:
— Московия? Великое герцогство на востоке, за польской границей? Знаю-знаю. У вас недавно королевой — или великой герцогиней, как правильно? — была панна Марина Мнишек, вышедшая замуж за короля Деметриуса, сына Иоанна?
Голова у меня пошла кругом. Лучше уж якшаться с ландскнехтами, чем с интеллигентом-приключенцем образца шестисотлетней давности.
— Слушай, — я потянул синьора Орландо за рукав, — ты с лошадьми обращаться научен?
На меня уставились, будто на умалишенного.
— Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил юнец. — Конечно, я читал, что армии древнего Рима использовали коз в качестве…
— Нет-нет-нет, я не о том! С ума сошел? За кого ты меня принимаешь? Поможешь распрячь ваших коняг?
— Новеньким всегда достается самая тяжелая и грязная работа, — понимающе кивнул Орландо. — Пойдем.
Я мысленно погрозил кулаком Хозяину и вылез из фургона. Орландо подтянулся следом. Спрыгнул на землю, поднял голову, жмурясь от солнечных лучей, и кивком указал наверх:
— В кои-то веки хорошая погода. Дожди и слякоть безумно надоели!
Белоснежный Сириус склонялся к закату, просвечивая через тоненькую пелену перистых облаков. Рядом со светилом можно было рассмотреть крохотное, однако хорошо различимое пятнышко звезды-спутника.
— Добро пожаловать на Афродиту, — хмыкнул я. — Ничего необычного в округе не замечаешь?
— Похоже, вас еще ни разу не грабили, — Орландо обвел двор хозяйственным понимающим взглядом и повторил слова фон Цорна: — Богато живете… Не думал, что такие хутора еще сохранились в нашу неспокойную эпоху. Ой, а кто орет?
— Эсмеральда, — я указал на сарай, где мычала слонопотамша и злорадно предложил: — Хочешь, покажу?
— Потом, — отмахнулся знаменосец Черной Своры. — Сначала лошади.
Блин, да как же к ним подступиться? Одна половина кусается, другая лягается. Это я испытал на самом себе, подойдя к ближайшей коняге, тащившей за собой пушку. Вообще-то лошадей было две, все в немыслимых переплетениях ремешков и постромок. Едва я взялся за узду, каурая тварь мгновенно прянула головой и цапнула за предплечье длиннющими желтыми зубами. Больно до невероятия.
— Что, лошадей никогда не видел? — бесчувственно фыркнул Орландо. — Ты откуда свалился? Или у вас в Московии все такие?
Я прекрасно понимал, что проблему надо решать и побыстрее. Все-таки фон Цорн и его подчиненные платят нам не только за еду, но и за приличное обслуживание, своего рода автосервис — лошадь, основное средство передвижения, должна быть обустроена с максимальным комфортом, ибо именно от лошадей зависят жизнь и более-менее безопасное существование. На лошади можно сбежать от погони, отступить с поля боя, она предана хозяину не хуже самой верной собаки, лошадь тащит припасы и оружие…
Но я-то, черт побери, здесь при чем?! Это же чужие лошади, а не мои!
— Прикажете скотинку обустроить?
Я, перенервничав, едва не открыл стрельбу, схватившись за пистолет. Из пустой конюшни внезапно вывалился небритый, толстый и воняющий чесноком дядька в истрепанной шляпе-каталане, кожаных штанах и коричневой рубахе с подвернутым рукавом. За спиной мужика торчали двое парней примерно моего возраста — я сразу подумал, что они являются сыновьями небритого, больно похожи.
Ясно. Хозяин все-таки решил помочь. Эта троица — явление того же порядка, что Брюнхильда, мальчик Ханс, ухаживающий за слонопотамами, и безымянные повара, работающие на кухне. Ура! Мы спасены!
— Да, конечно, — слегка запнувшись, ответил я толстяку, не обратив внимания на то, что говорил он по-русски. — Распрячь, накормить и все такое… Подожди, тебя как зовут?
— Пили бы вы поменьше, хозяин, — понимающе осклабился небритый и подмигнул великовозрастным отпрыскам. — Фридрихом именуют с самого рождения. Неужто Курта с Шульцем не узнаете?
Он указал на здоровенных сыночков, а я нервно кивнул.
— Да, как же, узнаю… В общем, работайте.
Орландо дожидался на крыльце, но я, нашарив в нагрудном кармане полупустую пачку сигарет, закурил и бессильно уселся на ступеньку. Наблюдал за работой Фридриха и потомства. Вот что значит — знать свое дело! Два десятка зубастых и разномастных скотин буквально за пятнадцать минут были освобождены от упряжи и загнаны в конюшню. Одинокие пушки нелепо громоздились средь двора в окружении фургонов.
Маленький Ханс выбрался из эсмеральдиного сарая и поволок к черному ходу впечатляющий кувшин, наполненный молоком. Из-за дверей хлева выглянул Квазимодо, увидел, что опасности никакой, и деловито затрусил к луже — купаться. Потеснил свинью. Плюхнулся в самую глину и начал с наслаждением тереться боками.
Орландо, не сдвигавшийся с места, глядел то на мою сигарету, то на резвящегося в грязи слонопотамчика. Неизвестно, что его поразило больше.
— Табак? — наконец осведомился белобрысый знаменосец.
— Угу.
— Неужели прямиком из Вест-Индии? Это же безумно дорого! В баварском захолустье не знают, какой нынче год и при этом курят ароматное зелье Нового Света! Почему не трубка, но такая странная палочка?
— Последнее изобретение, — ответил я. — Табачную крошку не забивают в трубку, а заворачивают в тонкую бумагу. Хочешь попробовать?
— Дорого… — повторился Орландо, с завистью глядя на меня. — Во Франкфурте табак по сорок талеров за фунт, и то сырой.
— Бери бесплатно, подарок от фирмы. Мы же не во Франкфурте.
* * *
Остаток дня я посвятил работе с техникой. Пока Дастин и Брюнхильда напряженно возились с кормежкой и обустройством нежданных гостей, я взял кар и съездил в Комплекс. Пошарил на верхних уровнях, обнаружил вполне приемлемый плоский монитор, затем спустился до оружейного склада и прихватил еще две импульсных винтовки. Пригодится. Тем более, что Черная Свора, несмотря на вполне серьезные и обоснованные предупреждения Дастина, вела себя крайне непринужденно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136