Он все устроил наилучшим образом.
Его секретарь-управляющий выбрал дом. Дом, большой, великолепно меблированный, принадлежал аристократу, который на лето уехал за границу.
Там было практически все, что может понадобиться даме из высшего общества, но вдовствующая герцогиня Оллертонская путешествовала, как кто-то сказал в шутку, «словно улитка — с домиком на спине».
Она приехала с юга с собственными скатертями, простынями, столовым серебром и, конечно, с собственными слугами. Кроме того, с ней путешествовали, как с удовольствием говорила ее светлость, «безделушки».
Они одни занимали изрядное число дорожных сундуков. Для их перевозки от личного поезда герцога до дома на Проспект-гарденс потребовалось несколько экипажей.
Среди многих вещей, с которыми герцогиня не расставалась, был портрет ее сына Керна, ныне пятого герцога Оллертонского.
Портрет стоял на большом, специально изготовленном мольберте недалеко от окна, где сидела герцогиня. Она посмотрела на привлекательное лицо герцога и подумала, как хорошо художник изобразил его темные глаза и решительный подбородок. Взгляд ее смягчился.
Внезапно дверь открылась, и появился герцог, словно вызванный ее мыслями.
Герцогиня протянула к нему руки.
— Ты приехал, дорогой! — воскликнула она. — Я так надеялась, что ты приедешь сегодня, но мистер Бригсток полагал, что завтра.
— Как видишь, сегодня, — сказал герцог. — Как ты себя чувствуешь, мама?
Произнося эти слова, он подошел к ней и, держа ее руку в своих, поцеловал в щеку.
— Мне лучше, в самом деле лучше, — улыбнулась герцогиня, — и не терпится вернуться домой.
— Тебе здесь не нравится?
Герцог нахмурился, меж его бровями появилась морщинка.
— Это было интересно, — ответила герцогиня, — но, откровенно говоря, повторять не стоит. Ты же знаешь, я не могу долго быть вдали от тебя и от Оллертона.
— Я тоже скучал без тебя, мама.
— Так мило с твоей стороны, что приехал повидать меня, — сказала герцогиня.
Герцог высвободил руку и сел напротив матери.
— Скажу честно, мама, как ты того желаешь, что, хотя мне и не терпелось увидеть тебя, мое путешествие на север вызвано не только сыновним долгом.
— Есть еще причина? — улыбаясь, спросила герцогиня. — Попробую угадать. Наверное, это как-то связано с графом Харвудским и его превосходными лошадьми.
Герцог засмеялся:
— Ты всегда прозорлива, мама, когда дело касается меня. Ты угадала. От тебя я поеду в Харвуд, где пробуду до скачек в Донкастере.
— А твоя лошадь в них участвует? — поинтересовалась герцогиня.
— Три, как обычно, — ответил герцог. — Думаю, одна обязательно выиграет забег.
Герцогиня вздохнула:
— Как бы мне хотелось быть там!
— Может, на будущий год, мама. Но если ты будешь хорошо себя чувствовать, съезди на денек в Эскот.
— Это самое лучшее, — улыбнулась герцогиня. — Уверена, что ее величество будет настолько любезна, что позволит мне погостить в Виндзоре.
— Конечно, — ответил герцог, — но ты должна хорошо себя чувствовать, а то не выдержишь стояния в присутствии королевы и прочих церемоний.
— В самом деле, — согласилась герцогиня. — Но расскажи мне побольше о твоем визите к маркизу Донкастерскому. Я всегда считала его очаровательным человеком.
— Я тоже, — ответил герцог. — Как ты понимаешь, мама, именно поэтому мне интересно увидеть его дочь.
Герцогиня замерла. Стало очень тихо. Затем она сказала:
— Ты имеешь в виду… Ты думаешь…
— О женитьбе, — закончил за нее герцог. — Да, мама. Я пришел к выводу, что мне пора жениться.
— О, Керн, я молилась об этом! — воскликнула герцогиня. — Это Мармион заставил тебя принять столь важное решение?
— Да, Мармион, — подтвердил герцог, — а вернее, королева.
— Королева?
— Ее величество говорила со мной на прошлой неделе.
— О Мармионе?
— Верно.
Герцогиня тихо вскрикнула — видимо, от ужаса, — но перебивать не стала.
— Ее величество попросила меня поговорить с ней в ее личной гостиной. Я сразу понял, что речь пойдет о чем-то серьезном.
— Это могло быть только одно, — быстро сказала герцогиня.
— Совершенно верно! Она сказала мне, что слышала, будто Мармион и его жена были в ложе в Ковент-гарден, когда там был принц Уэльский, и вели себя, как выразилась королева, «вызывающе».
— Полагаю, ее величество имела в виду, что они слишком много выпили, — тихо сказала герцогиня.
— По сведениям из других источников, они были невообразимо, возмутительно пьяны!
— О, Керн, что же нам с этим делать?
— Мы только можем принять меры, чтобы Мармион не унаследовал от меня титул, — ответил герцог.
— А что сказала ее величество?
— Она указала мне на то, что герцогиня Оллер-тонская по традиции является фрейлиной королевы.
— И конечно, ее величество не потерпит, чтобы в подобном качестве выступало то вульгарное создание, которое твой кузен избрал себе в жены, — добавила герцогиня.
— Именно это и имела в виду ее величество, — сказал герцог. — Таким образом, мама, настало время — возможно, к сожалению, — когда я обязан буду жениться.
— Конечно, дорогой, но почему к сожалению? Помедлив немного, герцог сказал:
— У меня нет желания жениться, мама, как я тебе и говорил, когда мы раньше обсуждали эту тему. Меня полностью устраивает мое нынешнее положение, но я прекрасно сознаю, что мой долг — обеспечить появление наследника. Поэтому я надеюсь на твою помощь.
— На мою помощь? — удивленно повторила герцогиня.
Герцог улыбнулся:
— Я не привык общаться с молодыми девушками, за исключением дочери маркиза, которую я в последний раз видел еще с гувернанткой. Ни в одном из домов, где я бываю, среди гостей не встречается молодых девушек.
— Конечно, я понимаю! — воскликнула герцогиня.
— Так вот, я хочу попросить тебя, мама, — продолжал герцог, — составить список подходящих, на твой взгляд, девушек. Я посмотрю на них и решу, какая подходит больше всего.
Герцогиня ничего не сказала, и, глядя на нее, герцог спросил:
— Что-то не так, мама? Я думал, что ты будешь рада больше всех — после твоих постоянных напоминаний о том, что я должен жениться и произвести наследника.
— Конечно, я рада, что ты женишься, Керн, дорогой, — ответила герцогиня, — но я надеялась — может быть, это глупо, — что ты влюбишься.
Герцог насмешливо скривил губы.
— Это «совсем другой коленкор», как сказали бы слуги.
— Но твой способ жениться очень хладнокровен.
— Есть другой выбор? Ты видела почти всех чаровниц, которые временно владели моим сердцем — не скажу, что их было немного, — но ни одна не подходит на роль моей жены.
Герцогиня, которой было известно о похождениях сына гораздо больше, чем он думал, мысленно признала, что это правда.
В обществе, в котором вращался герцог, все знали о его affaires de Coeur, несмотря на то что они были обставлены с подобающей осторожностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30