— вы с мисс Уаддсдон можете переехать в замок вдвоем.
— Это будет великолепно!
— И к тому же все упростит, — удовлетворенно произнесла Тони. — Если ничего не случится, вы сможете приехать уже на следующей неделе или чуть позже.
Латония ожидала этого дня с нетерпением, потому что любила Тони, и сейчас думала, что будет очень обидно, если неожиданное письмо кузины означает крушение всех их планов.
Подъезжая к замку, Латония подумала, как это приятно — возвращаться в огромный дом, который в детстве казался таким загадочным.
Здесь было полным-полно укромных уголков, чтобы играть в прятки, а в детских, которые были размером чуть ли не во весь дом Латонии, можно было найти любую игрушку, игру или куклу.
Внезапно Латония осознала, что в будущем замок будет принадлежать не Тони, а ее дядюшке. Он был фамильной собственностью Бранскомбов, и Кенрик Комб, когда вернется из Индии, разумеется, поселится в нем. Латония никогда не видела этого человека и боялась, что он встретит ее неприветливо. В детстве она целые дни проводила в замке; по существу, она здесь жила, так же, как Тони. А теперь словно туча закрыла солнечный свет: Латония осознала вдруг, что после того, как Тони выйдет замуж и здесь воцарится новый лорд Бранскомб, она станет незнакомкой, которой придется звонить в дверь и ждать, захотят ли ее впустить.
Впрочем, пока этого не случилось, Латония намеревалась до конца использовать свои привилегии. Поэтому, спешившись, она бросила поводья груму и взбежала по лестнице. В холле был всего один лакей, которого Латония хорошо знала. Он собирал в углу разлетевшиеся от ветра бумаги.
— Доброе утро, Генри! — сказала, проходя мимо, Латония.
Лакей поднял голову и улыбнулся:
— Доброе утро, мисс Латония.
— А где мисс Тони?
— Наверху, в своей комнате. Она сказала, чтобы я отправил вас к ней, сразу как вы приедете.
Лакей не стал показывать дорогу, потому что в этом не было нужды. Он еще не закончил говорить, а Латония уже была на середине лестницы.
Она пробежала широкую площадку и поспешила к пышно обставленной спальне, которую Тони, став взрослой, облюбовала себе. До этого она, как и Латония, когда гостила здесь, спала на третьем этаже.
Латония подошла к двери и, не постучавшись, вошла.
Тони сидела у окна, выходившего в сад. Увидев кузину, она вскрикнула и вскочила на ноги.
— Ты здесь! Слава Богу, Латония, ты приехала!
С этими словами она подбежала к кузине и, обняв ее, прижалась к ней так, словно они все еще были детьми и искали утешения в объятиях друг друга.
— Я приехала сразу, как только получила твою записку, — сказала Латония. — Что произошло?
— Не знаю, как и сказать, — ответила Тони. Ее голос был хрипловатым и немного испуганным.
— Ты в ужасном состоянии! — воскликнула Латония. — Что случилось? Что-нибудь с маркизом?
— Нет-нет, конечно же, нет! — быстро ответила Тони.
У Латонии гора с плеч свалилась.
— Я ужасно боялась, вдруг что-то пошло не так и маркиз решил, что не может на тебе жениться.
— Ничего подобного. Айвен ничего не знает.
— Чего — ничего? — допытывалась Латония.
На мгновение Тони умолкла, а потом произнесла срывающимся голосом:
— Это все дядюшка Кенрик. Он вернулся в Англию… и послал за мной.
Латония слегка отстранилась, внимательно глядя на кузину:
— Ничего не понимаю! Почему же ты так расстроилась?
Тони тихо вздохнула.
— Я тебе все расскажу, — сказала она. — Давай сядем у окна.
Девушки сели на диванчик у окна. На лицо Тони упал луч солнца, и Латония увидела, что ее глаза стали темными от переживаний. Она протянула кузине руку.
— Так в чем же дело, дорогая моя? Что тебя так тревожит? — спросила она участливо. — Что-то серьезное?
— Боюсь, что да, — отозвалась Тони.
— Расскажи мне, — попросила Латония. Тони снова вздохнула и начала:
— Это случилось месяца четыре назад.
— Что именно?
— Один молодой человек в Лондоне влюбился в меня и выставил себя на посмешище.
— Кто это был?
— Его имя — Эндрю Ауддингтон. Он военный и приезжал в отпуск из Индии.
Латония подумала, что все связанное с дядюшкой Тони так или иначе имеет отношение к Индии, но вслух ничего не сказала.
— Он довольно привлекателен и отлично сложен. Вначале я была очарована.
— Другими словами, ты с ним флиртовала, — заметила Латония.
— Ну да! — вызывающе сказала Тони. — Я флиртовала с ним, но это не значит, что я влюбилась в него! Это вообще ничего не значит!
— Н-ну… конечно.
— А он становился все настойчивее. Да и вообще, как я уже говорила, он выставлял себя на посмешище. Куда бы я ни ехала, он повсюду за мной увязывался. Он писал мне по три-четыре раза в день, а когда мы встречались, каждый раз делал мне предложение. Одним словом, он вел себя очень несдержанно, и вскоре мне это надоело.
Латония промолчала, но про себя подумала, что ее кузина производила подобное впечатление на многих мужчин. В ее присутствии любой терял голову, и Латония не раз была этому свидетельницей.
— Продолжай, — попросила она.
— Чем дальше, тем хуже, — снова заговорила Тони, — ив конце концов я сказала ему, что больше не желаю его видеть.
Она опять замолчала, но Латония, чувствуя, что история не закончена, спросила:
— И что же он сделал?
— Он попытался покончить с собой! Латония вздрогнула:
— К-как?
— У Эндрю был револьвер, но у него, вероятно, дрогнула рука. Он не попал себе в сердце и выжил.
— И что же сделала ты? — спросила Латония.
— А что я могла сделать? — отозвалась Тони. — Мне было жаль… очень жаль… но я же не виновата…
Латония нарушила наступившее молчание очередным вопросом:
— Но если с тех пор прошло так много времени, отчего же ты вдруг забеспокоилась?
— Понимаешь, мать Эндрю пожаловалась дядюшке Кенрику.
— И он рассердился?
— Как я понимаю — ужасно!
— И захотел тебя видеть?
Не в силах более сдерживаться, Тони выпалила:
— Он сказал, что заберет меня с собой в Индию! Сказал, что я вела себя недостойно и что, вероятно, моя компаньонка плохо за мной следила!
— Но ты же можешь все ему объяснить… — начала Латония.
— Думаешь, он станет слушать? — перебила Тони. — Нет! Он даже разбираться не станет! Он просто отдал приказ!
Она схватила лежавшее на диванчике письмо и, протягивая его Латонии, прорыдала:
— Спаси меня, Латония! Ты должна меня выручить! Как я могу уехать в Индию? Я же потеряю Айвена!
Ее тон укрепил Латонию в подозрениях, которые она не решалась высказать вслух. Маркиз все еще колебался и, видимо, был готов отказаться от женитьбы, чтобы не расстраивать своего отца.
И, хотя Тони не сказала ничего, что прямо или косвенно подтвердило бы эту мысль, но они с кузиной были близки, как редко бывают близки даже родные сестры, и Латония безошибочно чувствовала, что Тони боится покинуть маркиза оттого, что их отношения по-прежнему остаются весьма шаткими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Это будет великолепно!
— И к тому же все упростит, — удовлетворенно произнесла Тони. — Если ничего не случится, вы сможете приехать уже на следующей неделе или чуть позже.
Латония ожидала этого дня с нетерпением, потому что любила Тони, и сейчас думала, что будет очень обидно, если неожиданное письмо кузины означает крушение всех их планов.
Подъезжая к замку, Латония подумала, как это приятно — возвращаться в огромный дом, который в детстве казался таким загадочным.
Здесь было полным-полно укромных уголков, чтобы играть в прятки, а в детских, которые были размером чуть ли не во весь дом Латонии, можно было найти любую игрушку, игру или куклу.
Внезапно Латония осознала, что в будущем замок будет принадлежать не Тони, а ее дядюшке. Он был фамильной собственностью Бранскомбов, и Кенрик Комб, когда вернется из Индии, разумеется, поселится в нем. Латония никогда не видела этого человека и боялась, что он встретит ее неприветливо. В детстве она целые дни проводила в замке; по существу, она здесь жила, так же, как Тони. А теперь словно туча закрыла солнечный свет: Латония осознала вдруг, что после того, как Тони выйдет замуж и здесь воцарится новый лорд Бранскомб, она станет незнакомкой, которой придется звонить в дверь и ждать, захотят ли ее впустить.
Впрочем, пока этого не случилось, Латония намеревалась до конца использовать свои привилегии. Поэтому, спешившись, она бросила поводья груму и взбежала по лестнице. В холле был всего один лакей, которого Латония хорошо знала. Он собирал в углу разлетевшиеся от ветра бумаги.
— Доброе утро, Генри! — сказала, проходя мимо, Латония.
Лакей поднял голову и улыбнулся:
— Доброе утро, мисс Латония.
— А где мисс Тони?
— Наверху, в своей комнате. Она сказала, чтобы я отправил вас к ней, сразу как вы приедете.
Лакей не стал показывать дорогу, потому что в этом не было нужды. Он еще не закончил говорить, а Латония уже была на середине лестницы.
Она пробежала широкую площадку и поспешила к пышно обставленной спальне, которую Тони, став взрослой, облюбовала себе. До этого она, как и Латония, когда гостила здесь, спала на третьем этаже.
Латония подошла к двери и, не постучавшись, вошла.
Тони сидела у окна, выходившего в сад. Увидев кузину, она вскрикнула и вскочила на ноги.
— Ты здесь! Слава Богу, Латония, ты приехала!
С этими словами она подбежала к кузине и, обняв ее, прижалась к ней так, словно они все еще были детьми и искали утешения в объятиях друг друга.
— Я приехала сразу, как только получила твою записку, — сказала Латония. — Что произошло?
— Не знаю, как и сказать, — ответила Тони. Ее голос был хрипловатым и немного испуганным.
— Ты в ужасном состоянии! — воскликнула Латония. — Что случилось? Что-нибудь с маркизом?
— Нет-нет, конечно же, нет! — быстро ответила Тони.
У Латонии гора с плеч свалилась.
— Я ужасно боялась, вдруг что-то пошло не так и маркиз решил, что не может на тебе жениться.
— Ничего подобного. Айвен ничего не знает.
— Чего — ничего? — допытывалась Латония.
На мгновение Тони умолкла, а потом произнесла срывающимся голосом:
— Это все дядюшка Кенрик. Он вернулся в Англию… и послал за мной.
Латония слегка отстранилась, внимательно глядя на кузину:
— Ничего не понимаю! Почему же ты так расстроилась?
Тони тихо вздохнула.
— Я тебе все расскажу, — сказала она. — Давай сядем у окна.
Девушки сели на диванчик у окна. На лицо Тони упал луч солнца, и Латония увидела, что ее глаза стали темными от переживаний. Она протянула кузине руку.
— Так в чем же дело, дорогая моя? Что тебя так тревожит? — спросила она участливо. — Что-то серьезное?
— Боюсь, что да, — отозвалась Тони.
— Расскажи мне, — попросила Латония. Тони снова вздохнула и начала:
— Это случилось месяца четыре назад.
— Что именно?
— Один молодой человек в Лондоне влюбился в меня и выставил себя на посмешище.
— Кто это был?
— Его имя — Эндрю Ауддингтон. Он военный и приезжал в отпуск из Индии.
Латония подумала, что все связанное с дядюшкой Тони так или иначе имеет отношение к Индии, но вслух ничего не сказала.
— Он довольно привлекателен и отлично сложен. Вначале я была очарована.
— Другими словами, ты с ним флиртовала, — заметила Латония.
— Ну да! — вызывающе сказала Тони. — Я флиртовала с ним, но это не значит, что я влюбилась в него! Это вообще ничего не значит!
— Н-ну… конечно.
— А он становился все настойчивее. Да и вообще, как я уже говорила, он выставлял себя на посмешище. Куда бы я ни ехала, он повсюду за мной увязывался. Он писал мне по три-четыре раза в день, а когда мы встречались, каждый раз делал мне предложение. Одним словом, он вел себя очень несдержанно, и вскоре мне это надоело.
Латония промолчала, но про себя подумала, что ее кузина производила подобное впечатление на многих мужчин. В ее присутствии любой терял голову, и Латония не раз была этому свидетельницей.
— Продолжай, — попросила она.
— Чем дальше, тем хуже, — снова заговорила Тони, — ив конце концов я сказала ему, что больше не желаю его видеть.
Она опять замолчала, но Латония, чувствуя, что история не закончена, спросила:
— И что же он сделал?
— Он попытался покончить с собой! Латония вздрогнула:
— К-как?
— У Эндрю был револьвер, но у него, вероятно, дрогнула рука. Он не попал себе в сердце и выжил.
— И что же сделала ты? — спросила Латония.
— А что я могла сделать? — отозвалась Тони. — Мне было жаль… очень жаль… но я же не виновата…
Латония нарушила наступившее молчание очередным вопросом:
— Но если с тех пор прошло так много времени, отчего же ты вдруг забеспокоилась?
— Понимаешь, мать Эндрю пожаловалась дядюшке Кенрику.
— И он рассердился?
— Как я понимаю — ужасно!
— И захотел тебя видеть?
Не в силах более сдерживаться, Тони выпалила:
— Он сказал, что заберет меня с собой в Индию! Сказал, что я вела себя недостойно и что, вероятно, моя компаньонка плохо за мной следила!
— Но ты же можешь все ему объяснить… — начала Латония.
— Думаешь, он станет слушать? — перебила Тони. — Нет! Он даже разбираться не станет! Он просто отдал приказ!
Она схватила лежавшее на диванчике письмо и, протягивая его Латонии, прорыдала:
— Спаси меня, Латония! Ты должна меня выручить! Как я могу уехать в Индию? Я же потеряю Айвена!
Ее тон укрепил Латонию в подозрениях, которые она не решалась высказать вслух. Маркиз все еще колебался и, видимо, был готов отказаться от женитьбы, чтобы не расстраивать своего отца.
И, хотя Тони не сказала ничего, что прямо или косвенно подтвердило бы эту мысль, но они с кузиной были близки, как редко бывают близки даже родные сестры, и Латония безошибочно чувствовала, что Тони боится покинуть маркиза оттого, что их отношения по-прежнему остаются весьма шаткими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31