Дэвид, будучи старше сестры на два года, стал ее самым близким другом. Она очень скучала по брату, когда он уезжал в школу, и была просто счастлива во время его каникул.
Но стоило в Стэнтон-Парке появиться Марку, как Дэвид следовал за ним по пятам, во всем беспрекословно подчинялся ему, находя компанию кузена предпочтительней игр с младшей сестрой.
- Думаю, у меня все-таки есть право попытаться отговорить Дэвида от этой затеи, - сказал Марк спокойно, никак не отреагировав на ее вспышку. - Вернее, я единственный, кто должен сделать это.
- Почему? - спросила Корделия, не скрывая враждебности в тоне.
- Просто потому, что я его наследник!
Корделия, как громом пораженная, посмотрела на кузена.
- Ты?! Не понимаю…
- Я наследую его состояние, как ближайший ваш родственник, если, конечно, Дэвид не женится и не родит сына, - ответил Марк. - Но в случае его смерти до женитьбы я наследую титул графа Ханстэнтона. Но вероятность этого мала, учитывая, что я на восемь лет его старше.
Марк помолчал и невозмутимо продолжал, даже не взглянув на растерянную кузину.
- В то же время я считаю, что обязан указать Дэвиду на все невыгодные последствия его решения стать рыцарем Ордена, хотя тем самым, несомненно, обкраду собственного сына, если, конечно, таковой у меня когда-нибудь появится.
Корделия резко встала.
- Умоляю тебя ничего подобного не делать. Дэвид достаточно натерпелся, выслушивая укоры и увещевания родственников. Особенно неприятно вмешательство тех людей, которые откровенно преследуют свою личную выгоду.
- К которым, по-твоему, принадлежу и я? - насмешливо поинтересовался Марк.
- Мы не ожидали встретить тебя здесь, - сказала Корделия. - Ведь только по воле случая ты прибыл в Неаполь в данный момент и оказался капитаном корабля, который держит курс на Мальту. Я прошу тебя об одном: отнесись к нам как к обычным пассажирам, а не родственникам, и не вмешивайся в наши дела.
- Ты же понимаешь, что это невозможно, - ответил Марк Стэнтон. - Откровенно говоря, я рад иметь на борту таких знатных пассажиров и смею добавить - такую очаровательную родственницу.
- И все-таки ты намерен расстроить Дэвида и сделать его несчастным?
Марк Стэнтон медленно поднялся. Корделия невольно отметила про себя, что была в этом крупном мужчине какая-то особенная грация и легкость движений атлета.
- Давай поговорим спокойно и рассудительно, - предложил он. - Верит ли Дэвид действительно в то, что сможет всю жизнь противиться искушениям плоти?
Корделия подумала, что кузен намеренно говорит так цинично, и с горячностью ответила:
- Некоторые мужчины находят, что в жизни есть нечто более важное, чем волокитство за каждой хорошенькой женщиной, как обычно поступают неаполитанцы.
- Как известно, английские мужчины не менее страстные охотники до красивых женщин, - сказал Марк с улыбкой.
Она понимала, что он насмехался над ней, и гнев закипел в ней.
Корделия припомнила, как кузен дразнил ее в детстве за веснушки, усыпавшие ее личико с первыми жаркими лучами солнца, и умел заставить ее чувствовать в своем присутствии маленькой, ничтожной и неуверенной в себе.
- Ты должен оставить Дэвида в покое! - гневно воскликнула Корделия, забыв о правилах хорошего тона.
Но, говоря это, она чувствовала, что ее слова не подействуют на него.
Несмотря на молодость и малый жизненный опыт, Корделия ясно сознавала, что приказывать такому мужчине, как капитан Стэнтон, бесполезно. Однако было в Марке что-то, всегда раздражавшее ее, и сейчас, видя, что ее слова не произвели на него ни малейшего впечатления, она в ярости топнула ногой.
- Лучше уходи, Марк! - воскликнула она. - Сейчас мы с Дэвидом меньше всего нуждаемся в таком бессердечном родственнике. Забудь, что ты видел нас. Мы найдем другой корабль, чтобы добраться до Мальты.
- Ты не очень-то приветлива, Корделия, - спокойно сказал Марк Стэнтон. - И все же я чувствую, что твой гнев вызван не моими словами. Просто твой здравый смысл - или ты называешь это совестью? - подсказывает тебе, что я прав.
- Ничего подобного! - отпарировала Корделия. - Я хочу, чтобы Дэвид был счастлив, и знаю, что это возможно при одном условии: если он будет следовать своему идеалу, если посвятит себя, как он того желает, вере.
К ее удивлению, Марк Стэнтон ответил не сразу. Он медленно прошелся по салону и остановился у портрета леди Гамильтон, написанного мадам Ле Брюн, когда она впервые посетила Неаполь. Запечатленная в позе вакханки, леди Эмма была очень красива, но при этом, несмотря на возраст и смелый наряд, в ее чертах сквозили юное простосердечие и незащищенность, которые напоминали ему Корделию.
Наблюдая за ним, девушка чувствовала свою беспомощность и полное бессилие. Кузен был так уверен в себе, так решителен и… жесток.
Марк отвернулся от портрета и подошел к ней.
- Мы уже достаточно поговорили о Дэвиде, кузина, - сказал он. - Теперь расскажи немного о себе.
- О чем бы ты хотел узнать? - спросила Корделия спокойно, словно за минуту до этого не пылала гневом.
- Изволь. Скажи мне прямо, если Дэвид в скором времени станет рыцарем Ордена, то что будешь делать ты? По тому, как складывается обстановка на Средиземном море, тебе будет нелегко вернуться в Англию.
- Что ты имеешь в виду?
- Есть препятствие, о котором ты, возможно, уже слышала. Это Наполеон Бонапарт, - с некоторым сарказмом ответил Марк.
- Я знаю, что его флот находится в Тулоне и заблокирован англичанами.
- Надеюсь, что там он и останется, - сказал капитан Стэнтон. - И все же путешествие отсюда до Англии - длинное и небезопасное.
- Я… Возможно, я не… вернусь в Англию, - нерешительно призналась Корделия, мысленно ругая себя за то, что слишком разоткровенничалась с кузеном.
- Ты хочешь сказать, что здесь есть кто-то, за кого ты выйдешь замуж?
- Нет. Конечно, нет! - торопливо возразила девушка.
- Не верится, что леди Гамильтон предложила тебе оставаться ее гостьей неограниченное время.
Марк не стал облекать в слова свои мысли о том, что Эмма Гамильтон, несомненно, считала, что в лице молодой и красивой девушки обретала опасную соперницу, и не намеревалась продолжительное время терпеть ее у себя в доме.
- Нет… Здесь нет никого, за кого я могла бы , выйти замуж, - пролепетала Корделия - В таком случае, каковы же твои планы? - настойчиво спросил Марк.
- Это мое личное дело.
- Полагаю, что я, как ближайший и единственный в этой части света родственник, имею право знать о твоих планах? - не отступал он.
Корделии не хотелось отвечать, и это было заметно по выражению ее лица, но, пересилив свое нежелание, она проговорила:
- Дэвид предложил мне… пост) пить в монастырь Святой Романики.
- Что он предложил?!
Вопрос прозвучал необычайно резко и эхом разнесся по салону, как звук пистолетного выстрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43