— Ваше превосходительство, сегодня я не в состоянии говорить. Но когда поправлюсь, честно скажу о том, что сделали ваши силы.
— Уверен, мы договоримся о том, что вы скажете, — ответил Золрааг. Губернатор пытался быть дипломатичным, но еще не овладел этим искусством. Он продолжал:
— А сейчас вы должны справиться с болезнью. Надеюсь, ваши врачи смогут вылечить вас.
— Благодарю вас, ваше превосходительство. Эта болезнь обычно не имеет смертельного исхода.
— Если хотите, мои охранники доставят вас из вашего кабинета домой.
— Благодарю вас, ваше превосходительство, не надо, — отказался Русси.
— Я хотел бы как можно дольше сохранять иллюзию свободы действий.
Едва произнеся эти слова, он тут же пожалел об этом. Лучше бы ящеры думали о нем как о послушной марионетке. Мойше надеялся, что Золрааг не поймет его слов.
Но губернатор понял. Хуже того, он согласился:
— Да, эту иллюзию стоит сохранять, герр Мойше.
Что ж, он лишь подтвердил, что свобода Русси является иллюзией. Даже в своем истерзанном, тошнотворном состоянии Мойше почувствовал, как его охватывает гнев.
Губернатор что-то сказал на своем шипящем языке. Охранник с рацией ответил ему, затем с явным облегчением выскользнул из кабинета Русси. Все ящеры покинули еврейскую штаб-квартиру. Русси слышал, как их когтистые лапы стучат до линолеуму.
Спустя несколько минут в кабинете появился Анелевич.
— Да, воняет у вас так, словно канализационную трубу прорвало, — поморщился он. — Давайте-ка почистим вас немного и отправим домой.
Русси отдался во власть практических забот боевого командира. Он позволил Анелевичу вести себя за руку вниз по лестнице. На улице их ждал велосипед с коляской. Анелевич усадил туда Мойше, сам забрался на маленькое седло и крутанул педали.
Со свинцово-серых небес посыпал дождь. Мордехай Анелевич протянул руку и надвинул козырек кепки, чтобы дожди не попадал в глаза.
— Завтрашней ночью мы нападем на передатчик, — сообщил он. —До этого момента оставайтесь бальным.
— А что будет, если вам не удастся повредить его? Раздавшийся смех Анелевича имел мрачный привкус:
— Если мы не уничтожим его, то произойдут два события. Первое: кое-кто из моих бойцов погибнет. И второе: вам придется продолжать принимать лекарства, так что через неделю вы, быть может, будете очень завидовать погибшим.
***
Ревя моторами, «Ланкастер» с грохотом промчался по взлетной полосе. Самолет трясло и мотало, пока он набирал скорость. Неделю назад бомбы ящеров повредили полосу, и починить ее успели кое-как.
Джордж Бэгнолл испытывал истинное облегчение, что сейчас не нужно взлетать с полным боезапасом. Бомбы — штучки тонкие: от тряски, того и гляди, какая-нибудь может взорваться, а там… наземной службе придется латать еще одну дыру, и преогромную.
Бомбардировщик взмыл в небо.
— Удивительно, каким легким стал «ланк» без груза, — усмехнулся пилот Кен Эмбри. — Ощущение такое, словно я лечу на «спитфайре».
— Думаю, все это игра нашего ума, — отозвался Бэгнолл. — Радарная установка не может быть легче, чем штатный боезапас, который мы обычно таскаем. — Бортинженер включил внутреннюю связь. — Как дела, оператор Гольдфарб?
— Похоже, нормально, — прозвучало в наушниках. — Далеко видно.
— На это и рассчитывали, — ответил Бэгнолл.
Радарная установка, поднятая на несколько миль над землей, охватывала намного больший участок пространства, значительно раньше засекала приближение самолетов ящеров и давала английской службе ПВО несколько дополнительных ценных минут на подготовку. Когда «ланк» набрал высоту, Бэгнолл задрожал, невзирая на теплый летный костюм и мех. Он включил кислородный прибор и вдохнул обогащенный воздух, ощущая резиновый привкус шланга.
Голос Гольдфарба был полон энтузиазма:
— Если бы мы могли держать в воздухе всего несколько самолетов, они бы заменили собой всю наземную радарную сеть. Конечно, — добавил он, — по таким самолетам ящеры тоже будут лупить.
Бэгнолл старался об этом не думать. В самые первые дни вторжения ящеры нанесли тяжелые удары по сети британских радарных станций, и с тех пор как самолетам, так и силам противовоздушной обороны приходилось вести бой вслепую. Теперь люди пытались вновь обрести зрение. Вряд ли ящеры беспрепятственно это допустят.
— Подходим к заданной высоте, — объявил Кен Эмбри. — Радист, как связь со звеном истребителей?
— Слышу их отлично, — ответил Тэд Лэйн. — Они также прекрасно нас слышат. Им не терпится вступить в сражение, сэр.
— Чертовы маньяки, — отреагировал Эмбри. — По-моему, идеальный вылет
— это вылет без каких-либо столкновений с врагом.
Бэгнолл был более чем согласен с пилотом. Несмотря на пулеметные башенки, «ланкастеры» всегда здорово уступали вражеским истребителям; уклонение от стычек помогало выжить. Знание этого заставляло экипаж бомбардировщика осторожничать. Естественно, что бравирующие, агрессивные пилоты истребителей выглядели в их глазах людьми не совсем нормальными.
Куском замши Бэгнолл протер с внутренней стороны вогнутую поверхность стекла обзора. За ним по-прежнему ничего не было видно. Нигде: ни выше, ни ниже, ни по сторонам — не светились огоньки других бомбардировщиков — ободряющее напоминание, что ты не один летишь навстречу опасности. Сейчас за окном были только ночь, тьма и нескончаемый гул четырех «мерлинов». Вспомнив о моторах, бортинженер скользнул глазами по приборной доске. Вся техника работала нормально.
— Вижу вражеский самолет! — воскликнул Гольдфарб. Там, в бомбовом отсеке, он не мог видеть даже ночную тьму — только следы электронов на покрытом фосфором экране. Однако радар «видел» дальше, чем глаза Бэгнолла.
— Повторяю, вижу вражеский самолет. Направление один-семъ-семь, расстояние тридцать пять миль, скорость пятьсот пять.
Тэд Лэйн передал данные «москитам» — истребителям, рыскающим в небе гораздо выше, чем их «ланкастер» с радарной установкой. Эти двухмоторные самолеты имели не только самый высокий среди британских истребителей потолок действия; с их деревянными корпусами и деталями обшивки вражескому радару было труднее засечь «москитов».
— Самолет ящеров выпустил ракеты! — во все горло закричал Гольдфарб.
— Направление — прямо на нас. Скорость… Проклятье, слишком большая для моей машины.
— Выключи радар, — приказал Эмбри.
Он бросил «ланк» в немилосердный штопор, и Бэгнолл искренне порадовался, что существуют пристежные ремни. Желудок выворачивало. Бэгнолл хватанул ртом воздух, в который раз пожалев, что наелся жирной рыбы с чипсами менее чем за час до вылета.
Вето шлемофоне раздался взволнованный крик Джо Симпкина, хвостового стрелка, находившегося в своей башенке:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194