Почему? Ты знаешь ответ не хуже меня. — Гай Филипп провел по горлу тыльной стороной ладони. — Ты выполнил его поручение, избавил мир от Земарка. Но ты не обязан отвечать за все, что случилось после этого.
— Разумеется, за этот бунт Туризин повесит на меня всех собак, -согласился Марк. — Ладно, диалектик, ты загнал меня в угол. Пора нам убираться отсюда, пока еще есть такая возможность.
— Наконец-то ты говоришь дело. — Лошадь Гая Филиппа недовольно фыркнула, когда старший центурион ударил ее по тощим бокам. — На этот раз, паршивая тварь, тебе придется пошевелить задницей.
Вскоре они уже выбрались из толпы. Злорадно ухмыляясь, старший центурион махнул рукой в сторону мятежников:
— Пусть наслаждаются, пока у них есть время. Йезды налетят на них, как мухи на падаль.
При мысли об этом Скавр выругался:
— А прилетят эти мушки с севера. Проклятье, как раз откуда, куда мы направляемся.
— Чума! Об этом я не подумал. Нам еще повезло, что мы добрались до города без особых приключений. — Гай Филипп почесал покрытую шрамами щеку. — Эти треклятые кочевники сядут нам на хвост. Плохо дело.
Римляне выехали в предместье. Дома становились все ниже, пустыри между домами — все обширнее. Как и большинство городов, расположенных в когда-то безопасных западных провинциях, Аморион не имел крепостных стен. Марк уже видел палатки и шатры — купеческий городок, выросший за несколько дней для того, чтобы после окончания панегириса исчезнуть без следа.
Вид палаток натолкнул Марка на удачную мысль:
— Давай примем предложение Тамаспа и наймемся к нему охранниками. Конечно, и в его караване найдется немало добра для грабителей, но только очень большая шайка посмеет напасть на него.
— Двойная шестерка! — отозвался Гай Филипп. — Отличный выход из положения. — Он потянулся, надув мускулы на руках. — Может, надавать дюлей этим шакалам? Я ничего не имел бы против.
Как любой профессиональный солдат. Гай Филипп терпеть не мог мародеров и грабителей за неорганизованность и алчность.
Палаточный городок уже гудел, как растревоженный улей. Первая волна мятежников уже докатилась досюда, чуть-чуть опередив римлян. Аморионцы перебегали от лотка к лотку, хватая все, что попадется под жадную руку. Покупателей тоже охватила эта безумная лихорадка. Несколько окровавленных тел — по преимуществу местных жителей — уже лежали в пыли.
Но не только грабеж вызвал шум и смятение в лагере. Караванщики быстро сворачивали шатры, убирали лавки, грузили товар на лошадей и верблюдов. Некоторые почти закончили сборы. Должно быть, они начали паковаться при первых лучах солнца — задолго до того, как выступление Скавра вызвало бунт в Аморионе.
— Где же он прячется, этот Тамасп? — ворчал Гай Филипп.
Римляне рассчитывали найти его возле шафранового шатра, «светившегося» даже в ночной темноте, но этот шатер уже свернули.
— Может, он там? — предположил Марк, показывая на голубую палатку с белыми полосами. — По-моему, он стоял возле той палатки.
— Ты прав, — отозвался Гай Филипп, заметив шафрановую ткань -"светящийся" шатер был свернут и привязан к спине лошади. Однако хозяина каравана нигде не было видно, хотя купцы, которые путешествовали вместе с Тамаспом, суетились вокруг, заканчивая сборы.
Несмотря на царивший вокруг хаос, толпа не тронула караван Тамаспа. Отряд хорошо вооруженных конников образовали периметр, который мог отпугнуть даже самых отъявленных разбойников. Некоторые держали наготове луки со стрелами, другие — сабли и копья.
В отряде, как это обычно и бывает, подобрались самые различные люди: от светловолосых халогаев до видессиан, от макуранцев до степных кочевников. Сюда затесалось даже несколько йездов. Все они имели шрамы, у нескольких не хватало уха или пальца. Вероятно, две трети этого разношерстного сброда были где-нибудь объявлены вне закона. Тем не менее пестрый отряд выглядел достаточно воинственно.
При приближении римлян наемники насторожились.
— Где Тамасп? — крикнул Скавр человеку, который, как показалось трибуну, был командиром.
Это был видессианин — невысокого роста, с оливковой кожей. Его пальцы сверкали золотыми кольцами, запястья — тяжелыми браслетами. Пояс и ножны были осыпаны драгоценными камнями, а массивный золотой обруч в виде дракона, который висел у него на шее, мог вызвать искреннюю зависть любого галльского вождя. Однако, несмотря на обилие побрякушек, этот воин выглядел опытным и опасным бойцом.
— Тамасп занят, черт побери! — буркнул он. — Что у тебя за дело к нему?
Гай Филипп внезапно заверещал тонким фальцетом:
— Какое дело? О, подлый негодяй! Он соблазнил меня, бедную девушку! Теперь мой папаша гонится за ним с топором в руках!
Видессианин отвесил челюсть. Несколько стражников зашлись диким хохотом.
Перейдя на нормальный тон, старший центурион резко проговорил:
— Да кто ты такой, кусок дерьма, чтобы не пускать честных людей к Тамаспу?
Видессианин побагровел.
Марк быстро вмешался в разговор:
— Тамасп предлагал нам присоединиться к твоему отряду, вот мы и пришли.
После этих слов обстановка изменилась, как по волшебству. Увешанный побрякушками, как праздничное дерево, командир стражников сделался деловым и серьезным. Его черные глаза быстро оглядели вновь прибывших, скользнули по длинному шраму на правом локте трибуна, задели кольчугу.
— Странные у вас доспехи, — пробормотал он и поглядел на Гая Филиппа. — Что ж, сгодитесь, — вынес он приговор. — Н'джал, беги за хозяином.
— Что тут происходит? — прогудел низкий голос Тамаспа. — Лучше бы ты не беспокоил меня по пустякам, Камицез. Эти остолопы всю дорогу суетятся. Иной раз я думаю, что они даже не знают, куда им втыкать ту штуку, что торчит у них между ног, не говоря уже о… — Внезапно Тамасп замолчал. Он увидел римлян. — Ха! Закончили свои драгоценные делишки?
Где-то позади один из бунтовщиков завопил, когда торговец захлопнул лоток, прищемив ему пальцы.
— Можно сказать и так, — отозвался трибун.
Тамасп пожал могучими плечами:
— Чем меньше я буду задавать вопросов, тем меньше лжи услышу в ответ. Значит, вы оба решили присоединиться ко мне? Что ж, вы были солдатами, дело свое знаете — даже и не возражайте и ничего не объясняйте, я не желаю ничего знать. Это намного упрощает дело. Правила вам известны. Об оплате я говорил. Если вы что-нибудь украдете — изобьем до полусмерти. Попадетесь второй раз — изобьем и выгоним голыми. Поднимете на нас оружие — убьем, если сумеем. Мы не любим грабителей и очень не любим предателей.
— Нам подходит, — сказал Марк.
— Отлично. — Тамасп нахмурился. Его пронзительные глаза почти полностью скрылись за кустистыми бровями. — Ну и как мне вас называть? -Услышав имена римлян, макуранец хмыкнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— Разумеется, за этот бунт Туризин повесит на меня всех собак, -согласился Марк. — Ладно, диалектик, ты загнал меня в угол. Пора нам убираться отсюда, пока еще есть такая возможность.
— Наконец-то ты говоришь дело. — Лошадь Гая Филиппа недовольно фыркнула, когда старший центурион ударил ее по тощим бокам. — На этот раз, паршивая тварь, тебе придется пошевелить задницей.
Вскоре они уже выбрались из толпы. Злорадно ухмыляясь, старший центурион махнул рукой в сторону мятежников:
— Пусть наслаждаются, пока у них есть время. Йезды налетят на них, как мухи на падаль.
При мысли об этом Скавр выругался:
— А прилетят эти мушки с севера. Проклятье, как раз откуда, куда мы направляемся.
— Чума! Об этом я не подумал. Нам еще повезло, что мы добрались до города без особых приключений. — Гай Филипп почесал покрытую шрамами щеку. — Эти треклятые кочевники сядут нам на хвост. Плохо дело.
Римляне выехали в предместье. Дома становились все ниже, пустыри между домами — все обширнее. Как и большинство городов, расположенных в когда-то безопасных западных провинциях, Аморион не имел крепостных стен. Марк уже видел палатки и шатры — купеческий городок, выросший за несколько дней для того, чтобы после окончания панегириса исчезнуть без следа.
Вид палаток натолкнул Марка на удачную мысль:
— Давай примем предложение Тамаспа и наймемся к нему охранниками. Конечно, и в его караване найдется немало добра для грабителей, но только очень большая шайка посмеет напасть на него.
— Двойная шестерка! — отозвался Гай Филипп. — Отличный выход из положения. — Он потянулся, надув мускулы на руках. — Может, надавать дюлей этим шакалам? Я ничего не имел бы против.
Как любой профессиональный солдат. Гай Филипп терпеть не мог мародеров и грабителей за неорганизованность и алчность.
Палаточный городок уже гудел, как растревоженный улей. Первая волна мятежников уже докатилась досюда, чуть-чуть опередив римлян. Аморионцы перебегали от лотка к лотку, хватая все, что попадется под жадную руку. Покупателей тоже охватила эта безумная лихорадка. Несколько окровавленных тел — по преимуществу местных жителей — уже лежали в пыли.
Но не только грабеж вызвал шум и смятение в лагере. Караванщики быстро сворачивали шатры, убирали лавки, грузили товар на лошадей и верблюдов. Некоторые почти закончили сборы. Должно быть, они начали паковаться при первых лучах солнца — задолго до того, как выступление Скавра вызвало бунт в Аморионе.
— Где же он прячется, этот Тамасп? — ворчал Гай Филипп.
Римляне рассчитывали найти его возле шафранового шатра, «светившегося» даже в ночной темноте, но этот шатер уже свернули.
— Может, он там? — предположил Марк, показывая на голубую палатку с белыми полосами. — По-моему, он стоял возле той палатки.
— Ты прав, — отозвался Гай Филипп, заметив шафрановую ткань -"светящийся" шатер был свернут и привязан к спине лошади. Однако хозяина каравана нигде не было видно, хотя купцы, которые путешествовали вместе с Тамаспом, суетились вокруг, заканчивая сборы.
Несмотря на царивший вокруг хаос, толпа не тронула караван Тамаспа. Отряд хорошо вооруженных конников образовали периметр, который мог отпугнуть даже самых отъявленных разбойников. Некоторые держали наготове луки со стрелами, другие — сабли и копья.
В отряде, как это обычно и бывает, подобрались самые различные люди: от светловолосых халогаев до видессиан, от макуранцев до степных кочевников. Сюда затесалось даже несколько йездов. Все они имели шрамы, у нескольких не хватало уха или пальца. Вероятно, две трети этого разношерстного сброда были где-нибудь объявлены вне закона. Тем не менее пестрый отряд выглядел достаточно воинственно.
При приближении римлян наемники насторожились.
— Где Тамасп? — крикнул Скавр человеку, который, как показалось трибуну, был командиром.
Это был видессианин — невысокого роста, с оливковой кожей. Его пальцы сверкали золотыми кольцами, запястья — тяжелыми браслетами. Пояс и ножны были осыпаны драгоценными камнями, а массивный золотой обруч в виде дракона, который висел у него на шее, мог вызвать искреннюю зависть любого галльского вождя. Однако, несмотря на обилие побрякушек, этот воин выглядел опытным и опасным бойцом.
— Тамасп занят, черт побери! — буркнул он. — Что у тебя за дело к нему?
Гай Филипп внезапно заверещал тонким фальцетом:
— Какое дело? О, подлый негодяй! Он соблазнил меня, бедную девушку! Теперь мой папаша гонится за ним с топором в руках!
Видессианин отвесил челюсть. Несколько стражников зашлись диким хохотом.
Перейдя на нормальный тон, старший центурион резко проговорил:
— Да кто ты такой, кусок дерьма, чтобы не пускать честных людей к Тамаспу?
Видессианин побагровел.
Марк быстро вмешался в разговор:
— Тамасп предлагал нам присоединиться к твоему отряду, вот мы и пришли.
После этих слов обстановка изменилась, как по волшебству. Увешанный побрякушками, как праздничное дерево, командир стражников сделался деловым и серьезным. Его черные глаза быстро оглядели вновь прибывших, скользнули по длинному шраму на правом локте трибуна, задели кольчугу.
— Странные у вас доспехи, — пробормотал он и поглядел на Гая Филиппа. — Что ж, сгодитесь, — вынес он приговор. — Н'джал, беги за хозяином.
— Что тут происходит? — прогудел низкий голос Тамаспа. — Лучше бы ты не беспокоил меня по пустякам, Камицез. Эти остолопы всю дорогу суетятся. Иной раз я думаю, что они даже не знают, куда им втыкать ту штуку, что торчит у них между ног, не говоря уже о… — Внезапно Тамасп замолчал. Он увидел римлян. — Ха! Закончили свои драгоценные делишки?
Где-то позади один из бунтовщиков завопил, когда торговец захлопнул лоток, прищемив ему пальцы.
— Можно сказать и так, — отозвался трибун.
Тамасп пожал могучими плечами:
— Чем меньше я буду задавать вопросов, тем меньше лжи услышу в ответ. Значит, вы оба решили присоединиться ко мне? Что ж, вы были солдатами, дело свое знаете — даже и не возражайте и ничего не объясняйте, я не желаю ничего знать. Это намного упрощает дело. Правила вам известны. Об оплате я говорил. Если вы что-нибудь украдете — изобьем до полусмерти. Попадетесь второй раз — изобьем и выгоним голыми. Поднимете на нас оружие — убьем, если сумеем. Мы не любим грабителей и очень не любим предателей.
— Нам подходит, — сказал Марк.
— Отлично. — Тамасп нахмурился. Его пронзительные глаза почти полностью скрылись за кустистыми бровями. — Ну и как мне вас называть? -Услышав имена римлян, макуранец хмыкнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140