Я знал заранее, что мне придется скоротать немало времени, и по пути сюда купил четыре журнала и две книги в бумажных обложках, одной из которых был роман Ричарда Вэлдона "Его собственный образ". Я прочитал журналы и половину сборника рассказов о гражданской войне, а до Вэлдона не добрался, так как в четверть шестого зазвонил телефон.
-- Гудвин слушает.
-- Говорит Энн Тензер. Я получила сообщение позвонить в фирму "Исключительно пуговицы-новинки" и спросить мистера Гудвина.
-- Совершенно верно. Я -- Гудвин.-- Так как ее голос был исполнен .женственности, я придал своему мужественности. -- Мне весьма хотелось бы с вами встретиться и кое-что узнать. Мне кажется, что вы осведомлены о некоторых видах пуговиц.
-- Я? Я ничего не знаю о пуговицах.
-- Я предполагаю, что об одном сорте пуговиц вы должны знать. О том, что делают вручную из белого конского волоса.
-- О... -- пауза,-- неужели... вы хотите сказать, что у вас есть такая пуговица?
-- Да. Могу я узнать, где вы находитесь?
-- В телефонной кабинке на углу Мэдисон-авеню и сорок девятой.
-- Значит, я не могу рассчитывать, что вы придете в мою контору на угол тридцать девятой. Как насчет Черчилл-холла? Вы с ним рядом. Я смогу добраться минут за двадцать. Мы выпьем и обсудим проблему пуговиц.
-- Вы хотите сказать, что это вы обсудите эту проблему.
-- Положим. В этом я как раз спец. "Золотой альков" в Черчилле вам известен?
-- Да.
-- Я буду там через двадцать минут. Я без шляпы, в руке бумажный пакет, в петлице орхидея.
-- Только не орхидея. Это не для мужчин.
-- У меня орхидея, и я мужчина. Против этого нет возражений?
-- Не могу сказать, пока не увижу вас.
-- Это разумно. Ол райт, я выхожу.
5
В "Адмиралтейском баре" за столиком у стены света немного, зато Черчилл-холл освещен хорошо. Беатрис Эппс была права, когда говорила, что Энн Тензер ее роста, но на этом сходство и кончалось. Мисс Тензер вполне могла возбудить в мужчине, возможно и в Ричарде Вэлдоне, эмоции, важнейшие для стимула размножения и, может быть, даже не в одном мужчине. Она по-прежнему была блондинкой, но в рекламе своей внешности не нуждалась. Она пригубила "Кровавую Мэри" с полным равнодушием ко всему.
С вопросом о пуговицах мы покончили в десять минут. Я пояснил, что фирма "Исключительно пуговицы-новинки" специализируется на редких необычных пуговицах, и что один человек, работающий в одном из мест, где работала она, рассказал мне, что заметил необычные пуговицы на ее блузке и спросил о них, а она сказала, что пуговицы сделаны вручную из конского волоса. Она ответила, что все верно -- ее тетя делала их в течение многих лет, это ее хобби, и подарила ей шесть пуговиц на день рождения. Пять из них у нее до сих пор на блузке, а одна где-то потерялась. Она не напомнила мне о том, что по телефону я ей сказал, будто и у меня есть такая пуговица. Я спросил, нет ли у ее тети запаса пуговиц, которые она захочет продать, и она ответила, что не знает, но не думает, что у нее их много -- на изготовление одной уходит целый день.
Я спросил, не будет ли она возражать, если я отправлюсь к ее тете и сам узнаю об этом, и она ответила "конечно, нет" и дала мне адрес и имя: мисс Эллен Тензер, Рурэл Роут 2, Махопак, Нью-Йорк. Она сообщила мне и номер телефона. Выяснив это, я решил рискнуть и поближе познакомиться с племянницей. В этом существовала опасность, но это могло и упростить дело. Я мужественно улыбнулся и сказал:
-- Я был не до конца откровенен, мисс Тензер. Я не только слышал об этих пуговицах, я видел некоторые, и они у меня с собой.
Я положил бумажный пакет на стол и вытащил комбинезон.
-- Здесь было четыре, но две я оторвал, чтобы изучить. Узнаете?
Ее реакция решила все. Она не доказывала, что у нее никогда не было ребенка, или что она не приложила руку к событиям. Судя по ее реакции, она не знала, что на ребенке был синий плисовый комбинезон. Она взяла его и взглянула на пуговицы.
-- Они точно такие, как у тети Эллен, -- сказала она, -- или очень искусная подделка. И прошу вас, не рассказывайте мне басни, как кто-то сказал вам, что пуговицы были на моей блузке...
-- Понятно, -- согласился я. -- Вы были столь любезны, что я решил показать вам пуговицы. Если вам интересно, я могу рассказать, откуда они у мстя.
Она отрицательно покачала головой.
-- Не утруждайте себя. Один из моих недостатков в том, что я не интересуюсь вещами, не имеющими для меня значения. Может быть хватит о. пуговицах?
-- Действительно, -- я убрал комбинезон в пакет. -- И я любопытен только тогда, когда это имеет отношение ко мне. Сейчас я интересуюсь вами. На какой работе вы теперь?
-- О, на весьма специфической. На секретарской, особого рода. Когда чья-то личная секретарша выходит замуж, или берет отпуск, или получает нагоняй от жены босса -- тогда вызывают меня. У вас есть секретарь?
-- Конечно. Ей восемьдесят лет, она никогда не берет отпуск и отказывается от всех предложений выйти замуж. И у меня нет жены, делающей нагоняй. А вы замужем?
-- Нет. Но муж был -- в течение года, что оказалось для меня чересчур долгим сроком. Я выскочила замуж, не оглядевшись, и никогда больше этого не сделаю.
-- Возможно, это оттого, что вам все приелось. Ведь вы -- секретарь в конторах у важных лиц. Может вам следует немного разнообразить вашу работу в среде ученых, ректоров или писателей. Очевидно, весьма интересно работать для знаменитого писателя. Вы никогда не пробовали?
-- Нет, никогда. Я думаю, они имеют личных секретарей.
-- Да, конечно. '
-- Вы знаете кого-нибудь из знаменитостей?
-- Я знаю человека, который пишет книгу о пуговицах, но он не очень знаменит, -- я взглянул на ее полупустой стакан. -- Повторим?
Она хотела, я -- нет. Но не сказал об этом. От нее нечего было больше ждать, и я хотел бы откланяться, но она могла оказаться полезной в будущем, и я дал ей понять, что она произвела на меня впечатление, и поэтому я не мог внезапно вспомнить, что опаздываю на деловую встречу. Кроме того, на нее было приятно смотреть и ее было легко слушать, а если ваш ум должен руководствоваться опытом, то его необходимо приобретать. Все это говорило о том, что мое приглашение пообедать должно быть принято и вечер обойдется Люси Вэлдон по крайней мере в двадцать долларов.
Я вернулся домой вскоре после семи. Вулф читал в кабинете "Его собственный образ". Я извинился. Он задал мне вопрос взглядом, и я ответил. Подробный отчет он требует лишь тогда, когда больше уже нечего предпринять, и я просто изложил ему факты, не упуская, конечно, реакцию Энн Тензер на комбинезон. Когда я закончил, он сказал:
-- Удовлетворительно. -- Потом решил, что оценка недостаточна, и добавил: -- Вполне удовлетворительно.
-- Да, сэр, -- согласился я. -- Могу ли я рассчитывать на повышение?
-- Несомненно. Ты ведь учел возможность того, что она видела объявление в газете, поняла, что ты притворяешься, и водила тебя за нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35