– Командующий, есть ли у вас решение этой проблемы?
А. А. Катто внезапно остановилась и угрожающе посмотрела на него.
– Уж не думаешь ли ты, что мы нуждаемся в твоем совете по этому вопросу?
Советник задрожал.
– Конечно, нет, командующий. Да я бы никогда и не осмелился.
Другие советники демонстративно отодвинулись от него, опасаясь также попасть в немилость. Но А. А. Катто продолжила путь. В руках она держала короткий хлыст, которым ритмично похлопывала себя по ноге.
– Мы решили, что лучшей политикой будет очистка от человечества всех стабильных зон. Будет выделена отдельная зона для того, чтобы собрать там всех людей. Запишите это. Мы нуждаемся в подборе наиболее подходящего места. Как только оно будет найдено, мы начнем перемещать население туда. Это очистит нашу империю. Человеческое население в нужное время можно заменить клонами, в той мере, в какой нам это будет нужно.
Лицо А. А. Катто приняло ангельское выражение.
– Как только человеческое население сконцентрируется в одном месте, станет возможным создание комплекса для ведения экспериментальной работы над отдельными личностями и группами на предмет их перепрограммирования или уничтожения.
Советник, подвергнувшийся гневу А. А. Катто, хотел вернуть себе ее благосклонность.
– В вашем плане есть элегантная симметрия, командующий.
Двойник Пресли поднял взгляд на советника: ловко сказано! И задумался: мог ли он, Пресли, высказаться таким образом? В итоге решил, что это не его стиль, и никому бы в голову не пришло ждать от него подобных рассуждений. Он продолжил рассматривать золотистые штаны, обтягивающие его ноги. Нэнси же ошеломила нелепость и абсурдность, которые, видимо, с неизбежностью окружают абсолютную власть. А. А. Катто только кивнула в знак признания.
– Разумеется, человеческое население будет использовано для работ по созданию экспериментального учреждения.
А. А. Катто помолчав, продолжила:
– Мы обдумываем название для этого учреждения. Мы колеблемся между «Центром Человечества» и «Институтом Катто». Позже мы обдумаем вопрос о названиях и именах более тщательно. Мы считаем, что он имеет первостепенную важность. Мы обдумывали наше собственное имя.
Она посмотрела на Нэнси.
– Как тебе Катто Первая, моя сладкая?
Нэнси ответила ей вымученной улыбкой. По крайней мере, она все еще «сладкая», хотя и терпеть не может это прозвище.
– Это музыка для моих ушей, любовь моя.
А. А. Катто рассеянно кивнула.
– Как мы и думали. Ну что же, остается еще достаточно проблем. Возьмите на заметку. Во-первых, разумно предположить, что определенный процент населения погибнет во время перемещения в концентрационную зону. Нам необходимо точно рассчитать этот процент. Во-вторых, необходимы характеристики тех, кто выживет, и тех, кто не выживет. В третьих, мы нуждаемся в точном плане создания учреждения, чьим первоочередным назначением будет подавление в людях свободы воли и способности к действиям.
Нэнси с изумлением отметила, что А. А. Катто больше не относит себя к людям. Тем временем А. А. Катто продолжала.
– Нам необходимы детальные проекты зданий и аппаратуры в ответ на предыдущий запрос и материальное обеспечение их постройки.
Она обвела взглядом советников.
– Мы все понятно объяснили?
Советники постарались всем своим видом показать, что они все поняли.
– Конечно, командующий.
– Хорошо.
Самый храбрый из советников отважился задать еще один вопрос.
– Что-нибудь добавите, командующий?
Лицо А. А. Катто потемнело. Она хлопнула хлыстом по ладони, отчего советники в ужасе побледнели. Она наградила их ледяным взглядом. Сначала произнесла очень спокойно:
– Да, пожалуй, осталось еще одно дело.
Повисла мертвая тишина. И, словно сорвавшись, А. А. Катто истерично завопила:
– Мы хотим захватить Лидзь! Прямо сейчас, без всяких задержек! Идите же!
Советники бросились врассыпную. Она перевела дыхание и указала пальцем на Нэнси и копию Пресли.
– Вы двое. Нэнси и Пресли. Вы пойдете с нами в наши покои. Если мы не расслабимся, то сойдем с ума.
17
Лидзь оказался самым подготовленным к осаде городом из всех, что подвергались атаке легионов А. А. Катто. За много дней до того, как первые штурмовики Квахала достигли его зоны Стазиса, в город пришли тысячи беженцев.
Не то чтобы в Лидзи дневного времени суток не могло существовать в принципе. Просто те части его генераторов, которые контролировали климат и чередование света и темноты, были запрограммированы на постоянную теплую ночь. Лидзь был полностью ночным городом. Бары, секс-шоу и бордели предоставляли мягкую темноту острых ощущений и приключений тем, кто мог заплатить.
Лидзь задумывался как тонкий, но ощутимый мир чудес. Как город, имеющий показной блеск, где все обладает своей ценой. Небо освещалось миллионом ламп. В свете прожекторов величественно возвышались небоскребы. Небеса пронизывали разноцветные лучи. Огни фонарей и свет фар автомобилей превращали широкие улицы в сверкающие реки. Меж высокими зданиями курсировали воздушные корабли и орнитоптеры, добавляя собственные огни к общему сиянию.
Но в Лидзи имелись не только наслаждение и свет. Были и зловещие тени. За сверкающими фасадами скрывались полные жестокости переулки. Они кишели пьяницами, нищими и безжалостными бандами. Эти переулки стали территорией, на которой полуголодные обломки человечества соревновались в выживании с огромными крысами, дикими кошками и собаками, рассматривающими лабиринт узких улочек и замкнутых дворов как собственные охотничьи угодья.
Лидзь стал другим. Грядущая война внесла в него больше изменений, чем когда-нибудь прежде случалось в его истории. Во-первых – наплыв беженцев. Те, кто приносил с собой кредиты или востребованные товары, располагались в сверкающих гостиницах. Те, кто не имел этого, быстро скатывались до состояния обитателей переулков.
Город поразительно быстро приспособился к войне. В любом месте, где в такой же степени царит продажность, существует такая тенденция. Продажность всегда быстро приспосабливается. В конце концов, все благоденствие Лидзи было построено на принципе удовлетворения человеческой жадности, и управлялся он тщательно отрегулированной системой подкупа и выгоды.
Почти сразу в барах, ночных клубах и фойе публичных домов появились отряды солдат в причудливой форме. На стенах домов так же скоро возникли патриотические плакаты. На главных улицах проводились смотровые парады. Появился процветающий черный рынок, хотя в нем и не было особой нужды: все необходимое доставлялось в город по транспортному лучу. И это являлось камнем преткновения в агрессивных планах А. А. Катто: она не смогла добиться от Распределителя Материи, несмотря на все уговоры, прекращения обслуживания городов перед атакой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45