OCR: A_Ch
«Сарафанное радио и другие рассказы от первого лица»: Олма-Пресс; Москва; 2006
ISBN 5-373-00524-Х
Аннотация
Неизвестно, существуют ли типичные мужские кошмары, но женские точно есть! Муж в один прекрасный день уходит к пронырливой секретарше. Или того интереснее — возвращается к прежней супруге. Ребенок сбегает к бабушке, а вы со свекровью не очень-то ладите. Жена коллеги даст фору Отелло, и попробуйте еще доказать, что не имеете видов на ее благоверного. Чудят подруги и родственники, а уж чем оборачивается рутинный визит сантехника… Время от времени все мы попадаем в истории, поэтому грех не рассказать, как из них выпутывались!..
Наталья Нестерова
Сарафанное радио и другие рассказы от первого лица
Сантехника
Хотелось бы посмотреть на человека, который никогда не имел проблем с трубами, вентилями, смесителями и прочей сантехникой. Да и есть ли такие счастливчики? Мне, например, решительно не везет на краны и сантехников — представителей крайне важной профессии.
Когда мы однажды залили горячей водой пять этажей, в том числе одну свежеотремонтированную квартиру, в которой упали на пол дорогущие обои, а потолок напоминал мокрую спину крокодила-альбиноса, мне долго снились водопроводные кошмары. Слесарю, который за пять секунд прикрутил трубу, выскочившую из соединения, заикающимся голосом я твердила:
— Это надежно? Точно надежно? Я вам вдвойне заплачу, только хорошо сделайте, как на космическом корабле: улетел — и никакой инженерной поддержки.
Слесарь снова выкрутил трубу горячей воды, посмотрел на нее, дунул три раза и завинтил.
— Надега! Платите!
Ушел, а я почти каждую ночь вскакивала и бежала проверять трубы…
В другой раз засорился слив в ванной. По вызову прибыл немолодой мужчина заметно подшофе.
— Собак моете? — первое, что он спросил.
— Каких собак? — поразилась я. — Мы детей моем, и сами…
— Некоторые собак купают, шерсть забивается, — пояснил он. — Если животные, то другие расценки.
Я заверила, что животных у нас в квартире не имеется. Слесарь быстро, грубо, с мясом вырвал декоративную панель, которая закрывала несимпатичный бок ванны. Лег на пол и полез к трубе слива. Через несколько минут, слышу, бубнит:
— Все, хозяйка, несите стакан.
Как я рассуждала? Человек в неудобном положении тела скрючен, под ванной места мало, ему нужно какой-то засор слить, подсунуть можно только стакан. Как назло, в тот момент в доме побились все стаканы, кроме одного в подстаканнике, персонального, из которого муж любил пить чай. Придется жертвовать. С трудом выкрутила стакан из серебряного подстаканника и пошла с ним в ванную.
Слесарь уже стоял на ногах. Увидел меня, опешил, глаза вытаращил, перешел на «ты»:
— Ну, ты даешь! Пустой принесла!
Оказывается, он имел в виду стакан с выпивкой…
Но это все мелочи — разминка.
Мы переехали в новую квартиру, сделали ремонт — трубы-краны новехонькие, только из магазина. Слесарь, который их монтировал, дал гарантию и уехал на Украину, где проживает с семьей.
Через месяц началось светопреставление. Всего в квартире имелось пять вентилей — это конструкция, которая соединяет две трубы, а сверху рубильничек открыть-закрыть. Вентили оказались бракованными, сделанными из металла чуть толще фольги. Зафонтанировали они не одновременно, а по очереди, с интервалом в неделю, но случалось это обязательно поздней ночью, от двенадцати до трех.
Так мы познакомились с начальником жэковских сантехников Василием Петровичем. Он обладал чем-то по значимости не меньшим, чем маршальский жезл, дающим право спуститься в подвал и перекрыть воду. Подчиненным Василий Петрович данное право делегировать отказывался. Мы оплачивали ночной приезд Василия Петровича на такси как с другого конца города, хотя он жил в соседнем подъезде. Василий Петрович перекрывал воду всему подъезду (за что нас очень любили) до следующего дня, пока не приходил слесарь и не менял очередной злополучный вентиль.
Поскольку мы были «больны» на сантехнику, на регулярные ежедневные утренние визиты Василия Петровича я поначалу не обратила внимания. Хороший педиатр, например, обязательно заглянет к хворающему ребенку, когда пришел на вызов в соседнюю квартиру.
Но вот уже последний вентиль поменяли, а Василий Петрович все ходит. В восемь утра раздаст наряды на работу, а в девять звонит в мою дверь. Входит, по-свойски переобувается в тапочки, достает расческу, приглаживает волосы перед зеркалом, шагает на кухню. Его вкусы я изучила: если кофе, то с молоком, если чай, то с лимоном, если бутерброды, то с сырокопченой колбасой, ветчину не уважает, сыру российскому предпочитает швейцарский… Внешне Василий Петрович был шкафообразен, как боксер-тяжеловес, переставший выступать на ринге.
Особо подчеркну: в квартире я пребывала не одна. Муж и дети — на работе, но в наличии имелись мои мама и сестра, а также приехавшая в гости родственница. Иными словами, Василию Петровичу рассчитывать на интимную обстановку не приходилось, но он упорно заявлялся по утрам.
Возмутилась моя сестра.
— Почему к тебе повадился сантехник? — строго спросила Тамара.
— Он — не просто сантехник, — печально ответила я, — он — сантехников начальник. — И тихо добавила: — И мочалок командир.
— Какая разница? И это не первый сантехник в твоей жизни! — напомнила сестра.
Каюсь, было. Еще на старой квартире. Как-то потек унитаз, я вызвала слесаря. Он пришел, что-то резко дернул, сливной бачок стал боком.
— Менять надо ВСЕ! — вынес приговор слесарь. А потом попросил: — Чайком не угостите?
Разве откажешь человеку? Сидим, пьем чай. Один час сидим, второй пошел… Сантехник рассказывает, как в школьные годы пел в детском хоре радио и телевидения. Я киваю и внутренне переживаю надвигающуюся катастрофу. У нас семья из пяти человек, плюс сестра с мужем временно живет. Итого семеро, при неработающем унитазе — настоящее экологическое бедствие. А сантехник мне подробно репертуар детского хора описывает, кое-что даже спел…
Пришел Тамарин муж. Я бросилась в прихожую, прижала руки к груди, панически зашептала:
— Коля! Катастрофа! Бедствие! Цунами! Унитаз не работает, а сантехник на кухне песни поет!
— Почему ты его не выставишь? — разумно спрашивает Коля.
— Как я могу выгнать человека, которого угощаю? Кроме того, похоже, человеку некому душу излить, негуманно его прерывать.
— Гуманистка! — обозвал меня Коля. Заглянул в туалет, показал пальцем на унитазную конструкцию, спросил: — Какой козел бачок своротил?
— Тише! — прижала я палец к губам. — Он на кухне.
Коля распахнул дверь на кухню, осмотрел уютно устроившегося сантехника и грозно процедил:
— Подкрепился? Теперь двигай отсюда!
На обиженное сопротивление слесаря, мол, мы тут с Натальей хорошо беседуем, Коля отреагировал грубо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47