В послевоенные годы советская школа изменилась во многих отношениях и по
многим причинам. Среднее и даже высшее образование утратило характер
исключительности Колоссально возросло число школ. Окончание школы перестало
быть гарантией поступления в [267] институт. Выросло число учителей и
изменился тип учителя. Профессия учителя перестала быть такой уважаемой, как
до войны, и утратила обаяние. В учителя пошли самые посредственные
выпускники школ. Вырос образовательный уровень общества и семей. Изменилось
положение в семьях. Дети через семьи стали получать многое такое, что раньше
давала лишь школа. Колоссально выросли возможности удовлетворять культурные
потребности вне школы. Исчезли идеологические иллюзии. Резче обозначились
социальные контрасты. Социальные отношения охватили и школу.
Дифференцировалась система образования. Усилились социальные различия
учебных заведений и различие в уровне подготовки. Очевиднее стало и
усилилось расхождение привилегированных и непривилегированных учебных
заведений. Исчез романтизм и появился практицизм в детской и юношеской
среде. Изменился тип ученика. Изменилось отношение к школе. Школа перестала
играть роль светлого храма и роль двери в прекрасное будущее общество
всеобщего благополучия. Свою долю в этот процесс добавило влияние Запада,
которое, несколько улучшив практическую эффективность образования,
способствовало ослаблению и деградации всех положительных качеств советской
системы образования. Начавшийся в хрущевские годы кризис системы образования
еще более углубился к концу брежневского периода и достиг апогея в
горбачевские годы
УХОД В ЛОГИКУ
По личному указанию Сталина, как об этом сообщили нам, ввели преподавание
логики в средней школе и в некоторых высших гуманитарных учебных заведениях.
Для меня это нелепое сталинское "новаторство" явилось благом. Уже на первом
году обучения в университете стало ясно, что историческим материализмом и
"научным коммунизмом" занимаются самые глупые и бездарные преподаватели,
сгуденты и аспиранты. Интеллектуальный уровень диалектического материализма
тоже оказался невысоким. Философия естествознания, история философии и
психология меня мало интересо[268] вали. Так что с третьего курса я стал
заниматься логикой с намерением специализироваться в этом направлении. Тем
более логика считалась беспартийной наукой, что соответствовало моей
беспартийности и аполитичности. Даже в самой примитивной форме логика была
сродни математике, и я увлекся ею.
В 1948 году на факультете состоялась дискуссия по вопросу о соотношении
формальной и диалектической логики. Выражение "диалектическая логика"
несколько раз встречается в работах Энгельса и Ленина. В условиях общего
оживления в стране нашлись энтузиасты, которые решили проявить творческое
новаторство за счет этих слов. Это было тоже характерно для советской
философии тех лет - творить в рамках цитат из классиков марксизма.
Я, хотя и был лишь студентом, чувствовал себя уже начитанным в логике и
принял участие в дискуссии. Я высказал точку зрения, которую не приняли ни
"консерваторы", ни "новаторы". Я всегда стремился идти своим путем. "Дело
обстоит не так, - говорил я, - будто где-то лежит некая готовая
диалектическая логика, и нам остается лишь заметить ее и признать. Такой
науки нет, и выражение "диалектическая логика" является многомысленным. Надо
на проблему взглянуть иначе, а именно так. Никто не сомневается в том, что
есть диалектический способ мышления, диалектический подход к проблемам. Этот
подход реализуется в каких-то формах, приемах. Само собой разумеется, что
при этом используются логические формы, описываемые в формальной логике. Но
используются и другие средства, позволяющие нам ориентироваться в сложной,
изменчивой и противоречивой (в диалектическом смысле) реальности. Вот эти
средства, которыми практически оперирует диалектически мыслящий человек, и
надо сделать предметом внимания логики. А назовем мы такую науку особой
диалектической логикой или сделаем ее частью логики формальной, роли не
играет".
Мое заявление было разумным, и я от него не отказываюсь и сейчас. Но
тогда оно вызвало возмущение у всех. Впрочем, и сейчас я в этом отношении не
встречаю понимания ни у кого. Я же, отстаивая свою точку зрения в спорах с
другими студентами и преподавателя[269] ми, определил для себя направление
моих научных интересов на целых восемь лет. Я решил построить такую науку,
которая охватила бы все проблемы логики, теории познания, онтологии,
методологии науки, диалектики и ряда других наук, имевших дело с общими
проблемами языка и познания. Но охватила бы не в качестве различных
разделов, объединенных под одним названием и под одной обложкой, а в
качестве единого объекта исследования. Я решил начать строить эту науку так,
чтобы все упомянутые проблемы естественным образом распределились в
различных ее частях в зависимости от ее принципов построения и возможностей.
Как назвать эту науку, было для меня делом второстепенным. Термин
"философия" не годился, так как советские философы сразу усмотрели бы в моей
претензии покушение на привычное состояние философии. Исключительно из
тактических соображений я решил не выделять свой замысел из рамок логики и
не афишировать его в общей форме. Со временем, когда я сделал достаточно
много в отношении реализации этого замысла и когда ситуация для логики в
советской философии стала на редкость благоприятной, я стал употреблять
выражение "комплексная логика", чтобы хоть как-то отличить делаемое мною от
всего того, что делали другие.
НАКАНУНЕ "ОТТЕПЕЛИ"
В 1951 году я окончил философский факультет с дипломом "С отличием". Мою
дипломную работу оппоненты рекомендовали опубликовать, а ученый совет принял
решение рекомендовать меня в аспирантуру. Хотя я был беспартийным и
аполитичным, хотя имел репутацию "политически неустойчивого", меня все же
приняли в аспирантуру на кафедре логики. Поворот страны в сторону "оттепели"
уже ощущался в массе мелочей. На мою беспартийность смотрели сквозь пальцы.
Как отличник и участник войны, я входил в "золотой фонд" университета.
Репутация человека, критически настроенного по отношению к сталинизму,
кое-кому даже импонировала. Плюс ко всему формальная логика была признана
наукой второстепенной и беспартийной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156