То, что стало известно о ее прошлом, ошеломило и опечалило его. Ночной кошмар, разбудивший Иден в гостинице в ту грозовую ночь, был вызван теми же мучительными воспоминаниями, которые одолевали ее сейчас. Иден, крича, снова заметалась на кровати, сердце Себастьяна не выдержало, он сел рядом с ней и бережно прижал ее к себе.
— Все хорошо, ангел, — шепнул он. — Никто больше не обидит тебя. Ты в безопасности.
При звуке мягкого баритона к Иден пришли другие воспоминания — гораздо более приятные. Призраки исчезли, вместо них появилось красивое смуглое лицо и насмешливая улыбка. Этот образ спасал се во время адских часов заточения, и Идем потянулась на волшебный голос, к ласковой улыбке, нежным рукам.
— Люби меня, Себастьян… люби меня.
Тяжелые веки приподнялись, измученные голубые глаза глянули сквозь него, и его сердце снова дрогнуло, он не мог устоять против страдальческой мольбы Иден.
— Я здесь, любимая. — Стащив с себя маску, Себастьян наклонился и осторожно поцеловал ее в губы. — Я всегда буду с тобой. — Он говорил теперь без изысканного британского акцента, вернувшись к так хорошо знакомому ей протяжному южному выговору.
Под прикосновением его нежных губ Иден расслабилась, ее руки обвились вокруг сильной шеи. Она ухватилась за Себастьяна, словно он был ее последней надеждой на спасение в этом страшном мире.
— Пожалуйста, не оставляй меня на этот раз, — шепотом попросила Иден, глядя на Себастьяна невидящими глазами.
— Я никуда не уйду, — заверил он, прижимая к себе ее дрожащее тело.
— Я люблю тебя… люблю, — пробормотала она, зевая, и вскоре уснула, так и не выпустив его руки.
Держа Иден в объятиях, Себастьян молил Бога, чтобы она никогда не узнала, что он и ее похититель — это одно и то же лицо. Господи, как могла судьба сплести их жизни в такой запутанный клубок? Час спустя Иден тихо; застонала и повернулась. Себастьян взглянул на часы: не начинает ли ослабевать действие снотворного? Он не мог рисковать быть узнанным, Иден не перенесет его обмана. Похолодев от этой мысли, Себастьян осторожно встал и снова взялся за поднос.
— Просыпайтесь, миледи. Ужин ждет вас. — Его благородный британский акцент снова был на месте — как и черная маска, скрывавшая лицо. Иден чуть шевельнулась, и Себастьян поправил подушку у нее под головой. — Иден? — Он коснулся ее плеча.
Открыв глаза, она удивленно моргнула, не понимая, где находится. Боль барабаном стучала в голове, тело словно набили ватой, а рот был сухим, как земли пустыни. Ей отчаянно хотелось пить, и, когда чашка оказалась у ее рта, она с жадностью глотнула, отметив странный вкус.
— Вам лучше?
— Не уверена, — невнятно пробормотала она.
— Выпейте еще.
Она повиновалась и, снова опустившись на подушку, почувствовала пронзительную боль в груди. И не поймешь, где болело сильнее всего, во время побега она, видимо, гак ударилась о дерево, что, казалось, отбила себе все.
— Поешьте, это поможет вам восстановить силы. Иден, не ощущая вкуса, жевала печенье и пыталась вспомнить, где прежде слышала этот голос. О да, теперь она припоминает. Это «его светлость». А где же то отвратительное чудовище, которое заперло се в темноте, а потом за волосы выволокло оттуда?
— Теперь отдыхайте, миледи, болеть больше не будет.
Настойка, добавленная в чай, начала действовать, и Себастьян, накрыв Иден одеялом, пошел к двери. Теперь она спокойно проспит ночь, и кошмарные видения ее больше не потревожат.
Себастьян услышал больше чем достаточно о призраках, которые преследовали и мучили Иден. То, что она помимо своей воли открыла ему, многое объяснило. Стало ясно, почему она всегда держала в узде свои эмоции, почему не любила темноту и боялась закрытых помещений. Она отчаянно пыталась отодвинуть то, что не хотела вспоминать — и, очевидно, никогда не могла забыть. Настанет день, пообещал себе Себастьян, когда он узнает всю правду.
— Ты вернулся? — Шагнув через порог, он с удивлением взглянул на вытянувшегося в кресле Талли. Господи, он был так поглощен Иден и ее страхами, что совершенно забыл о том, что происходит за стенами спальни.
— Вроде бы да. А разве нет?
— Ты привез новые донесения? — спросил Себастьян, ставя поднос на стол.
Пока Талли доставал из-за пазухи кожаную сумку, он зажег свечу, а затем, развернув бумагу, подержал письмо над пламенем. На листке, словно по волшебству, появились слова, написанные лимонным соком, и Себастьян, прочитав написанное, довольно улыбнулся.
— Хорошие новости, ваша светлость?
— Несомненно. Впереди у тебя долгое путешествие, и на каждом привале тебя будут ждать свежие лошади. Дай-ка хлористый кобальт, — Себастьян кивнул на шкаф, — у меня есть что добавить в это донесение. — И, сев к столу, он стал писать свое невидимое сообщение.
— Что будем делать с Тедиесом?
— Я сам им займусь, — ответил Себастьян, не отрываясь от работы. Он быстро писал, но на листе не появлялось ни слова, сведения адресовались только посвященным.
— Как вы одновременно справитесь с Иден и Телиссом?
— На время твоего отсутствия мы переберемся в его хижину, — заявил Себастьян.
— Вы влипнете в новые неприятности, — осторожно предупредил Талли. — Если мисс Иден узнает…
— Не узнает, — отрезал он.
— Вы обманули мисс Иден, а теперь обманываете себя.
— Через несколько дней Тедиес больше не потребуется.
— Мне нравится этот старик, — широко улыбнулся Талли.
— Мне тоже, — кивнул Себастьян, закончив письмо, — но Тедиес должен стать невидимым, как чернила на этой бумаге.
Взяв готовое послание, Талли спрятал его под рубашку и пошел седлать лошадь.
Иден блуждала в дремотном мраке, и настойчивый голос приказывал ей делать то, что се сонное тело не в состоянии было выполнить.
— Пойдемте, миледи. Нужно, чтобы вы пошли со мной, — уговаривал ее Себастьян, закинув руку Иден себе на плечи, — нас ждет ночная прогулка. — Но ее безжизненная кисть снова упала, глаза закрылись, и она опять погрузилась в сон. — Черт возьми, Иден, — Себастьян слегка встряхнул ее, — вы должны проснуться. — Но ничего не помогало, и, выругавшись, Себастьян взял Иден на руки.
Пристроить ее безжизненное тело на спину Араба оказалось гораздо сложнее, и в конце концов Себастьян просто перекинул ее через жеребца, а затем, забравшись в седло, усадил. Пустив коня рысью, Себастьян почувствовал, что Иден подпрыгивает у него на коленях как тряпичная кукла, но после нескольких минут путешествия по пересеченной местности она пришла в себя — на мгновение. Себастьян попробовал положить ее голову себе на плечо, но она тут же скатилась ему на руку, тогда он посадил Иден лицом к себе и положил ее ноги себе на бедра. Так он мог держать ее и одновременно управлять резвым скакуном, которому не терпелось поспорить с ветром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Все хорошо, ангел, — шепнул он. — Никто больше не обидит тебя. Ты в безопасности.
При звуке мягкого баритона к Иден пришли другие воспоминания — гораздо более приятные. Призраки исчезли, вместо них появилось красивое смуглое лицо и насмешливая улыбка. Этот образ спасал се во время адских часов заточения, и Идем потянулась на волшебный голос, к ласковой улыбке, нежным рукам.
— Люби меня, Себастьян… люби меня.
Тяжелые веки приподнялись, измученные голубые глаза глянули сквозь него, и его сердце снова дрогнуло, он не мог устоять против страдальческой мольбы Иден.
— Я здесь, любимая. — Стащив с себя маску, Себастьян наклонился и осторожно поцеловал ее в губы. — Я всегда буду с тобой. — Он говорил теперь без изысканного британского акцента, вернувшись к так хорошо знакомому ей протяжному южному выговору.
Под прикосновением его нежных губ Иден расслабилась, ее руки обвились вокруг сильной шеи. Она ухватилась за Себастьяна, словно он был ее последней надеждой на спасение в этом страшном мире.
— Пожалуйста, не оставляй меня на этот раз, — шепотом попросила Иден, глядя на Себастьяна невидящими глазами.
— Я никуда не уйду, — заверил он, прижимая к себе ее дрожащее тело.
— Я люблю тебя… люблю, — пробормотала она, зевая, и вскоре уснула, так и не выпустив его руки.
Держа Иден в объятиях, Себастьян молил Бога, чтобы она никогда не узнала, что он и ее похититель — это одно и то же лицо. Господи, как могла судьба сплести их жизни в такой запутанный клубок? Час спустя Иден тихо; застонала и повернулась. Себастьян взглянул на часы: не начинает ли ослабевать действие снотворного? Он не мог рисковать быть узнанным, Иден не перенесет его обмана. Похолодев от этой мысли, Себастьян осторожно встал и снова взялся за поднос.
— Просыпайтесь, миледи. Ужин ждет вас. — Его благородный британский акцент снова был на месте — как и черная маска, скрывавшая лицо. Иден чуть шевельнулась, и Себастьян поправил подушку у нее под головой. — Иден? — Он коснулся ее плеча.
Открыв глаза, она удивленно моргнула, не понимая, где находится. Боль барабаном стучала в голове, тело словно набили ватой, а рот был сухим, как земли пустыни. Ей отчаянно хотелось пить, и, когда чашка оказалась у ее рта, она с жадностью глотнула, отметив странный вкус.
— Вам лучше?
— Не уверена, — невнятно пробормотала она.
— Выпейте еще.
Она повиновалась и, снова опустившись на подушку, почувствовала пронзительную боль в груди. И не поймешь, где болело сильнее всего, во время побега она, видимо, гак ударилась о дерево, что, казалось, отбила себе все.
— Поешьте, это поможет вам восстановить силы. Иден, не ощущая вкуса, жевала печенье и пыталась вспомнить, где прежде слышала этот голос. О да, теперь она припоминает. Это «его светлость». А где же то отвратительное чудовище, которое заперло се в темноте, а потом за волосы выволокло оттуда?
— Теперь отдыхайте, миледи, болеть больше не будет.
Настойка, добавленная в чай, начала действовать, и Себастьян, накрыв Иден одеялом, пошел к двери. Теперь она спокойно проспит ночь, и кошмарные видения ее больше не потревожат.
Себастьян услышал больше чем достаточно о призраках, которые преследовали и мучили Иден. То, что она помимо своей воли открыла ему, многое объяснило. Стало ясно, почему она всегда держала в узде свои эмоции, почему не любила темноту и боялась закрытых помещений. Она отчаянно пыталась отодвинуть то, что не хотела вспоминать — и, очевидно, никогда не могла забыть. Настанет день, пообещал себе Себастьян, когда он узнает всю правду.
— Ты вернулся? — Шагнув через порог, он с удивлением взглянул на вытянувшегося в кресле Талли. Господи, он был так поглощен Иден и ее страхами, что совершенно забыл о том, что происходит за стенами спальни.
— Вроде бы да. А разве нет?
— Ты привез новые донесения? — спросил Себастьян, ставя поднос на стол.
Пока Талли доставал из-за пазухи кожаную сумку, он зажег свечу, а затем, развернув бумагу, подержал письмо над пламенем. На листке, словно по волшебству, появились слова, написанные лимонным соком, и Себастьян, прочитав написанное, довольно улыбнулся.
— Хорошие новости, ваша светлость?
— Несомненно. Впереди у тебя долгое путешествие, и на каждом привале тебя будут ждать свежие лошади. Дай-ка хлористый кобальт, — Себастьян кивнул на шкаф, — у меня есть что добавить в это донесение. — И, сев к столу, он стал писать свое невидимое сообщение.
— Что будем делать с Тедиесом?
— Я сам им займусь, — ответил Себастьян, не отрываясь от работы. Он быстро писал, но на листе не появлялось ни слова, сведения адресовались только посвященным.
— Как вы одновременно справитесь с Иден и Телиссом?
— На время твоего отсутствия мы переберемся в его хижину, — заявил Себастьян.
— Вы влипнете в новые неприятности, — осторожно предупредил Талли. — Если мисс Иден узнает…
— Не узнает, — отрезал он.
— Вы обманули мисс Иден, а теперь обманываете себя.
— Через несколько дней Тедиес больше не потребуется.
— Мне нравится этот старик, — широко улыбнулся Талли.
— Мне тоже, — кивнул Себастьян, закончив письмо, — но Тедиес должен стать невидимым, как чернила на этой бумаге.
Взяв готовое послание, Талли спрятал его под рубашку и пошел седлать лошадь.
Иден блуждала в дремотном мраке, и настойчивый голос приказывал ей делать то, что се сонное тело не в состоянии было выполнить.
— Пойдемте, миледи. Нужно, чтобы вы пошли со мной, — уговаривал ее Себастьян, закинув руку Иден себе на плечи, — нас ждет ночная прогулка. — Но ее безжизненная кисть снова упала, глаза закрылись, и она опять погрузилась в сон. — Черт возьми, Иден, — Себастьян слегка встряхнул ее, — вы должны проснуться. — Но ничего не помогало, и, выругавшись, Себастьян взял Иден на руки.
Пристроить ее безжизненное тело на спину Араба оказалось гораздо сложнее, и в конце концов Себастьян просто перекинул ее через жеребца, а затем, забравшись в седло, усадил. Пустив коня рысью, Себастьян почувствовал, что Иден подпрыгивает у него на коленях как тряпичная кукла, но после нескольких минут путешествия по пересеченной местности она пришла в себя — на мгновение. Себастьян попробовал положить ее голову себе на плечо, но она тут же скатилась ему на руку, тогда он посадил Иден лицом к себе и положил ее ноги себе на бедра. Так он мог держать ее и одновременно управлять резвым скакуном, которому не терпелось поспорить с ветром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80