— Надеюсь, ты не расшиблась?
— Да нет, кажется, все в порядке. — Микаэла, охая, выбралась из ручья.
— Черт бы тебя побрал, женщина! Знай я о твоих самоубийственных наклонностях, никогда бы…
Микаэла тут же поняла, что вызвало эту вспышку. Люсьен вовсе не злился на нее: просто ему представились иное время и иное место. Она случайно лишила его защиты, пробудив воспоминания о давно утраченной любви.
— Неужели я так противен тебе, что ты готова с жизнью расстаться, лишь бы поломать этот брак? — негромко проговорил Люсьен. — Когда-то у меня была женщина, которая жизни не мыслила без замужества, и кончилось это трагически; но теперь все наоборот — для тебя брак со мной представляется настоящим кошмаром. О Господи, чем же я заслужил все это?
Микаэла никогда еще не видела Люсьена таким расстроенным. Он всегда прекрасно владел собой, позволяя другим знать, что творится у него в душе, ровно настолько, насколько это было необходимо ему. Любимых Микаэле терять не приходилось, но нетрудно представить себе, какое это испытание. Ей стало не по себе. Она корила себя за то, что вызвала эту вспышку, пробудила дремлющую боль.
Микаэла прикоснулась рукой к мускулистой груди Люсьена, но он даже не пошевелился, погрузившись в тяжелые воспоминания. Сколько раз возвращался он мыслями к той трагедии, мучительно пытаясь понять, была ли у него возможность предотвратить ее! Только сейчас, видя, как Люсьена напугало ее падение, Микаэла поняла силу его любви к Сесиль и то, что ей никогда не занять место этой женщины.
— Люсьен, — робко проговорила она. — Право, я даже не ушиблась. И на нее я ничуть не похожа. Пусть нас с тобой многое разделяет, но я вовсе не собиралась таким образом положить конец нашему браку. Понимаю, что не могу соперничать с твоими воспоминаниями, но, видишь ли, я не привыкла к любви и даже к вниманию, так что не думай, будто…
Теперь уже Люсьен клял себя за минутную слабость. Микаэла заметила прорехи в броне, которой он обезопасил себя от вторжений извне, но ощущать сейчас ее тепло для него было так же необходимо, как дышать.
В тот момент, когда Микаэла полетела в ручей, распластавшись над низким кустарником, Люсьена охватил ужас. Уже одного возвращения в места, где все напоминало о Сесиль, было достаточно, чтобы выбить его из колеи. Ему надо было держать Микаэлу, держать и не отпускать, пока не исчезнут мучительные ощущения, связывающие настоящее с трагическим прошлым.
Он впился в рот Микаэлы губами, целиком растворяясь в каждом изгибе соблазнительного тела и медово-сладостного рта. В груди его, подобно мощному потоку, мгновенно вспыхнула страсть. Губы и руки его блуждали слепо, словно сами по себе, снова открывая каждую восхитительную частицу ее тела. Его исследованию мешали разделяющие их одежды, и он принялся срывать их, чтобы плоть слилась с плотью, а сердце — с сердцем.
Микаэла была напугана этим порывом, а еще больше — собственной готовностью откликнуться на него: ей тоже не терпелось снова пережить уже знакомый ей восторг. Смутно ощущая, что ее опускают на кучу разбросанного белья, она вдруг обнаружила, что поспешно стягивает с Люсьена бриджи и рубашку в жгучем желании прикоснуться к его обнаженному телу. Пусть Люсьен все еще пребывает в плену ушедших дней и тянется к разрушенной мечте, к неутоленной любви, а она всего лишь тень женщины, которую он действительно хочет, — сейчас Микаэла готова была забыть обо всем, кроме сладостного чувства, пробуждаемого его ласками, от которых начинало бешено колотиться сердце. Когда все будет позади и реальность вступит в свои права, она будет презирать себя за это, но сейчас любовная игра сводила ее с ума. Почувствовав, как язык Люсьена коснулся ее вздрагивающих сосков, а руки, скользнув по телу, легли ей на живот, потом опустились ниже, Микаэла и сама, извиваясь, бесстыдно потянулась к нему.
Люсьен изнемогал от желания. Его ладонь скользила по шелковистой коже ее бедер, раздвигая колени, открывая путь к влажному жару желания, которое он в ней пробудил. Кончиками пальцев Люсьен прикасался к ее тайному теплу, чувствуя, как в нем сильнее зажигается сладкий огонь.
Он ласкал и ласкал Микаэлу, заставив ее наконец прошептать его имя. Сквозь прерывистое дыхание она повторяла его вновь и вновь. Люсьен чувствовал, как она тянется к нему, жаждет слиться с ним, но ему этого было мало: он хотел, чтобы в ней возгорелось то же безумное пламя, что сжигало его дотла.
Чувствуя, что изнемогает, утопает в потоке его страстных поцелуев и ласк, Микаэла обхватила лицо Люсьена обеими руками и притянула к себе. Она понимала, что это глупо, бессмысленно, и все же стремилась прогнать призрак, стоящий между ними.
— Посмотри на меня, Люсьен, — умоляюще прошептала она. — Кого ты видишь?
— Ангела, спустившегося на землю прямо с небес, — выдохнул Люсьен, с трудом отрываясь от ее губ. — Люби меня, Микаэла… Я так хочу тебя…
Но Микаэла и так уже не могла оттолкнуть его. Не отрываясь, она смотрела прямо в эти блестящие голубые глаза, и неожиданно на всем свете не осталось никого, кроме этого человека, которого она принялась страстно целовать.
Изголодавшиеся души и тела соединились. Люсьен властно вошел в нее, и Микаэла откликалась на каждое движение, прижимаясь к нему с какой-то пугающей силой. В этот момент всепоглощающее желание смело все стоявшие между ними преграды.
Микаэла изнемогала от страсти, мир перед ее глазами кружился. Ощущение было такое, будто она навсегда растворилась в бесконечном пространстве желания. Люсьен со стоном прижал ее к себе, и она почувствовала сладостное облегчение, по всему телу побежали теплые волны, и еще долго плыла она по волшебному морю удивительных фантазий.
Сколько прошло — минуты, часы? В объятиях Люсьена она потеряла представление о времени, и лишь когда туман рассеялся, позволила себе вспомнить правду. Для Люсьена она стала воплощением его ушедшей, но не забытой любви: сказав, что видит перед собой ангела, спустившегося с небес, он, конечно же, имел в виду Сесиль.
Слезы выступили на глазах Микаэлы, и Люсьен, заметив их, подумал, что в слепом порыве страсти, вероятно, ненароком слишком сильно придавил ее. Проклятие, надо бы в следующий раз быть с ней побережнее!
— Извини, — прошептал Люсьен, — я сделал тебе больно?
Сделал больно? О да, так больно, что даже представить трудно. Каким-то образом ему удалось растопить ее сердце, прорвав все защитные заграждения. У Микаэлы были все основания опасаться, что неотразимое физическое влечение затронуло более глубокие, запретные чувства, от которых разрывалось ее сердце; она зашла слишком далеко, и почва под ее ногами опасно заколебалась.
Микаэла поспешно оделась и отправилась на поиски невесть куда исчезнувшей лошади, а Люсьен, глядя ей вслед, неожиданно подумал, что гоняется за ветром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70