Алекса подняла его на небеса, и прошли долгие минуты, прежде чем он вернулся на землю и нашел силы пошевельнуться.
– Мне никогда не удавалось сопротивляться тебе, – прохрипел Кин голосом, еще полным пережитой страсти.
– Ты не можешь сопротивляться ни одной женщине, – поправила Алекса и откатилась в сторону, чтобы схватить платье, прежде чем Кин успеет поймать ее в объятия. Она потянула одеяло и торопливо обернула его вокруг себя. – Отныне тебе лучше бы найти другой способ удовлетворять свои приступы сладострастия. Я не желаю иметь с тобой больше ничего общего, – свирепо заявила Алекса и не сдержала самодовольного смешка, услышав, как Кин зарычал.
– Вернись сюда! – скомандовал он. – Куда, к черту, ты направляешься? – Кин был озадачен. То она была мягкой и неистово отвечала его ласкам, а вот теперь заявляет, что не желает знать его. Нет, эта женщина приводит его в совершенное бешенство… Он постоянно разрывался между желанием ласкать ее и почти неодолимым стремлением сжать эту стройную шею и давить до тех пор, пока не выдавит из нее жизнь каплю за каплей.
– Я должна выстирать платье, чтобы оно высохло к утру, – сообщила она и отпрыгнула в сторону, когда он попытался схватить край одеяла и сорвать его.
– Проклятие! Женщина, иди-ка сюда! – приказал он, убедившись, что схватил лишь воздух. – Я спас тебя от индейцев, рискнул собственной репутацией ради этого, и вот теперь, когда я говорю, что увлечен тобой, ты вдруг удираешь, как перепуганный заяц.
– Потому что в оплату за спасение ты ожидаешь от меня существенно большего, чем я могу дать, – холодно сообщила Алекса. – Если бы за свой героический подвиг ты потребовал денег, то я нашла бы способ добыть их. Если бы потребовал, чтобы я стала твоей рабой на целый год, то я бы безропотно прислуживала, выполняя любой каприз, почти любой. – Алекса обвиняюще выставила палец и сверкнула глазами. – Но нет, ты выдвигаешь совершенно другие требования. Ты рассчитываешь, что я буду укладываться под тебя каждый раз, когда тебе придет охота. Просто чтобы удовлетворить твою ненасытную похоть. И ни одной бабы на мили вокруг! – Она шагнула вперед, глаза ее вспыхнули. – Я знаю, что, когда мы вернемся в Сент-Луис, ты бросишь меня, как старый носок. Не думай, что сумеешь снова заманить меня в постель своими сладкими словами. Может, я и дура, но я не сомневаюсь, что ты говоришь так любой женщине, которую укладываешь в постель. – Алекса гордо выпрямилась и взглянула на него свысока. – Ты не будешь использовать меня, Кин Родон! У меня в жизни ничего не осталось, кроме достоинства, и этого ты меня не лишишь!
Алекса гордо отошла, путаясь в своем одеяле, а Кин пробормотал ей вслед несколько энергичных, непечатных проклятий. Он оставил Клинта и обманул собственный народ, чтобы спасти эту огнедышащую ведьму. «Да во имя чего? – горько спросил он себя. – Почему бы ей не испробовать того, что она заслуживала – Прямую Стрелу?»
Кин поднялся па ноги и пнул ни в чем не повинный холмик, с которого на пего, казалось, глянули серебристо-серые глаза. Черт бы побрал ее проклятую упрямую шкуру! Надо умчаться во тьму и бросить ее тут на произвол судьбы. Пусть сама ищет дорогу обратно, злобно думал он. Пока он развлекал и потешал себя этой мыслью, появилась Алекса.
Собрав всю свою храбрость, она подошла к Кину, намереваясь объяснить причины своего поведения.
Но когда Кин резко обернулся и ожег ее взглядом, Алекса споткнулась. Она остановилась в нескольких футах от него, подняла глаза и встретилась с его холодным, немигающим, безжалостным взглядом.
– Кин, я не хотела казаться неблагодарной. Я знаю, что без твоей помощи провела бы остаток жизни с мужчиной, которого просто не выношу. – Ее тихий голос слегка задрожал. – И я вовсе не считаю тебя непривлекательным…
– Ну и что же тогда во мне кажется тебе столь отталкивающим? – Кин не сумел удержать этот вопрос. Он хотел ответа прямо сейчас.
– Ничто, решительно ничто в тебе не отталкивает меня. Наоборот, все горячит мою кровь, даже когда мне хотелось бы, чтобы она текла нормально. – Алекса взглянула прямо ему в глаза, вскинула голову и решилась: – На тот случай, если ты, как полный глупец, не заметил этого, я скажу тебе правду. Конечно, если ты помолчишь хотя бы пару секунд. – Она замолчала, глубоко вдохнула и буквально плюнула в него своим признанием: – Я полюбила тебя, поэтому и не могу уступать твоим сладострастным домогательствам.
У Кина от изумления открылся рот и перехватило дыхание. Как будто она ударила его в солнечное сплетение. Неудивительно, что ему никак не удается разгадать эту чертовку. Она полна загадок и противоречий, которые он разрешить не может. Как нормальному человеку понять эту таинственную женскую логику? Алекса Карвер – ходячее противоречие. Почему она вдруг заявляет, что любит его, когда это вовсе не так? Какую игру она затеяла на этот раз? Кин слышал не одно признание в любви и глотал их спокойно, как семечки. Большинство женщин – создания эмоциональные. Они легко поддаются физическому желанию, путают страсть с любовью, но Алекса – реалистка. Она отправилась выстирать свой наряд и вернулась с сообщением, что влюблена в него. Господи Иисусе Христе, насколько же прозаичным может оказаться такое нежное создание…
Его глаза сощурились. Он оглядел се с ног до головы.
– Чего ты хочешь от меня на этот раз, ты, пустая?
Его суровый тон мгновенно уверил Алексу, что Кину совершенно наплевать на ее чувства.
– Решительно ничего, – в отчаянии ответила она. Она выложила карты на стол, а он швырнул их обратно ей в лицо. – Мы расстанемся в Сент-Луисе, оттуда я вернусь в долину Уобаш. Все будет кончено.
Кин резко повернулся и направился к своему тюфяку.
– Вот и превосходно! – прорычал он. – Отныне можешь спокойно спать в моей постели, не опасаясь, что мне захочется соблазнить тебя. Спокойной ночи!
Алекса ничего не понимала. Когда она говорила, что презирает его, он смеялся ей в лицо. А когда призналась в любви, то помрачнел, стал чернее тучи. Кто, ну кто может понять психологию дикаря? Он обольщает женщин, поманив их пальцем. Он способен обмануть целый военный отряд осейджей и отправить их назад без единого выстрела. Он свободно говорит на трех языках. Но не эти качества манили ее, как мотылька к пламени. Его улыбка трогала ее прямо за сердце, губы возбуждали до дрожи, а руки ласкали так, что она сходила с ума.
Внезапно осознав, что же именно она натворила, Алекса нахмурилась. Она ведь сама только что мысленно перечислила все те черты, что привлекали ее в Кине Родоне. И все они были чертами физического влечения. Это не любовь! Она спутала влечение плоти с тем чувством, которое иногда связывает мужчину и женщину. Что за облегчение узнать в конце концов, что Кин Родон все же не завоевал ее сердце!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
– Мне никогда не удавалось сопротивляться тебе, – прохрипел Кин голосом, еще полным пережитой страсти.
– Ты не можешь сопротивляться ни одной женщине, – поправила Алекса и откатилась в сторону, чтобы схватить платье, прежде чем Кин успеет поймать ее в объятия. Она потянула одеяло и торопливо обернула его вокруг себя. – Отныне тебе лучше бы найти другой способ удовлетворять свои приступы сладострастия. Я не желаю иметь с тобой больше ничего общего, – свирепо заявила Алекса и не сдержала самодовольного смешка, услышав, как Кин зарычал.
– Вернись сюда! – скомандовал он. – Куда, к черту, ты направляешься? – Кин был озадачен. То она была мягкой и неистово отвечала его ласкам, а вот теперь заявляет, что не желает знать его. Нет, эта женщина приводит его в совершенное бешенство… Он постоянно разрывался между желанием ласкать ее и почти неодолимым стремлением сжать эту стройную шею и давить до тех пор, пока не выдавит из нее жизнь каплю за каплей.
– Я должна выстирать платье, чтобы оно высохло к утру, – сообщила она и отпрыгнула в сторону, когда он попытался схватить край одеяла и сорвать его.
– Проклятие! Женщина, иди-ка сюда! – приказал он, убедившись, что схватил лишь воздух. – Я спас тебя от индейцев, рискнул собственной репутацией ради этого, и вот теперь, когда я говорю, что увлечен тобой, ты вдруг удираешь, как перепуганный заяц.
– Потому что в оплату за спасение ты ожидаешь от меня существенно большего, чем я могу дать, – холодно сообщила Алекса. – Если бы за свой героический подвиг ты потребовал денег, то я нашла бы способ добыть их. Если бы потребовал, чтобы я стала твоей рабой на целый год, то я бы безропотно прислуживала, выполняя любой каприз, почти любой. – Алекса обвиняюще выставила палец и сверкнула глазами. – Но нет, ты выдвигаешь совершенно другие требования. Ты рассчитываешь, что я буду укладываться под тебя каждый раз, когда тебе придет охота. Просто чтобы удовлетворить твою ненасытную похоть. И ни одной бабы на мили вокруг! – Она шагнула вперед, глаза ее вспыхнули. – Я знаю, что, когда мы вернемся в Сент-Луис, ты бросишь меня, как старый носок. Не думай, что сумеешь снова заманить меня в постель своими сладкими словами. Может, я и дура, но я не сомневаюсь, что ты говоришь так любой женщине, которую укладываешь в постель. – Алекса гордо выпрямилась и взглянула на него свысока. – Ты не будешь использовать меня, Кин Родон! У меня в жизни ничего не осталось, кроме достоинства, и этого ты меня не лишишь!
Алекса гордо отошла, путаясь в своем одеяле, а Кин пробормотал ей вслед несколько энергичных, непечатных проклятий. Он оставил Клинта и обманул собственный народ, чтобы спасти эту огнедышащую ведьму. «Да во имя чего? – горько спросил он себя. – Почему бы ей не испробовать того, что она заслуживала – Прямую Стрелу?»
Кин поднялся па ноги и пнул ни в чем не повинный холмик, с которого на пего, казалось, глянули серебристо-серые глаза. Черт бы побрал ее проклятую упрямую шкуру! Надо умчаться во тьму и бросить ее тут на произвол судьбы. Пусть сама ищет дорогу обратно, злобно думал он. Пока он развлекал и потешал себя этой мыслью, появилась Алекса.
Собрав всю свою храбрость, она подошла к Кину, намереваясь объяснить причины своего поведения.
Но когда Кин резко обернулся и ожег ее взглядом, Алекса споткнулась. Она остановилась в нескольких футах от него, подняла глаза и встретилась с его холодным, немигающим, безжалостным взглядом.
– Кин, я не хотела казаться неблагодарной. Я знаю, что без твоей помощи провела бы остаток жизни с мужчиной, которого просто не выношу. – Ее тихий голос слегка задрожал. – И я вовсе не считаю тебя непривлекательным…
– Ну и что же тогда во мне кажется тебе столь отталкивающим? – Кин не сумел удержать этот вопрос. Он хотел ответа прямо сейчас.
– Ничто, решительно ничто в тебе не отталкивает меня. Наоборот, все горячит мою кровь, даже когда мне хотелось бы, чтобы она текла нормально. – Алекса взглянула прямо ему в глаза, вскинула голову и решилась: – На тот случай, если ты, как полный глупец, не заметил этого, я скажу тебе правду. Конечно, если ты помолчишь хотя бы пару секунд. – Она замолчала, глубоко вдохнула и буквально плюнула в него своим признанием: – Я полюбила тебя, поэтому и не могу уступать твоим сладострастным домогательствам.
У Кина от изумления открылся рот и перехватило дыхание. Как будто она ударила его в солнечное сплетение. Неудивительно, что ему никак не удается разгадать эту чертовку. Она полна загадок и противоречий, которые он разрешить не может. Как нормальному человеку понять эту таинственную женскую логику? Алекса Карвер – ходячее противоречие. Почему она вдруг заявляет, что любит его, когда это вовсе не так? Какую игру она затеяла на этот раз? Кин слышал не одно признание в любви и глотал их спокойно, как семечки. Большинство женщин – создания эмоциональные. Они легко поддаются физическому желанию, путают страсть с любовью, но Алекса – реалистка. Она отправилась выстирать свой наряд и вернулась с сообщением, что влюблена в него. Господи Иисусе Христе, насколько же прозаичным может оказаться такое нежное создание…
Его глаза сощурились. Он оглядел се с ног до головы.
– Чего ты хочешь от меня на этот раз, ты, пустая?
Его суровый тон мгновенно уверил Алексу, что Кину совершенно наплевать на ее чувства.
– Решительно ничего, – в отчаянии ответила она. Она выложила карты на стол, а он швырнул их обратно ей в лицо. – Мы расстанемся в Сент-Луисе, оттуда я вернусь в долину Уобаш. Все будет кончено.
Кин резко повернулся и направился к своему тюфяку.
– Вот и превосходно! – прорычал он. – Отныне можешь спокойно спать в моей постели, не опасаясь, что мне захочется соблазнить тебя. Спокойной ночи!
Алекса ничего не понимала. Когда она говорила, что презирает его, он смеялся ей в лицо. А когда призналась в любви, то помрачнел, стал чернее тучи. Кто, ну кто может понять психологию дикаря? Он обольщает женщин, поманив их пальцем. Он способен обмануть целый военный отряд осейджей и отправить их назад без единого выстрела. Он свободно говорит на трех языках. Но не эти качества манили ее, как мотылька к пламени. Его улыбка трогала ее прямо за сердце, губы возбуждали до дрожи, а руки ласкали так, что она сходила с ума.
Внезапно осознав, что же именно она натворила, Алекса нахмурилась. Она ведь сама только что мысленно перечислила все те черты, что привлекали ее в Кине Родоне. И все они были чертами физического влечения. Это не любовь! Она спутала влечение плоти с тем чувством, которое иногда связывает мужчину и женщину. Что за облегчение узнать в конце концов, что Кин Родон все же не завоевал ее сердце!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117