ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

расширить границы Гатри. На восток территория Гатри будет простираться от земельной конторы до улицы, назовем ее условно Пограничной, — в общей сложности на два квартала. А на запад мы расширим территорию Гатри на пять кварталов до Седьмой улицы, в излучине Тополиного Ручья.
— Одобряете решение? — спросил Чарльз Константайн.
Абсолютное большинство проголосовало за данное решение.
Айвс заявил, что готов предоставить всем желающим ссуду под невысокие проценты.
— Вы можете вложить эти деньги в собственное дело. Но при условии, что докажете законность своих действий при распределении, земли, — добавил он, многозначительно взглянув на Элли.
"Я не нуждаюсь в твоих грязных деньгах”, — подумала Элли, Харви Блумфилд даст ей любую сумму без каких-либо предварительных условий.
Элли решила, что ей больше нечего делать на этом собрании и отправилась домой. Хотя сегодня ее ресторанчик закрыт, дел предостаточно: нужно испечь хлеб, начистить картошки на завтра. Работы всегда хватает — только успевай! Но она своими руками создала все это, и ради процветания се детища она готова вынести любые трудности.
Элли подошла к дому, придирчиво оглядела почти законченное здание нового ресторана, остается только решить некоторые вопросы с внутренней отделкой помещения, подобрать шторы и скатерти. У входа на вывеске крупными буквами было написано “В гостях у Элли”. Все шло по намеченному плану. Ну, а теперь, когда Гатри станет настоящим городом, первые поселенцы, к числу которых она относила и себя, имеют реальные возможности разбогатеть. Если бы Тоби был жив, он бы порадовался вместе с ней…
— Прости, Тоби, мне приходится врать, что ты мой муж, — прошептала она. Сердце защемило при воспоминании о брате, умершем у нее на руках. Все произошло так быстро, что она не успела даже сказать ему последнее “прости”…
Был еще один человек, с которым она не успела попрощаться и признаться в своих чувствах. Какие чувства она питала к Итану Темплу? Стоит ли теперь думать об этом? Он уехал и вряд ли вернется. Что делать, приходится мириться с потерями и расставаться с любимыми людьми. Но уж чего Элли ни за что не потеряет, так это свое детище, которое она создала!
* * *
— Здравствуй, папа. — Итан вошел в комнату к умирающему отцу. Он не ожидал, что отец так болен. И его белые родственники не удосужились сообщить ему об этом. Отец мог умереть, так и не увидев его перед смертью! — От этой мысли Итан приходил в негодование.
Приезд племянника-индейца шокировал его тетку Клодию и ее мужа Джона Темпла, брата отца.
Тетка Клодия смутилась и, кажется, даже испугалась, увидев его. Она извинилась, что не может устроить его в доме — нет свободной комнаты, и предложила ему ночевать в конюшие. Если бы не отец и его болезнь, он бы сказал своим родственникам все, что он о них думает. Очевидно, в их представлении все индейцы ведут первобытный образ жизни, и ночлег в конюшне его вполне устроит. Был декабрь, дул пронизывающий ветер, а он спал в конюшне. Конечно, ему приходилось ночевать и не в таких условиях: спать на земле и в дождь, и в снег, и в грязь, но ведь это по службе, а здесь у своих родственников…
А Элли? Разве она не оскорбила его в ту ночь, не обидела до глубины души? Она смотрит на него так же, как и его белые родственники.
Уже восемь, месяцев он не видел ее, но все это время думал о ней. О, если бы она позволила ему показать ей все прелести любви, уверен; она полюбила бы его. Но может быть, она именно этого и боялась, потому и бросила ему в лицо эти слова, будто нет ничего хуже и позорнее на свете, чем быть индейцем!
Забыть все! Не думать о ней! Перестать наконец изводить себя мыслями об этой женщине! И все-таки, как велико искушение вернуться в Гатри! Если бы не болезнь отца, он, наверное, так бы и сделал. Но отец был очень плох. Итан не рассказал отцу об инциденте с белыми родственниками. Он, конечно, мог снять комнату в гостинице, но боялся оставить отца в таком тяжелом состоянии хотя бы на несколько минут. Лукас Темпл угасал на глазах: его усохшее тело пожирала злая болезнь — врач назвал ее раком. Сначала отец не узнал его, но потом на его лице появилось подобие улыбки.
— Ты.., вернулся. — пробормотал он.
— Ну, конечно. Я буду с тобой, отец. Лукас протянул Итану руку:
— Ты — хороший сын. Мне следовало остаться там.., с тобой. Но ты был так занят.., увлечен своей работой. Ты.., ты.., не смог бы ухаживать за мной.
— Я постарался бы.., нашел бы возможность… Я не знал, что ты так болен.
Отец печально посмотрел на него:
— Эх, мне бы умереть, как умирают индейцы: уйти с одеялом.., куда-нибудь в пустынное место.., и сидеть в ожидании смерти. Но я родом отсюда, здесь живут мои родственники, а они для меня то же, что для тебя чейены.
Итан пожал руку отца:
— Я наполовину белый, папа. Лукас слабо улыбнулся.
— В душе — только на десять процентов. — Отец закашлялся. Итану стало не по себе от этого страшного свистящего, судорожного кашля. — Пожалуйста, выполни мое желание…
— Да, отец, конечно, все, что хочешь.
— Обязательно навести своих родных в Дакоте.., бабушку, дядю. Ты должен повидаться с ними, рассказать обо мне, что со мной… Боюсь, что твоей бабушке тоже недолго осталось жить. Навести ее, прошу тебя, твоя мать была бы довольна этим!
— Обещаю. Я и сам думал об этом. Мне надо отдохнуть от Оклахомы. Я был там весной во время земельного передела. Правительство отдало на откуп земли индейцев к югу от Спуска Чероки, а летом мне пришлось сопровождать перегонщиков скота вдоль Тропы Большого Ручья. Прости, что не смог приехать раньше. Я не знал, что ты так болен, никто не сообщил мне об этом.
В глазах умирающего мелькнул гнев.
— Ох, уж этот мой братец.., такой набожный, прямо-таки святоша.. Как бы это объяснить.., он считает меня великим грешником и до сих пор не может простить мне, что я женился на твоей матери. Он никогда не признавал наш брак законным. Может быть, мне не следовало приезжать сюда, но я чувствовал себя так плохо… По крайней мере, Джон и Клодия ухаживают за мной. И на том спасибо.
— Теперь я буду ухаживать за тобой. Пусть Клодия отдохнет!
— Не надо, не мучайся, сынок, уезжай. Тебе, наверно, тяжело находиться здесь. Представляю, как Клодия обращается с тобой. Уж я-то ее хорошо знаю. Итан натянуто улыбнулся.
— Отец, меня этим не удивишь. Я уже привык, что предрассудки сильнее разума. Единственное, чего я не понимаю: как могут люди, считающие себя истинными христианами, вести себя подобным образом? — Он с горечью вспомнил слова Элли.
Лукас тяжело вздохнул. Итану было больно видеть страдания отца. Этот умирающий старик когда-то был высоким, широкоплечим красавцем. Фигурой Итан пошел в отца, его предки были англичане и немцы.
— Расскажи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93