ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И хотя боялся жены, на сей раз решил умаслить не ее, а своего любимого святого Люй Дунбиня, что, в общем, случалось довольно редко. Он одержал верх. Жена рассказала об этом Сяо Чжао, и тот бесновался, что но может вздуть святого.
Начальник нарушал заповеди Люй Дунбиня лишь в двух случаях – когда речь шла о богатстве и о женщинах, во всем остальном он следовал его наставлениям Перед самым его отъездом в Тяньцзинь Люй Дунбинь сошел с алтаря и на блюде легко и изящно начертал: «Утренняя звезда померкнет». На следующее утро, встретив на службе Лао Ли, он решил, что этот Ли наверняка и есть Утренняя звезда! Когда же Лао Ли взял отпуск по болезни – сбылось второе предсказание: Утренняя звезда померкла. Начальник как раз сорвал куш, небольшой, всего? каких-нибудь пятьдесят – шестьдесят тысяч, и все же отвешивая поклоны Люй Дунбиню, испытывал не то чтобы угрызения совести, но известную неловкость. А оставив Лао Ли на службе и таким образом защитив Утреннюю звезду, он выполнит свой долг и наверняка ублажит святого. Ради этого стоит поссориться с женой, хотя порой она бывает опаснее самого Люй Дунбиня. Словом, приходится водить за нос то жену, то святого. С увольнением Утренней звезды он решил повременить. Но если жена станет упорствовать, можно будет вернуться к этому вопросу. Он· может уволить Лао Ли, скажем, месяца через два. Тогда и жена и Люй Дунбинь будут довольны.
Сяо Чжао был не прочь сорвать Утреннюю звезду и бросить в колодец. Но сразу этого сделать нельзя, придется поэтому купить фруктов и принести жертву больной звезде, а заодно выведать у Лао Ли правду. Если удастся, можно Лао Ли проучить. Если же Лао Ли сам считает себя Утренней звездой, тогда нужно придумать что-то другое, может быть, воздействовать на Люй Дунбиня, пусть скажет что-нибудь в таком роде: «Утренняя звезда слишком яркая». Начальник охотно гасит яркие звезды, которые находятся у него в подчинении.
Сяо Чжао был необыкновенно дружелюбен, как с родным братом, проговорил он с Лао Ли минут сорок, но так ничего и не добился. Выйдя из комнаты, он скрипнул зубами, а оказавшись на улице, выругался:
– Не будь я Чжао, если не проучу тебя!
3
Весь январь вплоть до начала февраля госпожа Ли пожинала плоды победы.
Госпожа Чжан привела Лин и не поскупилась на похвалы приемной дочери.
– Какая мать, такая и дочь; ее нельзя не любить, язычок очень сладенький!
Лао Ли почему-то не замечал, что у его жены «сладенький» язычок.
Пришла и госпожа У, эта Туша, и сразу налетела на Лао Ли:
– Господин Ли, благодарите жену. Вы так болели! Лежали, как пласт, словно… – Она закрыла глаза, должно быть, представив себе, каким великолепным мертвецом мог стать Лао Ли.
Госпожа Цю тоже не оставила его своим вниманием:
– Господин Ли! Ваша жена – настоящая героиня! Вчера мне рассказали, что один профессор умер в инфекционной больнице, так его жена ни разу туда не пришла, боялась заразиться! Подумать только! – Образованная госпожа Цю готова была внести историю жизни госпожи Ли в «Жития великомучениц» .
Пришел и Чжан Дагэ. Он хмурил брови, многозначительно покашливал, будто хотел сказать: «Это я посоветовал тебе привезти семью. Плохо тебе пришлось бы, не будь здесь жены. Шумел о разводе, а какая хорошая пара!» Хотел сказать, но не сказал. От этого Лао Ли было еще тяжелее, и он избегал торжествующего взгляда Чжан Дагэ.
В последнее время Чжан Дагэ оживился: приближалась весна – пора свадеб, когда сваты ценятся так же, как дождь. Чжан Дагэ без конца рассказывал истории о помолвках, но Лао Ли слушал его без всякого интереса.
– А знаешь, Лао Ли, – сказал Чжан Дагэ, махнув трубкой, – у нас на службе такой грандиозный скандал.
Лао Ли услыхал лишь конец фразы. Он как раз любовался нарядом Чжан Дагэ: голубой атласный халат на меху с широкими рукавами, узким воротом, светло-голубые шелковые штаны, зеленоватые шерстяные носки, черные кожаные ботинки.
– Скандал?
Чжан Дагэ прищурил левый глаз и заговорил тихо, нараспев, как сказитель:
– Господин У и Сяо Чжао!…
– Госпожа У только два дня назад была у нас.
– Ну ей, конечно, неловко рассказывать. Господин У сам нарвался на неприятность. А Сяо Чжао никого не щадит. И разыгрался скандал!
Лао Ли молча ждал продолжения.
– Ты же знаешь, что господин У все время шумел о наложнице.
Лао Ли кивнул.
– Он тренируется, силы девать некуда, и Туша наверняка держит его на голодном пайке. Вот и назрела беда! Ты же знаешь, Сяо Чжао постоянно говорит о жене, а кто ее видел? – Чжан Дагэ рассмеялся, видимо почувствовав, что увлекся и рассказывает как-то несвязно.
Вдруг в комнату как безумный влетел Дин Второй:
– Скорее домой, Тяньчжэня забрали в полицию!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
1
Как бы там ни было, а Лао Ли не мог оставаться дома. Выходить, не совсем оправившись от болезни, конечно, неразумно, но это даже интересно – рисковать ради ближнего. Лао Ли всегда жил по правилам и в конце концов понял, насколько это бессмысленно. Чжан Дагэ носится с утра до вечера, но ведь хлопочет он не только для себя. Помощь ближнему – в этом и заключен смысл жизни. Не важно – помогает человек по собственному убеждению или в силу создавшихся условий. Словом, никто бы не мог удержать сейчас Лао Ли дома. В ногах он еще не чувствовал уверенности – они были как ватные, зато в сердце созрела твердая решимость. Он взял рикшу и отправился к Чжан Дагэ.
Госпожа Чжан встретила его вся в слезах: Тяньчжэня связали и увезли.
Никогда еще Лао Ли не видел Чжан Дагэ в таком состоянии. До чего он был жалок! В лице ни кровинки, левый глаз закрыт, веко подергивается, щека тоже; весь съежился, молчит и тяжело дышит.
Лао Ли вошел и сразу сел. Он так ослаб, что не в силах был двинуться с места, даже рта раскрыть не мог.
Чжан Дагэ не поднялся ему навстречу, долго сидел, уставившись в одну точку, потом вдруг приоткрыл левый глаз, поморгал и, вздохнув, стремительно встал.
– Лао Ли! – Больше он ничего не сказал, лишь дойдя до двери, оглянулся на госпожу Чжан и добавил: – Пойду искать сына!
Госпожа Чжан знала лишь, что сына увезли, а куда и за что, понятия не имела.
Дин Второй с клеткой в руках метался по двору и причитал:
– Птички мои маленькие, ну прокричите хоть что-нибудь. Тогда я буду знать, что с Тяньчжэнем ничего· дурного не случится. Крикните, крикните!
Но птицы молчали.
2
На другой день Лао Ли решил пойти на службу, хотя чувствовал себя еще очень слабым.
Господина У уволили, господин Цю и Чжан Дагэ взяли отпуск. Из знакомых остался один господин Сунь, который приехал в Пекин впервые, намереваясь изучить здесь официальный язык. В делах он смыслил мало – не хватало знаний и смекалки, но чиновником служить мог, потому что изучение языка – дело личное, а служба государственное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58