ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


История рода Пардальянов – 6

OCR Александр Иванов; Spellcheck Roland
«Коррида»: Эксмо; Москва; 1994
ISBN 5-85585-114-1
Аннотация
Принцесса Фауста задумала погубить ненавистного ей Пардальяна руками испанских инквизиторов. Чтобы свести шевалье с ума – ибо убить его, как понимала Фауста, ей не под силу, – она договаривается с великим инквизитором Эспинозой, и нашего героя под усиленной охраной приводят в страшную тюрьму в монастыре Святого Павла.
Отвратительные пытки и жестокие мучения, которым подвергают множество несчастных на глазах у ошеломленного Пардальяна, должны, как надеются Фауста и Эспиноза, лишить смелого француза рассудка.
Однако Пардальяну удается не только выдержать эти испытания, но и вырваться на свободу. Помирив доброго и храброго карлика Чико с его возлюбленной, шевалье со спокойной душой возвращается во Францию.
Фауста же намерена отыскать их с Пардальяном маленького сына…
Мишель Зевако
Коррида
Глава 1
ЗАМЫСЛЫ ХУАНИТЫ
Как мы помним, пока заговорщики удалялись один за другим, у Пардальяна было предостаточно времени, чтобы с пользой для себя побеседовать с Чико. Пардальян расспрашивал нашего малыша Чико, не знает ли тот о каком-нибудь тайном выходе, неизвестном людям, оставшимся в зале: он, Пардальян, с удовольствием бы им сейчас воспользовался.
Для Чико проникнуть в это логово в одиночку, без оружия, имея при себе только короткий кинжал, было самоубийственной затеей, и он никак не мог понять славного сеньора француза, чудом избежавшего ужасной смерти и, казалось бы, находившего особое удовольствие все в новых и новых опасных приключениях. За это время Чико успел привязаться к Пардальяну, так что он считал своим долгом остановить сеньора, жаждавшего рисковать своей головой.
Но Пардальян настаивал со свойственным ему особым даром убеждать: мало кто мог устоять перед силой его доводов. И малыш в конце концов сдался. Он указал смельчаку один из множества извилистых коридоров, который вел к выходу, никому, кроме него самого, неизвестному. Это и была потайная дверь, о которой не догадывались ни Фауста, ни заговорщики.
Пока Пардальян оставался в зале, чрезвычайно взволнованный малыш томился снаружи, рука его уже лежала на пружине, открывавшей потайную дверь. Не видя и не слыша ничего, что происходило за стеной, отделявшей его от неизвестности, он с особым волнением ждал условного сигнала, прежде чем потянуть пружину и распахнуть дверь, за которой его, может быть, подстерегала засада. А вдруг ему придется поспешить на помощь сеньору Пардальяну, которого он полюбил всем сердцем?
Простодушного Пардальяна глубоко трогала героическая самоотверженность Чико. Он говорил с ним с удивительной теплотой, согревавшей этого маленького одинокого изгоя, у которого была лишь одна звезда в жизни – его возлюбленная Хуанита.
Наконец Пардальян трижды постучал в стену. Услышав условный сигнал, Чико поспешил открыть дверь и с радостью увидел доблестного шевалье – живого и невредимого. Его неподдельная бурная радость не могла не тронуть Пардальяна.
– Мне уже стало казаться, что вам не удастся вырваться оттуда живым, – сказал, едва успокоившись, Чико.
– Ба! – воскликнул улыбающийся Пардальян. – Неужто ты еще не понял, что меня не так-то легко погубить?
– Но я надеюсь, что сейчас мы все-таки отсюда уйдем, – дрожащим голосом произнес Чико. У него не было уверенности, что французу не придет в голову очередная блажь подвергнуть себя новому – причем, бессмысленному на его, Чико, взгляд – опасному испытанию.
Однако, к его величайшему облегчению, Пардальян сказал:
– Право же, мой славный Чико, мне здесь наскучило. Подземелье – место слишком уж унылое. Пожалуй, нам следовало бы поискать более уютного и гостеприимного убежища. Пойдем на волю, друг мой!
На небе уже ярко и весело сияло солнце, когда шевалье и его новоиспеченный приятель появились у таверны «Башня».
В это воскресное ясное утро, предвещающее большой наплыв посетителей, работа там кипела: кругом все мылось, подметалось, протиралось до блеска…
Из кухни доносился треск горящих в печи поленьев. Старуха Барбара бранилась и кляла почем зря появившихся здесь в столь ранний час слегка помятых ночных красоток, смущавших своими весьма смелыми туалетами молодых слуг и отвлекавших их от исполнения каждодневных обязанностей.
Хуана сегодня по обыкновению встала раньше всех. Она надеялась немного успокоиться среди всей этой привычной суеты.
Она была бледна, бедняжка Хуанита, а под ее лихорадочно горящими глазами лежали тени – следы усталости… или же пролитых тайком слез. Однако ничто на свете, никакое горе не в силах было бы заставить эту девушку проявить небрежность в одежде. Вот и нынче она была причесана и одета с необыкновенной тщательностью и даже изысканно. Великолепная прическа и изящные туфельки выдавали в ней истинную андалузку. Не обращая внимания на своих слуг, с отсутствующим видом, она, словно дремлющая кошка, слышала и видела все, что происходило у входа в таверну.
И, конечно же, не ускользнуло от ее внимания появление Пардальяна в сопровождении ликующего малыша Чико. Лицо Хуаны мгновенно преобразилось, щеки порозовели, а глаза засияли, как две звездочки – в этом внутреннем особом свечении глаз Хуаниты было что-то колдовское.
Итак, девушка отлично видела пришедших, но – надо же, какое совпадение! – именно в этот момент ей пришлось срочно отчитать за нерадивость одну из служанок. Бедняжка растерянно теребила фартук и едва не плакала: ее проступок был очень мелким, но молодая хозяйка отчего-то сердилась и едва не кричала, так что все присутствующие глядели в их сторону.
Однако в какой-то момент Хуанита поняла, что ей вряд ли удастся подобными шумными средствами удержать внимание сеньора француза, и с талантом и непринужденностью настоящей актрисы соизволила заметить его присутствие. Слегка вскрикнув от удивления, лицедейка с напускным равнодушием в голосе обратилась к Пардальяну:
– Ах! Сеньор, вы уже вернулись? Ваши друзья дон Сервантес и дон Сезар ужасно о вас беспокоились!
– Прекрасно! – сказал улыбающийся Пардальян. – Значит, я немедленно повидаю их и успокою…
Но до чего же странно вела себя Хуанита по отношению к Чико! Всего несколько часов назад она торопила его спасти француза, заклиная всем святым и суля в будущем свою признательность и преданность. Теперь же она едва обращала на малыша внимание. От его ликования не осталось и следа, и он пребывал в тоске и печали. Но вот он вдруг почувствовал на себе ее молниеносный взгляд – испепеляющий, презрительный, словно она упрекала его в чем-то недостойном и предательском.
Бедняга Чико вполне заслуженно рассчитывал на слова благодарности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111