Не надевая рубашки, Линтон сел перед стоявшим на туалетном столике зеркалом, придвинул к себе бритвенный тазик и принялся усердно сбривать успевшую отрасти за ночь густую щетину.
— Почему вы путешествуете без слуг? — раздался из угла голос — на этот раз столь пронзительный, что граф вздрогнул и порезал себе подбородок.
Джастин чуть было не выругался с досады, но в последнее мгновение успел взять себя в руки.
— Вы же вроде бы спали! — раздраженно воскликнул он. — Или вам не известно, что разговаривать с бреющимся мужчиной нельзя?!
— Извините, сэр, но я сроду не видела мужчину, который брился бы сам, — извинилась Даниэль.
Граф вытер лицо полотенцем и повернулся к кровати. Он увидел, что девушка сидит, обхватив руками колени, и с нескрываемым любопытством смотрит на него.
— Насколько я понимаю, вы также никогда не видели мужчины без рубашки? — процедил сквозь зубы Линтон.
— Вот уж нет! Такое мне приходилось лицезреть очень даже часто! — с озорной улыбкой проговорила Даниэль. — У нас в имении. И особенно — летом.
— Что ж, это к лучшему, — продолжал раздраженно ворчать граф. — По крайней мере, я не оскорбил вашей девичьей стыдливости.
— А вы уверены, что она у меня есть? — весело воскликнул шаловливый голосок из угла.
— Откровенно говоря, не уверен!
Линтон закончил бриться и под любопытным взглядом влажных карих глаз стал одеваться. Он повязал белоснежный галстук и принялся за туфли. К его удивлению, их безукоризненный блеск не произвел на Даниэль сколько-нибудь заметного впечатления.
— Вы не ответили на мой вопрос, почему вы путешествуете без слуг? — настойчиво повторила она.
— Вы должны быть этим довольны, — огрызнулся граф. — Если бы мой слуга Питершам был здесь, то я бы еще вчера передал вас ему и приказал отдраить с песком.
На несколько минут в комнате наступила тишина. Потом опять раздался голос Даниэль:
— А почему все-таки его с вами нет?
— Какой же вы упрямый ребенок! Питершама нет здесь потому, что моя миссия требует минимальной шумихи и максимальной оперативности. Я предпочитаю путешествовать без всяких официальных церемоний. Если же вы теперь собираетесь допытываться, в чем эта миссия заключается, то советую вам лучше прикусить язычок!
Джастин натянул вторую туфлю, встал и потянулся за висевшей у двери голубой бархатной курткой. Накинув ее на плечи поверх рубашки, он скомандовал:
— Садитесь завтракать! А пока мы будем есть, я расскажу, что ждет нас в самом ближайшем будущем.
Граф разлил в чашки кофе. Тут же на столе появилась прекрасно зажаренная яичница.
— Прошу вас, дитя мое!
Но «дитя» бросило на него негодующий взгляд и раздраженно заявило:
— На каком основании вы собираетесь диктовать мне условия? У меня есть свои планы. И если они не совпадают с вашими, что ж, пусть каждый из нас пойдет своей дорогой.
Граф, презрительно поморщившись, пропустил это резкое высказывание мимо ушей, переложил на свою тарелку часть яичницы и с аппетитом принялся ее уписывать. Затем пододвинул к себе чашку с кофе и сказал, как будто ничего не слышал:
— Если вы настроены перекусить, дитя мое, то не тратьте зря времени. У нас сегодня много неотложных дел, и неплохо было бы поторопиться.
— Я не нуждаюсь в вашей благотворительности, милорд, — упрямо стояла на своем Даниэль.
— Как вам будет угодно, — холодно ответил граф, пожимая плечами. Взяв колокольчик, он позвонил. Вошедший слуга молча собрал тарелки со стола, поставил их на широкий поднос и унес. Даниэль с бешенством во взгляде посмотрела на Линтона. Она подумала, что граф даже не сделал попытки уговорить ее поесть! Но Линтон только вытер салфеткой губы и сказал скучным голосом:
— Хорошо, что вы привыкли голодать. Это даст нам возможность ехать без лишних остановок, а поужинать вечером. Что очень даже кстати: дорога предстоит дальняя. И чем быстрее мы ее преодолеем, тем будет лучше.
— Дорога? Это куда же?
— Как — куда? Туда, куда вы собирались, — в Кале.
Даниэль оторопело уставилась на графа.
— Не будем мешкать, — продолжал Линтон. — Сейчас мне надо будет выйти по делам. Это займет час-полтора. А вы пока оденьтесь. Одежда для вас лежит на том стуле.
И Линтон небрежно показал рукой на принесенный от Мирабо пакет.
— Потом, будьте добры, соберите мои вещи, — все тем же спокойным голосом добавил граф. — Чемодан стоит у окна.
— Я не ваша прислуга, милорд! — с негодованием почти крикнула Даниэль.
— Путешествовать со мной вы будете именно в этом качестве, — невозмутимо и твердо ответил граф. — Вы сказали, что не желаете пользоваться моей благотворительностью. Пусть так. Тогда извольте отработать свою поездку. Кстати, вам повезло: я очень неплохо плачу своим слугам.
Даниэль спрыгнула с кровати, мгновенно завернулась в простыню и сбросила на пол подаренную ей графом рубашку.
— Вы, милорд, просто-напросто напыщенный, несносный и эгоистичный… ублюдок! — выпалила она и сама испугалась своих слов.
Граф протянул руку и, взяв пальцами девушку за подбородок, слегка запрокинул назад ее голову. Их глаза встретились. Даниэль смотрела в сузившиеся от гнева зрачки Линтона, в его искаженное злой гримасой лицо. Оба молчали. Наконец, Джастин медленно, чеканя каждое слово, произнес голосом, в котором звенел металл:
— Я еще вчера предупреждал вас, что не потерплю грубостей и мерзких слов. И просил вас следить за своим языком. Вы не соизволили отнестись к моим замечаниям серьезно. Так вот. Я даю вам один час. Ни минутой больше. Если по возвращении я найду вас в таком же виде, как сейчас, то одену сам. Он круто развернулся на каблуках и вышел за дверь. Даниэль осталась стоять посреди комнаты, приоткрыв от растерянности рот. И только звук поворачиваемого в замке ключа вывел ее из этого столбняка. Девушка медленно опустилась на край кровати и задумалась. Никогда еще она не чувствовала себя такой беззащитной и беспомощной. Как смел этот человек так с ней обращаться? Кто дал ему право?
Даниэль встала с кровати и принялась ходить по комнате из угла в угол. В душе девушки нарастала и рвалась наружу бессильная ярость. Наконец она вылилась потоком злых слез, и Даниэль стало легче… В голову стали приходить разные мысли…
Зачем, во имя чего она постоянно перечит графу, борется с ним? Ведь с его помощью она без всяких трудностей и даже с комфортом переправится через Ла-Манш. А добравшись до Дувра, она сможет просто-напросто убежать и самостоятельно доехать до Корнуолла. Ведь еще вчера она жила исключительно своей головой, которая, кстати, не так уж плохо работала. Так зачем же вести себя неразумно сейчас?
Продолжая размышлять, Даниэль почти механически развязала лежавший на стуле пакет. В нем оказался не только костюм, но и целый набор одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143