И сейчас он молча радовался тому, что у его друга хватило решимости покончить с прошлым.
А раз так, значит, его долг — попытаться развеять повисшее за столом мрачное уныние.
— Ладно, старина, не вешай нос. Кстати, о том восхитительном ангелочке, которым мы с тобой только сегодня любовались в парке… ну, та блондиночка с невинными голубыми глазками, помнишь? Так вот, я не я буду, если не выясню, кто она такая. Нет-нет, можешь меня не благодарить! А потом, если нам повезет, думаю, мы увидим ее завтра вечером на балу у Селборнов. А если даже и нет, что ж… по крайней мере мы с тобой знаем, какие интересные вечера устраивают Софи и Брэм. Кстати, Брэм только на прошлой неделе жаловался мне, что у них появилась еще одна блохастая обезьяна. Они, дескать, взяли ее лишь для того, чтобы Джузеппе не было скучно, бедняжке. И теперь они на пару носятся по всему дому.
— Ах да, милая Софи и ее зверинец! До сих пор не понимаю, что она нашла в старине Брэме, а ты? Я ему всегда говорил, хорошо все ж таки, что их единственная дочка вылитая Софи! Второй такой женщины нет на свете. Впрочем… не думаю, что хотел бы получить в жены такую красавицу. Хотя, если честно, та блондиночка в парке была очень даже ничего!
— Даже слишком — ты это хотел сказать? Господи, хоть убей, не понимаю тебя, старина! Ладно, не нужна тебе красавица — не надо. Но уж позаботься, чтобы у нее по крайней мере были хорошие зубы. — Развалившись на стуле, Брейди хищно ухмыльнулся, и его собственные зубы, белые и острые, как у волка, ослепительно сверкнули в пламени свечей. — Боюсь, в данном пункте я буду вынужден твердо стоять на своем. Послушай, ты и в самом деле не хочешь взять в жены красавицу? То есть я хочу сказать — если уж тебе так не терпится, что ты готов сам сунуть голову в петлю… черт, почему бы и нет?!
— Потому что мне вовсе не нужна еще одна Софи… или еще одна Мэри — словом, ты меня понимаешь. Я хочу найти жену, которая подарит мне наследника… и то лишь потому, что моя покойная матушка вбила себе в голову, что без него не обойтись. А когда он появится, я тут же дам ей понять, что с этой минуты у нее своя жизнь, а у меня — своя. По-моему, этого достаточно, как ты считаешь?
— Ну, если ты так думаешь, дружище, — неуверенно протянул Брейди, тут же отметив про себя, что он единственный во всей Англии человек, способный всерьез отнестись к тому, что сможет сыграть для Киппа Ратленда роль Купидона при его прагматичном взгляде на женитьбу. Бедняга пытается себе внушить, что ему нужна тихая, покладистая, незаметная женщина. Словом, удобная жена. Но Брейди отлично знал, что это не так.
Ну уж нет, подумал он, вот что ему нужно на самом деле, так это влюбиться — страстно, безумно, неистово. Ему нужна женщина, которая заставит его потерять голову — и поможет выкинуть из головы все мысли о прошлом.
Итак, пришел к выводу Брейди, все, что теперь от него требуется, — это разнюхать, кто та молоденькая блондинка, потом заставить ее благосклонно взглянуть на Киппа, после чего доказать ему, что он ищет невесту не там, где следует… Ну… и можно считать, дело в шляпе. Господи, знать бы еще, где ее искать!
Сразу повеселев, граф Синглтон решил, что это отличный план — осталось только привести его в исполнение. А потому с легким сердцем наполнил бокалы вином. Вперед и только вперед, мысленно воскликнул он, и очень скоро Кипп найдет женщину, достойную его любви; а уж он позаботится, чтобы именно так и случилось!
Тоскливая тема супружеского счастья Мэри и Джека в этот вечер больше не поднималась.
— Эбби? Эбби, дорогая, это ты? Ну конечно, ты. Кому ж тут еще быть — разве что грабителю. Но если это так, я должен предупредить тебя, что в доме нет ни гроша. Эбби, ну иди же скорей к нам! Нам пришла в голову такая замечательная идея — ты просто не поверишь!
— О, только не это! Спаси нас Господи от этих «замечательных» идей! — сквозь зубы пробормотала Эбби и протянула свою ротонду и шляпку рассеянной Эдвардине. Но та, уже напрочь забыв о ней, взбежала по лестнице и близоруко уставилась на себя в зеркало.
— Черт! — буркнула Эбби вслед племяннице. Потом рассеянно поправила густые белокурые волосы, как обычно, низко сколотые на шее скромным пучком, расправила узкие плечи и открыла дверь в гостиную.
Хоть и весьма скромно обставленная, эта комната, однако, была едва ли не самой лучшей в крошечном, убогом домике, который они снимали на Халф-Мун-стрит.
Естественно, дядюшки уже были тут — чинно сидели рядышком на хлипком диванчике, обтянутом сиреневой материей, готовой вот-вот треснуть от старости. Пушистые венчики седых волос, окружавших сияющие лысины, стояли дыбом — судя по всему, оба почтенных джентльмена были в полном восторге от собственной изобретательности.
Они даже не заметили ее появления, и это при том, что дядюшка Дэгвуд сам же звал ее только минуту назад!
Впрочем, вот такими они и были, братья-близнецы Бэкуорт-Мелдоны. Они всегда жили в собственном сумасшедшем мирке. Оставалось только радоваться — ну, это еще неизвестно! — что оба до сих пор вообще помнили о ее существовании.
И пока оба джентльмена, заговорщически хихикая, перешептывались, Эбби со вздохом уселась на такой же диванчик в противоположном углу комнаты. Налив себе остывшего чаю, она окинула добродушным, любящим взглядом обоих «дядюшек».
Поговорка «как две горошины в одном стручке» хоть и не вполне им подходила, однако, как ни странно, приходила на память каждому, кому выпадало счастье увидеть Дэгвуда и Бейли Бэкуорт-Мелдонов.
Даже сейчас, разменяв уже шестой десяток, близнецы упорно одевались одинаково. Увы, сказали бы вы, увидев их, и немудрено, потому что вкуса у обоих было не больше, чем в вареном турнепсе.
Оба щеголяли сверкающими лысинами, которые благодаря немногим сохранившимся клочьям седоватых волос смахивали на тонзуры средневековых монахов. Вдобавок престарелые джентльмены были невысокими, чуть выше Эбби. У
обоих была утиная походка вразвалочку, вечно заложенный нос, и ко всему прочему братьев неизменно сопровождал удушливый запах духов, которыми они поливали себя весьма щедро.
Однако Дэгвуд был тяжелее брата примерно на три Стоуна, и только благодаря этому Эбби в конце концов научилась отличать его от брата. Как все-таки странно, иной раз думала она, что один из близнецов обожает сладкое, тогда как другой предпочитает овощи, считая, что от них «кишкам одна только польза».
Один пухлый, другой тощий — вот и все, что отличало близнецов друг от друга. Эбби, посмеиваясь про себя, именовала Дэгвуда и Бейли «толстый и тонкий».
И при этом в карманах у обоих гулял ветер — так же, как и у всех Бэкуорт-Мелдонов.
Надо сказать, что семейство Бэкуорт-Мелдон никогда не отличалось особым богатством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
А раз так, значит, его долг — попытаться развеять повисшее за столом мрачное уныние.
— Ладно, старина, не вешай нос. Кстати, о том восхитительном ангелочке, которым мы с тобой только сегодня любовались в парке… ну, та блондиночка с невинными голубыми глазками, помнишь? Так вот, я не я буду, если не выясню, кто она такая. Нет-нет, можешь меня не благодарить! А потом, если нам повезет, думаю, мы увидим ее завтра вечером на балу у Селборнов. А если даже и нет, что ж… по крайней мере мы с тобой знаем, какие интересные вечера устраивают Софи и Брэм. Кстати, Брэм только на прошлой неделе жаловался мне, что у них появилась еще одна блохастая обезьяна. Они, дескать, взяли ее лишь для того, чтобы Джузеппе не было скучно, бедняжке. И теперь они на пару носятся по всему дому.
— Ах да, милая Софи и ее зверинец! До сих пор не понимаю, что она нашла в старине Брэме, а ты? Я ему всегда говорил, хорошо все ж таки, что их единственная дочка вылитая Софи! Второй такой женщины нет на свете. Впрочем… не думаю, что хотел бы получить в жены такую красавицу. Хотя, если честно, та блондиночка в парке была очень даже ничего!
— Даже слишком — ты это хотел сказать? Господи, хоть убей, не понимаю тебя, старина! Ладно, не нужна тебе красавица — не надо. Но уж позаботься, чтобы у нее по крайней мере были хорошие зубы. — Развалившись на стуле, Брейди хищно ухмыльнулся, и его собственные зубы, белые и острые, как у волка, ослепительно сверкнули в пламени свечей. — Боюсь, в данном пункте я буду вынужден твердо стоять на своем. Послушай, ты и в самом деле не хочешь взять в жены красавицу? То есть я хочу сказать — если уж тебе так не терпится, что ты готов сам сунуть голову в петлю… черт, почему бы и нет?!
— Потому что мне вовсе не нужна еще одна Софи… или еще одна Мэри — словом, ты меня понимаешь. Я хочу найти жену, которая подарит мне наследника… и то лишь потому, что моя покойная матушка вбила себе в голову, что без него не обойтись. А когда он появится, я тут же дам ей понять, что с этой минуты у нее своя жизнь, а у меня — своя. По-моему, этого достаточно, как ты считаешь?
— Ну, если ты так думаешь, дружище, — неуверенно протянул Брейди, тут же отметив про себя, что он единственный во всей Англии человек, способный всерьез отнестись к тому, что сможет сыграть для Киппа Ратленда роль Купидона при его прагматичном взгляде на женитьбу. Бедняга пытается себе внушить, что ему нужна тихая, покладистая, незаметная женщина. Словом, удобная жена. Но Брейди отлично знал, что это не так.
Ну уж нет, подумал он, вот что ему нужно на самом деле, так это влюбиться — страстно, безумно, неистово. Ему нужна женщина, которая заставит его потерять голову — и поможет выкинуть из головы все мысли о прошлом.
Итак, пришел к выводу Брейди, все, что теперь от него требуется, — это разнюхать, кто та молоденькая блондинка, потом заставить ее благосклонно взглянуть на Киппа, после чего доказать ему, что он ищет невесту не там, где следует… Ну… и можно считать, дело в шляпе. Господи, знать бы еще, где ее искать!
Сразу повеселев, граф Синглтон решил, что это отличный план — осталось только привести его в исполнение. А потому с легким сердцем наполнил бокалы вином. Вперед и только вперед, мысленно воскликнул он, и очень скоро Кипп найдет женщину, достойную его любви; а уж он позаботится, чтобы именно так и случилось!
Тоскливая тема супружеского счастья Мэри и Джека в этот вечер больше не поднималась.
— Эбби? Эбби, дорогая, это ты? Ну конечно, ты. Кому ж тут еще быть — разве что грабителю. Но если это так, я должен предупредить тебя, что в доме нет ни гроша. Эбби, ну иди же скорей к нам! Нам пришла в голову такая замечательная идея — ты просто не поверишь!
— О, только не это! Спаси нас Господи от этих «замечательных» идей! — сквозь зубы пробормотала Эбби и протянула свою ротонду и шляпку рассеянной Эдвардине. Но та, уже напрочь забыв о ней, взбежала по лестнице и близоруко уставилась на себя в зеркало.
— Черт! — буркнула Эбби вслед племяннице. Потом рассеянно поправила густые белокурые волосы, как обычно, низко сколотые на шее скромным пучком, расправила узкие плечи и открыла дверь в гостиную.
Хоть и весьма скромно обставленная, эта комната, однако, была едва ли не самой лучшей в крошечном, убогом домике, который они снимали на Халф-Мун-стрит.
Естественно, дядюшки уже были тут — чинно сидели рядышком на хлипком диванчике, обтянутом сиреневой материей, готовой вот-вот треснуть от старости. Пушистые венчики седых волос, окружавших сияющие лысины, стояли дыбом — судя по всему, оба почтенных джентльмена были в полном восторге от собственной изобретательности.
Они даже не заметили ее появления, и это при том, что дядюшка Дэгвуд сам же звал ее только минуту назад!
Впрочем, вот такими они и были, братья-близнецы Бэкуорт-Мелдоны. Они всегда жили в собственном сумасшедшем мирке. Оставалось только радоваться — ну, это еще неизвестно! — что оба до сих пор вообще помнили о ее существовании.
И пока оба джентльмена, заговорщически хихикая, перешептывались, Эбби со вздохом уселась на такой же диванчик в противоположном углу комнаты. Налив себе остывшего чаю, она окинула добродушным, любящим взглядом обоих «дядюшек».
Поговорка «как две горошины в одном стручке» хоть и не вполне им подходила, однако, как ни странно, приходила на память каждому, кому выпадало счастье увидеть Дэгвуда и Бейли Бэкуорт-Мелдонов.
Даже сейчас, разменяв уже шестой десяток, близнецы упорно одевались одинаково. Увы, сказали бы вы, увидев их, и немудрено, потому что вкуса у обоих было не больше, чем в вареном турнепсе.
Оба щеголяли сверкающими лысинами, которые благодаря немногим сохранившимся клочьям седоватых волос смахивали на тонзуры средневековых монахов. Вдобавок престарелые джентльмены были невысокими, чуть выше Эбби. У
обоих была утиная походка вразвалочку, вечно заложенный нос, и ко всему прочему братьев неизменно сопровождал удушливый запах духов, которыми они поливали себя весьма щедро.
Однако Дэгвуд был тяжелее брата примерно на три Стоуна, и только благодаря этому Эбби в конце концов научилась отличать его от брата. Как все-таки странно, иной раз думала она, что один из близнецов обожает сладкое, тогда как другой предпочитает овощи, считая, что от них «кишкам одна только польза».
Один пухлый, другой тощий — вот и все, что отличало близнецов друг от друга. Эбби, посмеиваясь про себя, именовала Дэгвуда и Бейли «толстый и тонкий».
И при этом в карманах у обоих гулял ветер — так же, как и у всех Бэкуорт-Мелдонов.
Надо сказать, что семейство Бэкуорт-Мелдон никогда не отличалось особым богатством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95