Любая другая женщина давным-давно закатила бы истерику. С другой стороны, никакая другая женщина в жизни не осмелилась бы бросить вызов условностям и бежать прочь от своего опекуна. Как может такое хрупкое создание быть сделанным из такого прочного материала? Только посмотрите, размышлял он, как она стоит в этом огромном сквозистом холле, окруженная заплесневелым антиквариатом, совсем одна, ничего не зная о своей дальнейшей судьбе! И все же плечи ее не поникли, она стоит, срывая с себя перчатки, и осматривается так, словно она – хозяйка этого мавзолея.
А вот он сам просит у нее прощения за то, что спас ее от Дентона, что позаботился о никуда не годном старике, не говоря уж о сбежавшем сироте, лишь бы порадовать ее. За прошедшие несколько дней он мог взять ее в любой момент, чтобы успокоить пылающий жар в чреслах. Собственно, это она должна умолять его о милосердии и ее глаза – закипать слезами, когда она будет молить его не обращаться с ней жестоко.
Однако неловко чувствует себя именно он, именно он неуверенно стоит на ступеньках. Что ж, ни одна девчонка не заставит Джареда Делани плясать под свою дудку! Они поженятся! Он станет хозяином положения, а высокомерная Аманда Бойнтон будет побеждена.
Побеждена? Не успело это слово сформироваться в мозгу, как сердце захохотало над такой глупостью. Никто и никогда не будет властен над Амандой больше, чем она позволит. Конечно, он может взять ее тело, но душу и сердце она отдаст только добровольно. Джаред, друг мой, попенял он самому себе, ты сильно ошибся, если решил, что можешь ввязаться в легкомысленное приключение с Амандой, жениться на ней, чтобы соблюсти приличия, а потом оставить ее в Сторм Хейвене и вернуться в Лондон, когда твоя страсть угаснет.
Это казалось забавной шуткой, когда они покидали Лондон, но все медленно и неотвратимо изменилось. Теперь Джаред знал, что хочет эту девушку так, как никогда никого не хотел. И ему недостаточно просто обладать ее телом. Он хочет, чтобы она полюбила его, по-настоящему полюбила. Любит ли он ее? Он никогда раньше не знал любви, поэтому ни в чем не был уверен. А если скажет ей, что любит, только разозлит ее. С теми, кого любят, не обращаются так, как обращался он с Амандой в эти дни.
В лучшем случае она засмеется ему в лицо. А в худшем? Не стоит об этом думать. Придется завоевать ее сердце. Это наверняка будет долгий и мучительный процесс, а вот увенчается ли он успехом – неизвестно. Но прежде всего Джаред должен освободить ее из когтей Дентона. Венчание состоится сегодня же вечером!
Одна из тяжелых дубовых дверей открылась как раз тогда, когда молчание сделалось невыносимым и в холл вышла худенькая седовласая женщина; она грациозно направилась к Джареду.
– Значит, ты все же снизошел и появился здесь, племянник. Ты постоянно испытываешь мое терпение, молодой человек. Сначала напугал меня до полусмерти своим безумным хвастовством насчет этой возмутительной нахалки в «Олмаке», а потом и вовсе исчез! Три дня назад я проснулась, и на подносе с завтраком мне принесли раздражающе короткую записку, полностью лишившую меня аппетита – кстати, повара давно пора уволить! – в которой ты приказывал мне прибыть сюда. Я сделала, как ты сказал, Джаред, но не понимаю, что за этим кроется. А кто эта несчастная замарашка, которая выглядит так, словно сейчас упадет от истощения к моим ногам? У тебя вообще есть какие-то понятия о приличиях? Отведи ребенка в гостиную и усади ее там.
Джаред склонился над старческой рукой со вздувшимися синими венами.
– Приветствую вас, дорогая тетушка! Спасибо за волнующий прием и за то, что вы покинули Лондон в самом начале сезона, лишь бы порадовать меня. Что до несчастной бродяжки, то вы, хотя и не были официально представлены, все же видели ее позавчера вечером на Кинг-стрит. Позвольте представить вам мисс Аманду Бойнтон, ту самую возмутительную нахалку, которую вы упомянули ранее. Аманда, это моя дорогая – а также и единственная – тетушка. Леди Агата Чезвик.
Джаред послал за своей тетей? Зачем? Аманда кинула на него вопросительный взгляд, но он только глупо ухмыльнулся и слегка приподнял плечи. Аманда присела в степенном реверансе и пробормотала вежливое приветствие.
Любая другая женщина стояла бы как громом пораженная, обнаружив, что перед ней находится та, кого она только что заклеймила прозвищем «нахалка», – но леди Чезвик была необыкновенной женщиной.
– Честное слово, это очаровательное дитя никак не может быть той девушкой, что появилась в «Олмаке» в таком гнусном платье! – Она подошла к Аманде и заботливо обняла ее за талию: – О, бедняжечка, какие ужасы твой отчим заставил тебя претерпеть, раз вынудил тебя к такому отчаянному поступку! А потом Джаред тащил тебя через всю страну – даже мои старые глаза видят, что ты путешествовала верхом – только для того, чтобы позабавиться! Благодарение Господу, что ему, пусть и с запозданием, но хватило здравого смысла привезти тебя ко мне. Обещаю, что все твои злоключения позади.
Она подвела Аманду к широкой лестнице и поручила ее заботам женщины средних лет; та поспешила вниз по лестнице, чтобы поддержать хрупкую девушку, чьи плечи весьма заметно дрожали:
– Позволь Хиггинс отвести тебя в твои комнаты, дитя. Джаред настоял, чтобы приготовили главные покои – я полагаю, они предназначались для тебя. Хиггинс, позвони, чтобы наполнили ванну, и принеси, пожалуйста, этому ребенку чаю и пирожных. Она выглядит совершенно измученной. Не тревожься ни о чем, дорогая. Я поднимусь наверх сразу же, как только надеру моему племяннику уши – если дотянусь. Заверяю тебя, он еще узнает, что у меня по-прежнему острый язык. Не волнуйся. Тетя Агата все уладит.
Аманда поднималась по лестнице, и только Хиггинс знала (а Джаред подозревал), что плечи у нее трясутся, потому что она пытается подавить смех, а не слезы.
Только когда две женщины исчезли в верхнем коридоре, леди Чезвик повернулась к Джареду, приготовившись к длинной нотации. Но племянник ей помешал.
– Багаж уже прибыл? – спросил он.
– Что? Те большие коробки, доставленные сегодня утром? Не знаю, что в них такое, но я отослала их в комнаты прислуги. Такой пестроты я в жизни своей не видела.
– Это вполне понятно. У Дентона нет ни мозгов, ни вкуса. В багаже – одежда Аманды. Пусть отнесут коробки в ее комнаты и вели Хиггинс все распаковать. Я так и знал, что Дентон поймет: в его интересах подчиняться моим распоряжениям. С ним у нас неприятностей больше не будет. Надеюсь, чехлы с мебели сняты? Я знал, что могу на тебя положиться, тетя Агата! – Он прошел в гостиную, позвонил и велел появившемуся лакею немедленно послать в деревню за приходским священником. – Скажи ему, чтобы он готовился провести сегодня вечером в часовне венчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70