Бью медленным взором окинул дом, любуясь аллеей, фонтаном, находившимся в центре аккуратно подстриженного газона. Низкие бортики фонтана в виде рыбы украшали яркие цветы.
Бью заломил шляпу на макушку, его темные кудри упали на лоб. Уперев правую руку в бедро, он задорно улыбнулся и сказал:
– Я умер и вознесся на небеса.
– Пока еще нет, мистер Ремингтон.
Бью сразу узнал голос мисс Розалинды Уинзлоу, раздавшийся у него за спиной. Он обернулся и увидел девушку, стоявшую в дверном проеме с охотничьим ружьем в руках, длинный ствол которого был нацелен ему в сердце.
– Если только вы не покинете мои владения в ближайшие десять секунд, – продолжала она, убедившись, что он обратил на нее внимание, – я была бы счастлива выполнить первую часть вашего заявления. Вторую часть я оставляю Господу Богу, который примет вас, несомненно, с большей радостью, чем я.
В этот момент Боумонт Ремингтон, не думая о своей бессмертной душе, принял решение жениться на мисс Розалинде Уинзлоу. Ему оставалось только одно – предотвратить выстрел, чтобы сделать этой необычной девушке предложение.
Глава 5
Бью был переполнен идеями, как лишить мисс Уинзлоу опасного оружия. Он быстро отбросил связанные с применением силы или с прямой конфронтацией. По сути, за пять секунд он рассмотрел и отбросил около десяти идей, выбирая, как безболезненно для обоих изъять из рук Розалинды ружье. В самом деле, вдруг оно выстрелит! И ей, бог знает почему, удастся попасть в цель!
– Доброго вам утречка, мисс Уинзлоу, – радостно воскликнул он, снимая шляпу и отвешивая поклон. Он поступал вопреки совету Уодроу – вспомнил язык своей юности. – Прекрасный денек для смерти.
Розалинда нахмурилась, смущенная откровенностью Бью так же, как и его внешне хладнокровным отношением к своей судьбе. Ему полагалось бы разбушеваться или, наоборот, пасть на колени и умолять сохранить ему жизнь. Может, он не понял? Дуло охотничьего ружья дернулось, прежде чем она успела нацелить его ему в сердце. Конечно, он все понял, негодяй. Он блефует! Если он хоть на миг подумал, будто ему удалось обмануть ее своим хладнокровным заявлением, то его ждет суровое разочарование.
– Смерти, мистер Ремингтон? – ответила она, собираясь с силами. – Значит, вы понимаете, что я готова выстрелить из этого оружия?
Бью сделал пару осторожных шагов в ее сторону, не отрывая своих смеющихся синих глаз от ее лица. Сражение началось, но оно приобрело иные нотки. То было сражение двух умов. С каждым мгновением ему все больше и больше нравилась эта молодая женщина. Он отметил для себя, что ее волосы выглядели очаровательно. Солнечный свет создавал ареол вокруг распущенных светлых локонов.
– Я признаю все, мисс Уинзлоу, за исключением поражения. Я вернулся домой после многолетнего отсутствия, и если бы мне пришлось закончить мое воссоединение с этой землей, пролив свою кровь, так тому и быть. Смерть от вашей очаровательной руки стала бы моим последним благословением. Делайте свое дело, дорогая противница, – сердечно предложил он, отведя правую руку в сторону, словно призывая ее выстрелить в него. – Я больше ничего поделать не могу.
Ствол охотничьего ружья опустился на широкие ступени.
– Ах, горе мое, – с некоторым раздражением промолвила Розалинда, вручая ружье хихикающей Молли. – Нет ничего более грустного на свете, чем шумный ирландский страдалец, даже если он заявляет, что по рождению – англичанин. Идите сюда, мистер Ремингтон. Полагаю, нам нужно кое-что обсудить, если пообещаете мне не обременять наш разговор жалобами и бессовестной лестью.
Бью тонко улыбнулся, едва сдерживаясь, чтобы не ударить себя в грудь с победным кличем, поднялся по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Он последовал за Розалиндой Уинзлоу – постоялицей или будущей женой – через холл, выложенный зеленой и белой плиткой, и вошел в салон на нижнем этаже, меблировка которого немедленно заставила его ощутить себя здесь неуместным гостем.
Когда Бью перевел взгляд с мебели, обитой розовой и зеленой тканью, на изящных фарфоровых пастушек, стоящих на каминной полке, вазы, полные весенних цветов, занавеси на высоких окнах, выходящих во внутренний дворик, то осознал, что, хотя по закону это его дом, он выглядит странно в этой дамской комнате и чувствует себя так же уютно, как бегемот в мышиной норке.
– Ах, присядьте же, пожалуйста, мистер Ремингтон, – раздраженно предложила Розалинда, сердясь на себя за то, что у нее перехватило дыхание. Боумонт Ремингтон оказался таким огромным, что заполнил собой всю комнату, от одного его присутствия здесь, казалось, не хватало воздуха. – Я позвоню, чтобы принесли лимонад, и мы сможем перейти к делу. Молли! – крикнула она в сторону холла. – Ты назначена на роль дуэньи, если помнишь. Иди сюда, будь так добра.
– Да, мисс. Сейчас, мисс. Вот и я, мисс, – сказала Молли, делая реверанс. Она направилась к креслу с высокой спинкой, стоящему в углу, так медленно, что это разгневало ее хозяйку, а у Бью вызвало улыбку.
– Привет, Молли, – сказал он, подмигивая служанке. – Хочу заметить, что тебе очень к лицу это платье.
Комплимент вызвал яркий румянец на щеках Молли, награда, к которой присоединилась еще одна – он заметил, как от его слов Розалинда тоже зарделась. Бью оказался прав относительно того, как будет выглядеть эта странная девица, если ее умыть и переодеть. Все еще легкая как перышко – ветер дунет, и она улетит, – сейчас, одетая в муслиновое платье и с распущенными волосами, она гораздо больше отвечала его представлениям о леди. Уже не первой молодости, мисс Розалинда Уинзлоу все еще привлекательная особа, а познав любовь мужчины, она еще и округлится.
– Риггз скоро подаст чай, – произнесла Розалинда, не сознавая, что Бью смотрит на нее оценивающим взглядом.
Она присела на краешек деревянного стула, а Бью предложила расположиться на диване. Он благодарно кивнул и опустился на мягкие диванные подушки. Колени Бью оказались на уровне подбородка, а повязка на руке делала его трогательно беспомощным.
– Ради всех святых, – воскликнул он, пытаясь освободиться. – Эти подушки меня задушат.
Мысленно видя перед собой доску, Розалинда разделила ее жирной чертой и на одной стороне записала большой плюс в свою пользу, полагая, что нанесла Бью сильный удар и существенно сравняла их шансы в игре. Диван, хотя и выглядел удобным, давно превратился в ловушку для непосвященных. Вид противника, зажатого в диванных подушках, очень порадовал Розалинду.
Бью хорошо разбирался в военной стратегии, он сразу понял, что ход Розалинды был мастерским, но это не подняло ему настроения. Левая рука на перевязи, а правая по-прежнему упирается в подлокотник дивана, попытавшись выбраться из этого положения, он выглядел бы дураком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42