Она была так убедительна, что он сам чуть не купился на историю о ее бездетности.
— Вы учились театральному мастерству? — с любопытством спросил он.
Кортни отрицательно покачала головой.
— Я достаточно много времени провела с Марком и Марианной, чтобы знать, как это больно: хотеть и не иметь ребенка. — Ее голос задрожал. — Надеюсь, со мной этого не случится.
— Вы хотите иметь детей?
— Конечно. Очень. А разве вы не хотите?
— Думаю, нет. Хотя никогда не задумывался по-настоящему.
Он лукавил, на самом деле он достаточно много думал об этом. Он любил детей, обожал племянников. Но, пытаясь представить своих собственных, никогда не мог вызвать в воображении их мать, которая соответственно должна была быть… — он не во всем пренебрегал условностями — его женой.
И к тому же вставал вопрос: кем в действительности будут его дети? Маккеем он был только по фамилии, не по рождению и не по официальному усыновлению. Можно ли стать Маккеем по наличному расчету? И в любом случае ни он, ни его отпрыски не могли претендовать на благородное имя Тримэйнов. Так справедливо ли навязывать такое запутанное наследство невинным детям?
— Конечно, трудно заводить семью с такой работой, как у вас.
Кортни посмотрела на него из-под ресниц. Сегодня он был еще более привлекателен в синей трикотажной рубашке, подчеркивавшей перекатывавшиеся мускулы его плеч, и в узких брюках цвета хаки. Она с трудом отвела взгляд.
— Очевидно, у вас нет строго определенных рабочих часов. Вы всегда носитесь где-то, выслеживая людей, которым это, безусловно, не нравится.
— Еще один из ваших не очень лестных отзывов о моей работе?
— Я просто думаю, что вам следовало бы употребить свой ум и способности на что-нибудь полезное, а не тратить их впустую.
— А что, если я скажу, что закончил университет, сдал экзамен на адвоката и получил лицензию на юридическую практику в штатах Виргиния, Мэриленд и округе Колумбия?
— А что, если я скажу, что я потерявшаяся дочь Элвиса и Мэрилин Монро?
— Я немедленно позвоню Кауфману, чтобы он намекнул ребятам из «Мира звезд» задержать выпуск. — Коннор засмеялся. — Я понял вас, Кортни. Для вас я всего лишь презренный бунтарь без цели в жизни.
Презренный бунтарь без цели в жизни. Именно таким был Коннор Маккей. Кортни не смогла бы сформулировать лучше. Тогда почему она чувствует такое сильное желание отрицать это? Переубедить и Коннора, и себя?
Пора менять тему разговора, переходить от личностей к делу.
— Вы думаете, что пансион, в котором мы будем жить, находится под наблюдением информаторов Ноллера?
— Нам не стоит исключать такую возможность. Мы не имеем права расслабиться ни на минуту. Эта миссис Мейсон, хозяйка пансиона, должна поверить, что мы супружеская пара, жаждущая иметь ребенка.
Машина свернула с главной магистрали.
— Судя по карте, мы примерно через час будем в городе.
— Я начинаю нервничать, — призналась Кортни. — Что, если Ноллер выяснит наши намерения? Как вы думаете… вы не думаете, что он может стать опасным?
— Все загнанные в угол крысы опасны, Цыганочка. Поэтому он не должен догадаться, что мы загоняем его в угол. — Коннор включил радио. — Послушайте музыку. Это вас успокоит.
Может, и успокоило бы, если бы они нашли станцию, передающую музыку. К несчастью, они были далеко от цивилизации, и единственная станция, которую они смогли поймать, передавала телефонное ток-шоу «звоните — отвечаем». Ведущий в студии грубил и ругался, провоцируя аудиторию отвечать оскорблениями и угрозами.
Скорчив гримасу, Кортни выключила радио.
— Нам все-таки придется разговаривать.
— Нам? Вежливо разговаривать? Надолго нас не хватит. Хотя мы можем рассматривать это как своего рода тренировку перед грядущим тяжелым испытанием. Поверьте, даже притворяться женатым — для меня тяжелое испытание, Цыганочка.
— Особенно притворяться женатым на мне, — холодно сказала Кортни. — Стоит ли говорить, что это чувство взаимно?
Коннор усмехнулся.
— Ox, ox, ox. Наша вежливость уже начинает испаряться. Давайте попробуем другую тему. Хмм. Есть одна. Ваша соседка по квартире. Она тоже работает в НОТ?
— У меня нет соседки. Я живу одна.
— Тогда кто та крошка с волнующим голосом, что подошла к телефону вчера вечером? Она-то и сказала мне, где вас найти.
— Найти меня действительно мог и ребенок, не так ли? — Кортни невольно улыбнулась. — Вы говорили с моей сводной сестрой. Мишель живет в Гаррисберге. Они с котом приехали погостить ко мне на несколько дней.
— Сводная сестра? Как это? Ваши родители развелись?
— Вы задаете слишком много вопросов, — мягко упрекнула его Кортни.
— А у вас есть причины не отвечать на них?
— Перестаньте вынюхивать, как ищейка, Коннор Маккей. Не у всех есть тщательно охраняемые страшные тайны.
— Ошибаетесь.
— Ну, мне скрывать нечего. Извините, если разочаровала вас.
— Тогда почему вы не хотите говорить о своей семье? Вы в ссоре?
— Вовсе нет! — возмутилась Кортни. — Я люблю свою семью.
— Да, похоже на то, — согласился он. — В конце концов, вы же разрешаете сводной сестре и сводному коту гостить у вас и охотно согласились играть роль моей жены, чтобы помочь Марку и Марианне усыновить ребенка.
Кортни начала немного расслабляться. В конце концов, весь этот допрос достаточно безобиден, а в молчании дорога покажется длинной и скучной.
— Мои родители не разводились. Отец погиб во Вьетнаме за два месяца до моего рождения. Он был сержантом и, спасая своих солдат, бросился на гранату. Его наградили орденом за героизм, — с
гордостью сообщила она.
— Вы много слышали о нем, но не знали его, — сказал Коннор задумчиво. Ее ситуация странным образом напоминала его собственную, за исключением того, конечно, что ее настоящий отец был героем войны, а его…
Коннор сжал зубы. Его настоящий отец был женат на другой женщине, когда безответственно сотворил ребенка, а потом откупился от неприятностей.
— Я бы хотела знать своего отца, — продолжала Кортни. — Я всегда расспрашивала всех о нем, заставляла вспоминать все до мельчайших подробностей. Хотя у меня был отец. Моя мать снова вышла замуж, когда мне было четыре года, и мой отчим Джон Кэри относился ко мне как к родной дочери. Я и мои старшие брат и сестра, Марк и Эшлинн, носили его фамилию и называли папочкой. У него было четверо детей от первого брака, и они регулярно гостили у нас. Я и Мишель всегда были очень близки. Отец был майором и вышел в отставку пять лет назад. Они с мамой живут во Флориде. Я росла на армейских базах по всем Соединенным Штатам, Западной Германии и в Зоне Панамского канала. Мы переезжали почти каждые два года.
— Вы настоящая цыганка, и счастливая к тому же. Я провел свое скучное детство и юность безвылазно в одном мерзком городишке в Мэриленде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Вы учились театральному мастерству? — с любопытством спросил он.
Кортни отрицательно покачала головой.
— Я достаточно много времени провела с Марком и Марианной, чтобы знать, как это больно: хотеть и не иметь ребенка. — Ее голос задрожал. — Надеюсь, со мной этого не случится.
— Вы хотите иметь детей?
— Конечно. Очень. А разве вы не хотите?
— Думаю, нет. Хотя никогда не задумывался по-настоящему.
Он лукавил, на самом деле он достаточно много думал об этом. Он любил детей, обожал племянников. Но, пытаясь представить своих собственных, никогда не мог вызвать в воображении их мать, которая соответственно должна была быть… — он не во всем пренебрегал условностями — его женой.
И к тому же вставал вопрос: кем в действительности будут его дети? Маккеем он был только по фамилии, не по рождению и не по официальному усыновлению. Можно ли стать Маккеем по наличному расчету? И в любом случае ни он, ни его отпрыски не могли претендовать на благородное имя Тримэйнов. Так справедливо ли навязывать такое запутанное наследство невинным детям?
— Конечно, трудно заводить семью с такой работой, как у вас.
Кортни посмотрела на него из-под ресниц. Сегодня он был еще более привлекателен в синей трикотажной рубашке, подчеркивавшей перекатывавшиеся мускулы его плеч, и в узких брюках цвета хаки. Она с трудом отвела взгляд.
— Очевидно, у вас нет строго определенных рабочих часов. Вы всегда носитесь где-то, выслеживая людей, которым это, безусловно, не нравится.
— Еще один из ваших не очень лестных отзывов о моей работе?
— Я просто думаю, что вам следовало бы употребить свой ум и способности на что-нибудь полезное, а не тратить их впустую.
— А что, если я скажу, что закончил университет, сдал экзамен на адвоката и получил лицензию на юридическую практику в штатах Виргиния, Мэриленд и округе Колумбия?
— А что, если я скажу, что я потерявшаяся дочь Элвиса и Мэрилин Монро?
— Я немедленно позвоню Кауфману, чтобы он намекнул ребятам из «Мира звезд» задержать выпуск. — Коннор засмеялся. — Я понял вас, Кортни. Для вас я всего лишь презренный бунтарь без цели в жизни.
Презренный бунтарь без цели в жизни. Именно таким был Коннор Маккей. Кортни не смогла бы сформулировать лучше. Тогда почему она чувствует такое сильное желание отрицать это? Переубедить и Коннора, и себя?
Пора менять тему разговора, переходить от личностей к делу.
— Вы думаете, что пансион, в котором мы будем жить, находится под наблюдением информаторов Ноллера?
— Нам не стоит исключать такую возможность. Мы не имеем права расслабиться ни на минуту. Эта миссис Мейсон, хозяйка пансиона, должна поверить, что мы супружеская пара, жаждущая иметь ребенка.
Машина свернула с главной магистрали.
— Судя по карте, мы примерно через час будем в городе.
— Я начинаю нервничать, — призналась Кортни. — Что, если Ноллер выяснит наши намерения? Как вы думаете… вы не думаете, что он может стать опасным?
— Все загнанные в угол крысы опасны, Цыганочка. Поэтому он не должен догадаться, что мы загоняем его в угол. — Коннор включил радио. — Послушайте музыку. Это вас успокоит.
Может, и успокоило бы, если бы они нашли станцию, передающую музыку. К несчастью, они были далеко от цивилизации, и единственная станция, которую они смогли поймать, передавала телефонное ток-шоу «звоните — отвечаем». Ведущий в студии грубил и ругался, провоцируя аудиторию отвечать оскорблениями и угрозами.
Скорчив гримасу, Кортни выключила радио.
— Нам все-таки придется разговаривать.
— Нам? Вежливо разговаривать? Надолго нас не хватит. Хотя мы можем рассматривать это как своего рода тренировку перед грядущим тяжелым испытанием. Поверьте, даже притворяться женатым — для меня тяжелое испытание, Цыганочка.
— Особенно притворяться женатым на мне, — холодно сказала Кортни. — Стоит ли говорить, что это чувство взаимно?
Коннор усмехнулся.
— Ox, ox, ox. Наша вежливость уже начинает испаряться. Давайте попробуем другую тему. Хмм. Есть одна. Ваша соседка по квартире. Она тоже работает в НОТ?
— У меня нет соседки. Я живу одна.
— Тогда кто та крошка с волнующим голосом, что подошла к телефону вчера вечером? Она-то и сказала мне, где вас найти.
— Найти меня действительно мог и ребенок, не так ли? — Кортни невольно улыбнулась. — Вы говорили с моей сводной сестрой. Мишель живет в Гаррисберге. Они с котом приехали погостить ко мне на несколько дней.
— Сводная сестра? Как это? Ваши родители развелись?
— Вы задаете слишком много вопросов, — мягко упрекнула его Кортни.
— А у вас есть причины не отвечать на них?
— Перестаньте вынюхивать, как ищейка, Коннор Маккей. Не у всех есть тщательно охраняемые страшные тайны.
— Ошибаетесь.
— Ну, мне скрывать нечего. Извините, если разочаровала вас.
— Тогда почему вы не хотите говорить о своей семье? Вы в ссоре?
— Вовсе нет! — возмутилась Кортни. — Я люблю свою семью.
— Да, похоже на то, — согласился он. — В конце концов, вы же разрешаете сводной сестре и сводному коту гостить у вас и охотно согласились играть роль моей жены, чтобы помочь Марку и Марианне усыновить ребенка.
Кортни начала немного расслабляться. В конце концов, весь этот допрос достаточно безобиден, а в молчании дорога покажется длинной и скучной.
— Мои родители не разводились. Отец погиб во Вьетнаме за два месяца до моего рождения. Он был сержантом и, спасая своих солдат, бросился на гранату. Его наградили орденом за героизм, — с
гордостью сообщила она.
— Вы много слышали о нем, но не знали его, — сказал Коннор задумчиво. Ее ситуация странным образом напоминала его собственную, за исключением того, конечно, что ее настоящий отец был героем войны, а его…
Коннор сжал зубы. Его настоящий отец был женат на другой женщине, когда безответственно сотворил ребенка, а потом откупился от неприятностей.
— Я бы хотела знать своего отца, — продолжала Кортни. — Я всегда расспрашивала всех о нем, заставляла вспоминать все до мельчайших подробностей. Хотя у меня был отец. Моя мать снова вышла замуж, когда мне было четыре года, и мой отчим Джон Кэри относился ко мне как к родной дочери. Я и мои старшие брат и сестра, Марк и Эшлинн, носили его фамилию и называли папочкой. У него было четверо детей от первого брака, и они регулярно гостили у нас. Я и Мишель всегда были очень близки. Отец был майором и вышел в отставку пять лет назад. Они с мамой живут во Флориде. Я росла на армейских базах по всем Соединенным Штатам, Западной Германии и в Зоне Панамского канала. Мы переезжали почти каждые два года.
— Вы настоящая цыганка, и счастливая к тому же. Я провел свое скучное детство и юность безвылазно в одном мерзком городишке в Мэриленде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40