Что она связана с нашим поразительным
сходством, в этом я был убежден. Дальше этого я не мог идти в своих
догадках...
Встреча на набережной, приглашение к ужину и мысль о том, что
Норскотт преследует какую-то цель, - все это было так внезапно и странно,
что мне начинало казаться, будто я попал в арабскую сказку на современный
лад.
Однако, я не имел решительно ничего против того, чтобы познакомить
Норскотта со своим невинным прошлым и затруднительным настоящим. Я ничего
не собирался от него скрывать, кроме места моего золотого поля.
Мне было совершенно ясно, что за ту неизвестную услугу, которую он от
меня ждал, я в свою очередь мог бы заинтересовать его своим планом.
Инстинктивно я чувствовал, что предложение Норскотта окажется весьма
интересным. Поэтому, как только вышел лакей, я снова наполнил свой бокал
и, глядя на собеседника, начал с улыбкой рассказывать ему о себе.
- Начну с того, что мне 34 года!
Он внимательно посмотрел на меня.
- Вы кажетесь намного старше.
- Да, если бы вы пробыли 15 лет в Южной Америке, - заметил я, вы тоже
не казались бы моложе.
Некоторое удивление промелькнуло на его лице. Он сухо рассмеялся.
- В какой части Южной Америки вы были?
- Почти везде, но больше всего в Аргентине.
- Что вы там делали?
- Значительно легче сказать, чего я там не делал! Я был ковбоем,
торговал рогатым скотом, был лавочником, солдатом, золотоискателем...
Южная Америка - широкое поле для самой разнообразной деятельности.
- В этом я с вами согласен! А что же привело вас в Англию?
- Не совсем правильное представление о британской предприимчивости...
Последним моим делом в Южной Америке было открытие золота, целых россыпей
золота, черт возьми! И я сюда приехал, чтобы найти капитал!
- Вам это удалось?
Я рассмеялся.
- Британские капиталисты остались также богаты, как и в день моего
приезда!
- А что вы собираетесь делать дальше?
- Отправиться в Нью-Йорк с первым пароходом.
- У вас много друзей в Лондоне? - спросил Норскотт.
- Только моя хозяйка: она очень любезна, пока я ей плачу аккуратно.
Этим ограничивается весь круг моих знакомых.
Последовало краткое молчание.
Норскотт встал со стула, подошел к двери и запер ее на ключ, после
чего он снова сел к столу и закурил.
Я с любопытством следил за ним.
- Мистер Бертон, во сколько вы оцениваете вашу жизнь? - задал он
неожиданный вопрос. - Или, вернее, я хотел сказать, за какую сумму вы
согласны рискнуть ею?
Эти вопросы он задал таким деловитым и спокойным тоном, что я не мог
удержаться от улыбки.
- Не знаю! - беспечно ответил я. - Если бы я знал, что она имеет
некоторую ценность, я пустил бы ее с аукциона!
Норскотт перегнулся через стол и в упор посмотрел на меня.
- Если вы сделаете то, что я хочу, я вам заплачу 10 тысяч фунтов!
3
Я достаточно привык в своей жизни к неожиданностям, но это
предложение было настолько ошеломляющим, что у меня на минуту захватило
дыхание. Я откинулся на спинку стула и с восхищением посмотрел на своего
двойника.
- Вы ставите дело на широкую ногу, мистер Норскотт! - заявил я. - А
платите вы наличными?
Вместо ответа, он сунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда
кожанный бумажник. Взяв из него четыре банковых билетов, он положил их на
стол.
- Здесь две тысячи фунтов, - спокойно произнес он. - Если вы примете
мое предложение, я выпишу вам чек на остальные деньги!
Я посмотрел на билеты с тем почтительным интересом, с которым обычно
смотрят на знатных иностранцев. Затем, после некоторого раздумья, я
закурил папиросу.
- Это должно быть, весьма неприятное дело, - произнес я с некоторым
сожалением.
При этих словах мой собеседник засмеялся: это был мрачный,
безрадостный смех.
- Да, - сказал он сухо, - если бы я объявил конкурс, запись была бы
весьма не велика! Но прежде, чем говорить о дальнейшем, - прибавил он, - я
хочу взять с вас честное слово: все, что я вам расскажу, должно остаться
между нами, независимо, примите ли вы мое предложение или нет.
- Безусловно! - ответил я без малейшего колебания.
- Великолепно!... Весьма возможно, что если мне не удастся принять
некоторые меры, меня через несколько дней не будет в живых...
Я вспомнил об инцинденте на набережной и понял, что он говорит
правду.
- Короче говоря, - сказал Норскотт, - я должен исчезнуть! Если я буду
жить в Лондоне под своим именем, я наверняка буду убит! Это дело дней,
недель, может быть, месяцев, - зависит от меня, но исход верный и
совершенно неизбежный.
Я налил себе бокал бренди и поднял его на свет.
- Ситуация хороша, по крайней мере, тем, что она весьма проста!
Та же холодная усмешка заиграла на его губах.
- Это не так просто, как вы думаете! Люди, которые хотят ускорить мой
переход на небеса, делают мне честь весьма тонким скрытым вниманием! Я,
может быть, могу избежать этого: сегодня вечером, например, мне это
удалось! Но удастся ли мне живым выехать из Лондона, Этого я не знаю...
- Ага! - пробормотал я, начиная понимать в чем дело.
Норскотт кивнул головой, словно отвечая на мой невысказанный вопрос.
- Да, мне пришла эта мысль, когда я заметил вас под фонарем. Если бы
я верил в сверхестественное, то решил бы, что вы посланы мне самим
дьяволом!
- Ну, что же, - сказал я шутливо, - если меня послал к вам дьявол, то
я обязан ему, по крайней мере, хорошим ужином. Что же вы собственно,
хотите от меня?
- Я хочу, что бы вы заняли мое место в мире! Я хочу, что бы вы
сегодня же переоделись в мое платье и вышли из этого ресторана, как Стюарт
Норскотт.
Я глубоко вздохнул и перегнулся над столом, ухватившись руками за его
края.
- Хорошо, выдохнул я, - а дальше?
- Вы должны вернуться в мой дом в Парк-Лейне и три недели прожить там
вместо меня. Если вы после этого срока останетесь в живых, - что мало
вероятно, - вы можете делать все, что вам угодно!
Мне показалось вдруг, что вся эта история только шутка: мимолетная
причуда сумасбродного миллионера, или результат какого-нибудь дурацкого
пари. Однако, блеск его стальных глаз, испытующе устремленных на меня,
прогнали эту мысль.
- Это невозможно! - вырвалось у меня. - Если даже прислуга не заметит
разницы, то меня моментально уличит любой из ваших друзей.
- Почему? - спросил он. - Они могут подумать, что я стал забывчив или
эксцентричен. Что же другое может придти им в голову?
- Но подумайте, сколько незнакомого встретится мне: имена людей, ваши
дела, даже ваш дом... Ведь я тотчас же выдам себя сам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
сходством, в этом я был убежден. Дальше этого я не мог идти в своих
догадках...
Встреча на набережной, приглашение к ужину и мысль о том, что
Норскотт преследует какую-то цель, - все это было так внезапно и странно,
что мне начинало казаться, будто я попал в арабскую сказку на современный
лад.
Однако, я не имел решительно ничего против того, чтобы познакомить
Норскотта со своим невинным прошлым и затруднительным настоящим. Я ничего
не собирался от него скрывать, кроме места моего золотого поля.
Мне было совершенно ясно, что за ту неизвестную услугу, которую он от
меня ждал, я в свою очередь мог бы заинтересовать его своим планом.
Инстинктивно я чувствовал, что предложение Норскотта окажется весьма
интересным. Поэтому, как только вышел лакей, я снова наполнил свой бокал
и, глядя на собеседника, начал с улыбкой рассказывать ему о себе.
- Начну с того, что мне 34 года!
Он внимательно посмотрел на меня.
- Вы кажетесь намного старше.
- Да, если бы вы пробыли 15 лет в Южной Америке, - заметил я, вы тоже
не казались бы моложе.
Некоторое удивление промелькнуло на его лице. Он сухо рассмеялся.
- В какой части Южной Америки вы были?
- Почти везде, но больше всего в Аргентине.
- Что вы там делали?
- Значительно легче сказать, чего я там не делал! Я был ковбоем,
торговал рогатым скотом, был лавочником, солдатом, золотоискателем...
Южная Америка - широкое поле для самой разнообразной деятельности.
- В этом я с вами согласен! А что же привело вас в Англию?
- Не совсем правильное представление о британской предприимчивости...
Последним моим делом в Южной Америке было открытие золота, целых россыпей
золота, черт возьми! И я сюда приехал, чтобы найти капитал!
- Вам это удалось?
Я рассмеялся.
- Британские капиталисты остались также богаты, как и в день моего
приезда!
- А что вы собираетесь делать дальше?
- Отправиться в Нью-Йорк с первым пароходом.
- У вас много друзей в Лондоне? - спросил Норскотт.
- Только моя хозяйка: она очень любезна, пока я ей плачу аккуратно.
Этим ограничивается весь круг моих знакомых.
Последовало краткое молчание.
Норскотт встал со стула, подошел к двери и запер ее на ключ, после
чего он снова сел к столу и закурил.
Я с любопытством следил за ним.
- Мистер Бертон, во сколько вы оцениваете вашу жизнь? - задал он
неожиданный вопрос. - Или, вернее, я хотел сказать, за какую сумму вы
согласны рискнуть ею?
Эти вопросы он задал таким деловитым и спокойным тоном, что я не мог
удержаться от улыбки.
- Не знаю! - беспечно ответил я. - Если бы я знал, что она имеет
некоторую ценность, я пустил бы ее с аукциона!
Норскотт перегнулся через стол и в упор посмотрел на меня.
- Если вы сделаете то, что я хочу, я вам заплачу 10 тысяч фунтов!
3
Я достаточно привык в своей жизни к неожиданностям, но это
предложение было настолько ошеломляющим, что у меня на минуту захватило
дыхание. Я откинулся на спинку стула и с восхищением посмотрел на своего
двойника.
- Вы ставите дело на широкую ногу, мистер Норскотт! - заявил я. - А
платите вы наличными?
Вместо ответа, он сунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда
кожанный бумажник. Взяв из него четыре банковых билетов, он положил их на
стол.
- Здесь две тысячи фунтов, - спокойно произнес он. - Если вы примете
мое предложение, я выпишу вам чек на остальные деньги!
Я посмотрел на билеты с тем почтительным интересом, с которым обычно
смотрят на знатных иностранцев. Затем, после некоторого раздумья, я
закурил папиросу.
- Это должно быть, весьма неприятное дело, - произнес я с некоторым
сожалением.
При этих словах мой собеседник засмеялся: это был мрачный,
безрадостный смех.
- Да, - сказал он сухо, - если бы я объявил конкурс, запись была бы
весьма не велика! Но прежде, чем говорить о дальнейшем, - прибавил он, - я
хочу взять с вас честное слово: все, что я вам расскажу, должно остаться
между нами, независимо, примите ли вы мое предложение или нет.
- Безусловно! - ответил я без малейшего колебания.
- Великолепно!... Весьма возможно, что если мне не удастся принять
некоторые меры, меня через несколько дней не будет в живых...
Я вспомнил об инцинденте на набережной и понял, что он говорит
правду.
- Короче говоря, - сказал Норскотт, - я должен исчезнуть! Если я буду
жить в Лондоне под своим именем, я наверняка буду убит! Это дело дней,
недель, может быть, месяцев, - зависит от меня, но исход верный и
совершенно неизбежный.
Я налил себе бокал бренди и поднял его на свет.
- Ситуация хороша, по крайней мере, тем, что она весьма проста!
Та же холодная усмешка заиграла на его губах.
- Это не так просто, как вы думаете! Люди, которые хотят ускорить мой
переход на небеса, делают мне честь весьма тонким скрытым вниманием! Я,
может быть, могу избежать этого: сегодня вечером, например, мне это
удалось! Но удастся ли мне живым выехать из Лондона, Этого я не знаю...
- Ага! - пробормотал я, начиная понимать в чем дело.
Норскотт кивнул головой, словно отвечая на мой невысказанный вопрос.
- Да, мне пришла эта мысль, когда я заметил вас под фонарем. Если бы
я верил в сверхестественное, то решил бы, что вы посланы мне самим
дьяволом!
- Ну, что же, - сказал я шутливо, - если меня послал к вам дьявол, то
я обязан ему, по крайней мере, хорошим ужином. Что же вы собственно,
хотите от меня?
- Я хочу, что бы вы заняли мое место в мире! Я хочу, что бы вы
сегодня же переоделись в мое платье и вышли из этого ресторана, как Стюарт
Норскотт.
Я глубоко вздохнул и перегнулся над столом, ухватившись руками за его
края.
- Хорошо, выдохнул я, - а дальше?
- Вы должны вернуться в мой дом в Парк-Лейне и три недели прожить там
вместо меня. Если вы после этого срока останетесь в живых, - что мало
вероятно, - вы можете делать все, что вам угодно!
Мне показалось вдруг, что вся эта история только шутка: мимолетная
причуда сумасбродного миллионера, или результат какого-нибудь дурацкого
пари. Однако, блеск его стальных глаз, испытующе устремленных на меня,
прогнали эту мысль.
- Это невозможно! - вырвалось у меня. - Если даже прислуга не заметит
разницы, то меня моментально уличит любой из ваших друзей.
- Почему? - спросил он. - Они могут подумать, что я стал забывчив или
эксцентричен. Что же другое может придти им в голову?
- Но подумайте, сколько незнакомого встретится мне: имена людей, ваши
дела, даже ваш дом... Ведь я тотчас же выдам себя сам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41