ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

 


Десять футов! Никудышные стрелки!
А впрочем, все сходится. Они и не собирались его убивать, а
преднамеренно целились поверх головы, чтобы как следует испугать и
принудить спасаться бегством. Поэтому неудивительно, что они не настигли
его в лесу.
Гордон поджал губы. Как ни странно, теперь ему было проще
возненавидеть обидчиков. Он еще готов смириться с бездумной
злонамеренностью бандитов, как смиряешься с дурной погодой или повадками
диких зверей. Слишком многие из двуногих, бывших когда-то нормальными
американцами, вели себя теперь немногим лучше отъявленных варваров. Однако
явно выказанное _п_р_е_з_р_е_н_и_е_ приходилось принимать на свой
собственный счет. Эти люди сохранили остатки милосердия; тем не менее они
ограбили его, ранили, загнали и запугали.
Он припомнил Роджера Септена, как тот подтрунивал над ним, стоя
подбоченясь на высушенном склоне горы. Эти мерзавцы оказались немногим
лучше.
Гордон прошел по их следам ярдов сто на запад от засады. Следы были
отчетливые, их не пытались скрыть, что говорило о высокомерной уверенности
преследователей.
Он уходил не торопясь, однако у него и в мыслях не было избрать иное
направление.
Уже в сумерках он приблизился к укреплению, окружавшему Нью-Окридж.
Открытое пространство, бывшее когда-то городским парком, теперь оказалось
обнесено высокой сплошной деревянной изгородью. Изнутри раздавалось
мычание и блеяние скота. Заржала лошадь, Гордон учуял аромат сена и густые
запахи домашней скотины.
Рядом стояла еще более высокая ограда - она окружала три квартала на
юго-западной окраине бывшего города Окридж. В центре поселения стояли
двухэтажные лома, протянувшиеся примерно на полквартала, - Гордон видел их
крыши поверх ограды; его взору открылась также водонапорная башня,
увенчанная вороньим гнездом. На башне нес караульную службу человек;
сейчас он смотрел в сторону леса.
Поселение выглядело вполне благополучным, и даже более того; ничего
столь же процветающего Гордон не встречал ни разу с тех пор, как покинул
Айдахо. Вдоль ограды, с наружной стороны деревья были вырублены, чтобы
улучшить обзор караульным, однако с той поры, как здесь поработали
топором, прошло немало времени, и молодая поросль на опушке поднялась в
человеческий рост.
"В округе вряд ли осталось много "мастеров выживания", - подумал
Гордон, - иначе местные обитатели не проявляли бы такой беспечности.
Поглядим, на что походят их главные ворота".
Он направился к южной окраине поселения. Приблизившись к цели, Гордон
услыхал голоса и предусмотрительно укрылся в молодом леске. Из
распахнувшихся дощатых ворот вышли двое вооруженных мужчин, огляделись,
затем помахали кому-то за оградой. Раздался крик, хлопанье поводьев, и из
ворот выкатился фургон, запряженный двумя лошадьми. Натянув поводья,
возница придержал лошадей и обратился к часовым:
- Скажи мэру, что я благодарен ему за ссуду, Джефф. Уж я-то знаю, в
какую яму угодила моя ферма! Однако пускай не сомневается: мы обязательно
расквитаемся с ним из следующего урожая. Ему и так уже принадлежит часть
моей земли, так что он делает неплохое вложение.
Один из стражей кивнул:
- Конечно, Сонни. А ты давай, гляди по пути в оба. На восточной
стороне города наши ребята засекли сегодня бродягу. Пришлось даже
пострелять.
Фермер всполошился.
- Кого-нибудь подранили? Ты уверен, что бродяга был один?
- Уверен, не дрейфь. Боб говорит, он улепетывал, что твой кролик.
У Гордона участился пульс. Такое количество оскорблений он уже
переносил с трудом. Левой рукой он нащупал под рубашкой подаренный Эбби
свисток, висевший на цепочке. Эта вещица напомнила ему, что в мире
остались и приличные люди, и ему полегчало.
- А вообще-то этот тип оказал мэру неплохую услугу, - продолжал
первый страж. - Прежде чем ребята Боба его спугнули, он раскопал тайник,
полный лекарств. Сегодня на вечеринке мэр угостит кое-чем местных
собственников. Вот бы и мне попасть в их компанию! Интересно, что из этого
выйдет.
- И мне... - вмешался второй страж, моложе первого годами. - Слушай,
Сонни, как ты думаешь, если вдруг мэр заплатит тебе в этом году
наркотиками за хороший урожай, ты тоже устроишь тогда веселую вечеринку?
Сонни невесело улыбнулся и пожал плечами. А потом и вовсе повесил
голову. Часовой постарше окинул его недоуменным взглядом.
- Что стряслось? - спросил он.
Сонни покачал головой. Гордон с трудом расслышал его ответ:
- Мы теперь не больно-то гордые сделались, верно, Гэри?
- Что ты имеешь в виду? - спросил Гэри, нахмурившись.
- А то, что мы спим и видим, как бы затесаться к мэру в дружки,
вместо того чтобы заиметь другого мэра, не разводящего любимчиков.
- У нас с Салли до Светопреставления было три дочери и двое сыновей,
Гэри.
- Я помню, Сонни, но...
- Хэл и Питер погибли на войне, но мы с Салли считали благословением,
что выросли все три наши дочери. Благословением!
- Сонни, ты ведь не виноват. Ну, не повезло...
- Не повезло? - повысил голос фермер. - Одну изнасиловали бандиты, да
так, что она не выжила, другая, Пегги, испустила дух при родах, а у моей
малышки Сюзан появилась седина. Представь, Гэри, ее можно принять за
сестру Салли!
Воцарилось неловкое молчание. Старший тронул фермера за рукав.
- Завтра я зайду к тебе с кувшинчиком вина, Сонни, обещаю. Вспомним
старое, как когда-то.
Фермер кивнул, не поднимая головы. Потом, хлестнув лошадей, пустил их
вскачь.
Старший еще долго смотрел вслед скрипучему фургону и жевал травинку.
Затем, повернувшись к молодому напарнику, проговорил:
- Слушай, Джимми, я когда-нибудь рассказывал тебе про Портленд? До
войны мы с Сонни частенько туда наведывались. Я был еще ребенком, а у них
заправлял этот наш мэр, который метил в...
Больше Гордон ничего не разобрал, так как стражники скрылись за
воротами.

При иных обстоятельствах Гордон долго размышлял бы о том, что узнал
из подслушанного разговора насчет общественного устройства Окриджа и его
окрестностей. Фермер, делаясь вечным должником, вынужден оплачивать долг
урожаем - вот вам стадия крепостного права в классическом виде. Гордон
читал о подобном в учебнике истории для второкурсников - давным-давно, в
другой жизни. Это называлось феодализмом.
Впрочем, в данный момент у него не было времени на философию и
социологию. Его захлестывал гнев. Бешенство, охватившее его сегодня, когда
пришлось на потеху преследователям уносить ноги, не шло ни в какое
сравнение с праведным негодованием, душившим его сейчас, когда он услышал,
какое применение уготовано обнаруженным им медикаментам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89