- Вынужден просить у вас извинения, - промямлил Гордон, - потому что
вы в точности угадали мои мысли.
- О, никаких проблем! Меня все равно дразнят ходячим анахронизмом. Но
дело в том... после того как во время уничтоживших всю технику бунтов
погибли мои родители, меня взяли на воспитание доктора Лазаренски, Тайфер
и другие. Меня страшно избаловали и научили вести себя властно. Вы,
несомненно, получили об этом некоторое представление, став свидетелем
моего разговора с девочками.
Гордон тем временем пришел к заключению, что более всего для описания
ее внешности подходит словечко "изящная". На его вкус, правда, лицо
девушки было чуть-чуть длинновато, а нижняя челюсть, пожалуй, слишком
тяжелой. Однако стоило Дэне Спорджен начать подшучивать над собой, как
сейчас, она тут же становилась попросту хорошенькой.
- В общем, - заключила она, указывая на провода и цилиндрики вдоль
стен, - нам, возможно, и не удастся подготовить инженерную смену, однако
для подзарядки батареек не требуется избытка мозгов.
- Вы несправедливы к себе, - с улыбкой возразил Гордон. - Я, к
примеру, дважды покушался на вводный курс физики. Словом, Циклоп знает,
что делает, раз поручил вам этот участок.
Дэна покраснела от удовольствия и опустила глаза.
- Полагаю, что так.
"Застенчивость? - удивился Гордон. - Эта девушка преподносит один
сюрприз за другим. Не ожидал!"
- Ну вот, опять его несет нелегкая! - проговорила она вполголоса.
В проходе появился Питер Эйг. Сейчас он наводил порядок на одной из
полок. Гордон взглянул на свои старомодные механические часы. Один из
местных умельцев подрегулировал их, так что теперь они убегали за час не
больше чем на полминуты.
- Дело в том, что через десять минут состоится мое свидание с
Циклопом, - объяснил он, пожимая девушке руку на прощание. - Надеюсь,
Дэна, у нас еще появится возможность поболтать.
Она улыбнулась в ответ.
- Не сомневаюсь. Мне хочется расспросить вас о том, что представляла
собой жизнь до войны.
"Не о Возрожденных Соединенных Штатах, а о добрых старых временах.
Невероятно! И почему меня? Что такого смогу я ей рассказать о минувшем,
чего она не может узнать от любого другого, кому перевалило за тридцать
пять?"
Все еще не оправившись от удивления, он зашагал вместе с Питером
Эйгом по сумрачному складу к выходу.
- Простите, что пришлось прервать ваш разговор, - сказал Эйг, - но
нам нельзя опаздывать. Не хватало только, чтобы Циклоп нас отчитывал! - Он
ухмыльнулся, но у Гордона создалось впечатление, что в этой шутке есть
доля правды. При выходе из помещения их приветствовали охранники с
винтовками и белыми повязками на рукавах.
- Очень надеюсь, Гордон, что ваша беседа с Циклопом пройдет успешно,
- сказал провожатый напоследок. - Мы очень рады восстановлению связи с
остальными регионами страны. Не сомневаюсь, что Циклоп сочтет необходимым
всесторонне сотрудничать с вами.
Циклоп! Гордон встряхнулся. Теперь никуда не денешься. Он пока не мог
разобраться в своих чувствах и не знал, напуган или ободрен предстоящей
встречей. Гордон постарался взять себя в руки, преисполненный решимости
сыграть свою роль до конца. Иного выбора у него не было.
- Я придерживаюсь совершенно того же мнения, - отозвался он. - Мне
хочется оказать вам максимальную поддержку. - Говоря так, он нисколько не
кривил душой.
Питер Эйг свернул, указывая на дорогу поперек аккуратно подстриженной
лужайки к Дому Циклопа. На какое-то мгновение Гордона охватило смятение.
То ли это было игрой воображения, то ли он и впрямь заметил в глазах Эйга
странное выражение - словно тот чувствует себя очень виноватым...
7. ЦИКЛОП
Холл в Доме Циклопа, бывшем прежде Лабораторией искусственного
интеллекта Университета штата Орегон, послужил Гордону болезненным
напоминанием о несколько более элегантной эпохе. Золотистый ковер,
носивший следы недавней обработки пылесосом, оказался почти невытертым. В
начищенной до блеска мебели и блестящих панелях, закрывающих стены,
отражались яркие светильники и фигуры крестьян и выборных деятелей,
преодолевших добрые сорок миль и теперь комкавших в руках петиции в
ожидании своей очереди для короткой встречи с мудрой машиной.
При виде Гордона все посетители дружно встали. Несколько наиболее
смелых подошли пожать ему руку, и он почувствовал, какие натруженные у них
ладони. В их глазах светились надежда и изумление, голоса звучали негромко
и почтительно. Гордон, с застывшей на лице радушной улыбкой, кивал как
китайский болванчик, стараясь не думать о постыдности происходящего и
только жалел, что они с Эйгом не могли дождаться аудиенции в каком-нибудь
укромном уголке.
Наконец симпатичная секретарша с улыбкой пригласила их войти. Гордон
и его провожатый оказались в длинном коридоре, с противоположного конца
которого навстречу им шла пара: один в знакомом белом халате с черной
полосой - служитель Циклопа, другой в обычном довоенном костюме, ношеном,
но хорошо выглаженном. Последний хмурился, изучая длинную компьютерную
распечатку.
- Что-то никак не возьму в толк, доктор Гробер... Циклоп предлагает
бурить колодец вблизи северной скважины или нет? На мой взгляд, ответ не
больно ясен.
- Скажите вашим землякам, Герб, что Циклоп не должен продумывать все
до мельчайших деталей. Он сужает для вас поле выбора, но никак не может
принять вместо вас окончательное решение.
Фермер расстегнул тесный воротничок.
- Конечно, кто ж этого не знает... Но раньше он давал более четкие
ответы. Почему на этот раз он высказывается так туманно?
- Ну, во-первых, Герб, со времени внесения последних уточнений в
содержащиеся в памяти Циклопа геологические карты прошло более двадцати
лет. Во-вторых, как вы наверняка знаете. Циклоп создан для работы с
экспертами высочайшего уровня. Поэтому естественно, что многие его
пояснения остаются для нас недоступными - даже для тех немногих ученых
умников, которые дожили до теперешних времен.
- Да, но... - Тут проситель поднял глаза и увидел перед собой
Гордона. Рука его потянулась к голове, словно он намеревался снять
несуществующую шляпу; потом он поспешно вытер ладонь о штаны и протянул ее
Гордону.
- Герб Кейло из Сиотауна, господин инспектор. Для меня это большая
честь, сэр.
Тот пробормотал дежурную любезность, пожимая предложенную руку.
Сейчас он больше чем когда-либо чувствовал себя не заслуживающим уважения
политиканом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89