Обсудим все позже, когда поутихнут
страсти.
Совещавшиеся направились к двери, спугнув Гордона. Он, впрочем, не
сожалел, что вынужден покинуть удобное местечко для подслушивания. Мнения
всех этих людей не имели для него ровно никакого значения. Сейчас ему
хотелось услышать лишь один голос, и он устремился туда, где внимал ему в
последний раз.
Обогнув угол, он очутился в элегантном холле, где впервые встретился
с Гербом Кейло. Сейчас здесь было темно, однако это не помешало ему с
легкостью взломать замок конференц-зала. Стоило Гордону переступить порог,
как у него пересохло во рту. Он с трудом поборол желание ступать на
цыпочках.
Серый цилиндр за стеклянным экраном, в который упирался длинный
дубовый стол, все так же окутывал мягкий свет.
"Только бы я оказался не прав!" - мысленно взмолился Гордон.
Если его опасения не подтвердятся, то Циклоп посмеется над длинной
цепочкой сделанных им ложных умозаключений. Как бы и ему хотелось
посмеяться вместе с ним над своими дурацкими страхами!
Он приблизился к динамику у самого стекла.
- Циклоп! - шепотом позвал он, делая еще один шаг вперед и чувствуя,
как сжимается у него горло. - Циклоп, это я, Гордон.
Объектив был погашен, но вереницы огоньков мигали как ни в чем не
бывало, повторяя одну и ту же замысловатую последовательность,
гипнотизирующую незваного гостя. Все это походило на сигнал бедствия,
поданный на утраченном, закодированном языке, - сигнал, несущийся с
гибнущего среди волн корабля.
Гордона охватил ни с чем не сравнимый ужас. Точно такой же страх он
испытал однажды в детстве, когда обнаружил своего деда лежащим абсолютно
неподвижно в кресле-качалке... Он тогда боялся дотронуться до него, боялся
убедиться в смерти любимого человека.
Тем временем по рядам огоньков пробегала одна и та же световая волна.
Интересно, много нашлось бы людей, которые по прошествии семнадцати
лет, проведенных в аду, смогли бы, как он, вспомнить, что световая
индикация суперкомпьютера не способна к самовоспроизведению?
Приятель-кибернетик говорил ему, что индикация в этом смысле сродни форме
снежинки, ибо так же трудноповторима.
- Циклоп, - сдерживая волнение, произнес он, - ответь мне! Я требую
ответа во имя порядочности! Именем Соединенных шт...
Гордон осекся. Он не мог заставить себя лгать, с тем чтобы вывести на
чистую воду другого лжеца. Пусть по крайней мере здесь не останется
обманутых, не считая его самого.
В помещении было сейчас теплее, чем во время его беседы с Циклопом.
Он огляделся и заметил маленькие вентиляторы, которые днем гнали холодный
воздух в сторону посетителя, чтобы у того создавалось впечатление, будто
за стеклянной стеной царствует лютый мороз.
- Сухой лед, - пробормотал Гордон. - Бедные обманутые граждане страны
Оз...
Дороги и в кошмарном сне не приснилось бы такое предательство, какое
раскрыл он. Совсем недавно Гордон согласился бы пожертвовать жизнью ради
того, чего здесь на самом деле не было и в помине. Его, как и всех
остальных, провели на мякине. Просто кучка избежавших смерти
фальсификаторов изобрела способ собирать с соседей дань в виде еды и
одежды, да так, чтобы те еще и испытывали к хитрецам искреннюю
благодарность.
Выдумав миф о проекте "Тысячелетие" и создав рынок сбыта для
электронной рухляди, они с успехом убедили местных жителей, что старая
электроника - весьма ценный товар. На всей территории долины реки
Уилламетт люди усердно добывали остатки домашних компьютеров, приборов,
игрушек - еще бы, ведь Циклоп в обмен на них готов давать советы, как
дальше жить! "Служащие Циклопа" обставили все таким образом, что даже
весьма благоразумные мужи, вроде Герба Кейло, не обращали внимания,
сколько еды и прочего добра идет самим служащим.
Ученые отлично питаются, но при этом фермеры и не думают жаловаться
на судьбу!
- Ты ни в чем не виновата, - шепнул он безмолвной машине. - Ты бы
обязательно сконструировала инструменты, восстановила утерянные
премудрости, помогла нам выйти на верный путь. Ты и тебе подобные были
нашими наивысшими достижениями...
Гордон прерывисто вздохнул, вспомнив теплый, мудрый голос,
обращавшийся к нему в Миннеаполисе в незапамятные времена. Взгляд его
затуманился, он повесил голову.
- Вы правы, Гордон. Никто ни в чем не виноват.
Он встрепенулся. В нем на мгновение возродилась сгоревшая было дотла
надежда - ведь голос принадлежал самому Циклопу!
Однако донесся он не из динамика. Гордон резко обернулся и увидел...
худого старика, наблюдавшего за ним из кресла в темном дальнем углу
комнаты.
- Я, знаете ли, частенько сюда наведываюсь. - Старик говорил голосом
Циклопа - печальным, полным сожаления. - Просто чтобы посидеть рядом с
моим другом, умершим давным-давно в этой самой комнате.
Старик слегка подался вперед, и на его лицо упал отблеск
бледно-жемчужного света.
- Моя имя - Джозеф Лазаренски. Это я создал Циклопа. Много лет тому
назад... - Он посмотрел на свои руки. - Я руководил программированием и
всем его обучением. Я любил его, как собственного сына. И, подобно любому
добросовестному родителю, гордился тем, что он будет лучше, добрее,
ч_е_л_о_в_е_ч_н_е_е_, чем я. - Лазаренски вздохнул. - Он действительно не
погиб, когда разразилась война. В этой части все верно. Циклоп отдыхал
тогда в клетке Фарадея, и его не затронули электромагнитные импульсы,
порожденные взрывом водородных бомб. В ней он и оставался все время, пока
мы бились над тем, чтобы не дать ему умереть. В первый - и единственный -
раз, я убил человека во время бунта ненавистников техники. Я участвовал в
обороне электроподстанции и стрелял как одержимый. Однако все оказалось
бесполезно. Генераторы были повреждены, хотя городскому ополчению удалось
в конце концов оттеснить безумные орды. Но оно подоспело слишком поздно...
Опоздание измерялось минутами - а выходит, что годами.
Он развел руками.
- Вы, очевидно, догадываетесь, Гордон, что после этого мне не
оставалось ничего другого, как сидеть рядом с Циклопом и наблюдать за его
угасанием.
Гордон не шевелился. Лазаренски продолжил:
- Мы надеялись своротить горы. Проект "Тысячелетие" появился у нас
еще до бунтов. Вернее, его создателем был Циклоп. Он уже составил вчерне
программу, как заново отстроить мир. Говорил, что ему остается месяца два,
чтобы покончить с деталями.
Гордон сидел с каменным лицом и молча ждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
страсти.
Совещавшиеся направились к двери, спугнув Гордона. Он, впрочем, не
сожалел, что вынужден покинуть удобное местечко для подслушивания. Мнения
всех этих людей не имели для него ровно никакого значения. Сейчас ему
хотелось услышать лишь один голос, и он устремился туда, где внимал ему в
последний раз.
Обогнув угол, он очутился в элегантном холле, где впервые встретился
с Гербом Кейло. Сейчас здесь было темно, однако это не помешало ему с
легкостью взломать замок конференц-зала. Стоило Гордону переступить порог,
как у него пересохло во рту. Он с трудом поборол желание ступать на
цыпочках.
Серый цилиндр за стеклянным экраном, в который упирался длинный
дубовый стол, все так же окутывал мягкий свет.
"Только бы я оказался не прав!" - мысленно взмолился Гордон.
Если его опасения не подтвердятся, то Циклоп посмеется над длинной
цепочкой сделанных им ложных умозаключений. Как бы и ему хотелось
посмеяться вместе с ним над своими дурацкими страхами!
Он приблизился к динамику у самого стекла.
- Циклоп! - шепотом позвал он, делая еще один шаг вперед и чувствуя,
как сжимается у него горло. - Циклоп, это я, Гордон.
Объектив был погашен, но вереницы огоньков мигали как ни в чем не
бывало, повторяя одну и ту же замысловатую последовательность,
гипнотизирующую незваного гостя. Все это походило на сигнал бедствия,
поданный на утраченном, закодированном языке, - сигнал, несущийся с
гибнущего среди волн корабля.
Гордона охватил ни с чем не сравнимый ужас. Точно такой же страх он
испытал однажды в детстве, когда обнаружил своего деда лежащим абсолютно
неподвижно в кресле-качалке... Он тогда боялся дотронуться до него, боялся
убедиться в смерти любимого человека.
Тем временем по рядам огоньков пробегала одна и та же световая волна.
Интересно, много нашлось бы людей, которые по прошествии семнадцати
лет, проведенных в аду, смогли бы, как он, вспомнить, что световая
индикация суперкомпьютера не способна к самовоспроизведению?
Приятель-кибернетик говорил ему, что индикация в этом смысле сродни форме
снежинки, ибо так же трудноповторима.
- Циклоп, - сдерживая волнение, произнес он, - ответь мне! Я требую
ответа во имя порядочности! Именем Соединенных шт...
Гордон осекся. Он не мог заставить себя лгать, с тем чтобы вывести на
чистую воду другого лжеца. Пусть по крайней мере здесь не останется
обманутых, не считая его самого.
В помещении было сейчас теплее, чем во время его беседы с Циклопом.
Он огляделся и заметил маленькие вентиляторы, которые днем гнали холодный
воздух в сторону посетителя, чтобы у того создавалось впечатление, будто
за стеклянной стеной царствует лютый мороз.
- Сухой лед, - пробормотал Гордон. - Бедные обманутые граждане страны
Оз...
Дороги и в кошмарном сне не приснилось бы такое предательство, какое
раскрыл он. Совсем недавно Гордон согласился бы пожертвовать жизнью ради
того, чего здесь на самом деле не было и в помине. Его, как и всех
остальных, провели на мякине. Просто кучка избежавших смерти
фальсификаторов изобрела способ собирать с соседей дань в виде еды и
одежды, да так, чтобы те еще и испытывали к хитрецам искреннюю
благодарность.
Выдумав миф о проекте "Тысячелетие" и создав рынок сбыта для
электронной рухляди, они с успехом убедили местных жителей, что старая
электроника - весьма ценный товар. На всей территории долины реки
Уилламетт люди усердно добывали остатки домашних компьютеров, приборов,
игрушек - еще бы, ведь Циклоп в обмен на них готов давать советы, как
дальше жить! "Служащие Циклопа" обставили все таким образом, что даже
весьма благоразумные мужи, вроде Герба Кейло, не обращали внимания,
сколько еды и прочего добра идет самим служащим.
Ученые отлично питаются, но при этом фермеры и не думают жаловаться
на судьбу!
- Ты ни в чем не виновата, - шепнул он безмолвной машине. - Ты бы
обязательно сконструировала инструменты, восстановила утерянные
премудрости, помогла нам выйти на верный путь. Ты и тебе подобные были
нашими наивысшими достижениями...
Гордон прерывисто вздохнул, вспомнив теплый, мудрый голос,
обращавшийся к нему в Миннеаполисе в незапамятные времена. Взгляд его
затуманился, он повесил голову.
- Вы правы, Гордон. Никто ни в чем не виноват.
Он встрепенулся. В нем на мгновение возродилась сгоревшая было дотла
надежда - ведь голос принадлежал самому Циклопу!
Однако донесся он не из динамика. Гордон резко обернулся и увидел...
худого старика, наблюдавшего за ним из кресла в темном дальнем углу
комнаты.
- Я, знаете ли, частенько сюда наведываюсь. - Старик говорил голосом
Циклопа - печальным, полным сожаления. - Просто чтобы посидеть рядом с
моим другом, умершим давным-давно в этой самой комнате.
Старик слегка подался вперед, и на его лицо упал отблеск
бледно-жемчужного света.
- Моя имя - Джозеф Лазаренски. Это я создал Циклопа. Много лет тому
назад... - Он посмотрел на свои руки. - Я руководил программированием и
всем его обучением. Я любил его, как собственного сына. И, подобно любому
добросовестному родителю, гордился тем, что он будет лучше, добрее,
ч_е_л_о_в_е_ч_н_е_е_, чем я. - Лазаренски вздохнул. - Он действительно не
погиб, когда разразилась война. В этой части все верно. Циклоп отдыхал
тогда в клетке Фарадея, и его не затронули электромагнитные импульсы,
порожденные взрывом водородных бомб. В ней он и оставался все время, пока
мы бились над тем, чтобы не дать ему умереть. В первый - и единственный -
раз, я убил человека во время бунта ненавистников техники. Я участвовал в
обороне электроподстанции и стрелял как одержимый. Однако все оказалось
бесполезно. Генераторы были повреждены, хотя городскому ополчению удалось
в конце концов оттеснить безумные орды. Но оно подоспело слишком поздно...
Опоздание измерялось минутами - а выходит, что годами.
Он развел руками.
- Вы, очевидно, догадываетесь, Гордон, что после этого мне не
оставалось ничего другого, как сидеть рядом с Циклопом и наблюдать за его
угасанием.
Гордон не шевелился. Лазаренски продолжил:
- Мы надеялись своротить горы. Проект "Тысячелетие" появился у нас
еще до бунтов. Вернее, его создателем был Циклоп. Он уже составил вчерне
программу, как заново отстроить мир. Говорил, что ему остается месяца два,
чтобы покончить с деталями.
Гордон сидел с каменным лицом и молча ждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89