Вся земля во власти десницы твоей, ибо ты создал людей;
Ты восходишь – и они живут,
Ты заходишь – и они умирают.
Ты время их жизни, они живут в тебе.
До самого захода твоего все глаза обращены к красоте твоей.
Останавливаются все работы, когда заходишь ты на западе.
Когда же восходишь, то велишь процветать […] для царя.
Спешат все твари с тех пор, как ты основал твердь земную.
Ты пробуждаешь всех ради сына своего,
исшедшего из плоти твоей,
Для царя Верхнего и Нижнего Египта, живущего правдою,
Владыки Обеих Земель, Неферхепрура, единственного у Ра,
Сына Ра, живущего правдой, Владыки венцов Эхнатона, великого,
– да продлятся дни его!
– И ради великой царицы, любимой царем,
Владычицы Обеих Земель Нефернефруитен Нефертити,
– да живет она, да будет молода она во веки веков!
Атон и каждодневное возрождение царя
Атон – «владыка хеб-седа», и потому он может обеспечить царю возможность магического самообновления. Лучи Атона даруют фараону миллионы хеб-седов. Возрождаясь к жизни вместе с Атоном, Эхнатон, подобно своему божественному отцу, живет вечно.
Существенное значение имеет то обстоятельство, что, как отметила Марианна Доресс, благодаря Атону праздник хеб-сед повторяется для царя каждый день. Согласно египетским текстам, всякий раз, когда Атон поднимается на небо, чтобы освещать землю, лучи бога нисходят на царя, его любимого сына. Солнечные лучи-руки протягивают миллионы праздников возрождения фараону, который сам есть порождение света. Атон передает царю свое долголетие, то есть бесконечное количество утр и вечеров.
В знак этого возрождения, свершающегося в ритме утреннего и вечернего ритуалов, Эхнатон облачается в особую белую тунику – как делали все цари, которые жили до него.
Атон, радость и любовь
При появлении Атона все сердца переполняются радостью. На земле наступает праздник света. Из каждой груди вырываются радостные клики: Атона приветствуют как царя.
Культ Атона проистекает из восторга перед красотой сотворенного богом мира. Эхнатон игнорирует ночь и смерть. Он воспевает то, что живет, то, что движется, то, что воплощает в себе динамизм бытия (вкушение пищи, дыхание, радость, любовь).
Каждого рассвета ждут как возрождения, как нового дара жизни, предлагаемого всем существам. От милости Атона зависят человеческая радость, телесное здоровье, смех детей; его творческая энергия обусловливает произрастание цветов и плодов. Те, кто прославляет имя Бога в молитвах, получают самые сладостные его дары – дыхание ветра и воду. Когда Атон сияет, все живые создания ощущают прилив энергии: животные радостно резвятся, птицы перелетают с места на место. Сердца переполняются приятным теплом, и сам процесс дыхания доставляет удовольствие.
Атон – это также сила любви; благодаря ему одушевленные создания сосуществуют, не уничтожая друг друга, и пытаются достичь некоей гармонии. Атон, «связывающий все на свете узами своей любви», равно внимателен как к малым, так и к великим вещам. Его мысль есть «событие, порождающее жизнь», ничто не остается не охваченным его любовью.
Тот, кто помещает Атона в свое сердце, никогда не узнает горя и нищеты, ибо постоянно с восторгом созерцает Бога, присутствующего во всех вещах. До нас не дошло патетических воззваний к Атону, просьб об исцелении или другой помощи; религия Атона – это религия радости. Щедрость природы, в обилии производящей пищу, воспринималась как ощутимое доказательство благости Атона.
«Атон, – говорит Пендлбери, – есть только и исключительно бог-творец. Он создал всех живых существ и позаботился об удовлетворении их потребностей, но на этом его работа кончается. Он не проявляет ни малейшего желания вознаграждать добро или наказывать зло».
Но если божественный свет не заключает в себе нравственного, или «гуманного», аспекта, то от него, тем не менее, зависит человеческая участь. И Атон, и фараон носят эпитет «Судьба, которая дарует жизнь». Самим фактом своего появления Атон отвечает на все вопросы, какие только могут возникнуть у живых существ. Свет Атона есть сама жизнь в ее абсолютном и совершенном выражении – жизнь, охватывающая как земное бытие, так и вечное существование в потустороннем мире.
Глава XV
МОНОТЕИЗМ?
Многие из тех, кто интересовался амарнской эпохой, специалисты и неспециалисты, делали вывод, который, переходя из одной книги в другую, стал восприниматься как почти непререкаемая истина: как бы мы ни оценивали достоинства и недостатки религиозного опыта Эхнатона, этот царь был первооткрывателем монотеизма. Его концепция единственного бога означала полный разрыв с древним политеизмом и предвосхитила то божественное откровение, которое получил Моисей.
Нам этот вывод представляется более чем спорным. И вот почему.
В гробнице Неферхотепа, которая датируется эпохой Хоремхеба, Атон назван «видимым телом Ра». Взаимоотношения между двумя формами божественного света имеют существенное значение. Ра – это свет как божественное и абстрактное по своей природе начало, как чистое действие, созидающее жизнь. Ра является одновременно невидимым и зримым. Атон, неотделимый от этой первобытной энергии, есть ее воплощение, зримая манифестация. Анализируя главные тексты атонизма, мы уже отмечали, что в них акцентируются результаты появления света – прежде всего та радость, которую он пробуждает во всех живых существах.
Теологические имена Атона не оставляют никаких сомнений относительно природы этого божества. Божественное начало именуется «Pa-отец, который явился в (образе) Атона». Эхнатона называют «единственным для Ра», который, в свою очередь, есть «властитель Страны Света» – места, откуда на рассвете поднимается на небо Атон. Своей пятой дочери Нефертити дала имя Нефер-неферу-Ра, «Совершенно совершенство Ра», шестой – Сетеп-эн-Ра, «Избранница Ра».
Зависимость Атона от Ра вполне очевидна. Атона невозможно считать единственным богом, исключающим существование всех других божественных форм. Он сам был одной из таких форм и отделился от первичного света, чтобы стать вдохновителем определенной эпохи, определенного царствования.
Каждая божественная сила уникальна в плане своих взаимоотношений с первичным началом. Амона, например, тоже называли Единственным, «Единственным со многими руками» (папирус Булак 17) – эпитет, который вполне подошел бы и для Атона. Раз уж мы заговорили об этом, заметим в скобках, что в Древнем Египте не могло быть фундаментального антагонизма между таким-то и таким-то богом, не могло возникнуть «войны» между культами – потому что египтяне не выражали свою религиозную мысль в виде догм.
Вернувшись к солнечной религии Гелиополя, средоточием которой был образ Ра, Эхнатон придал ей новую выразительность, выдвинув на первое место «малое» божество традиционного пантеона, Атона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69