Внезапно дама ахнула и опустила портьеру. Так! Все ясно. Ариана знала этот взгляд. Понимала, что значит этот тихий возглас. Там, снаружи, кто-то есть. Возможно, и он наблюдает за дамой. Ариана поежилась. Она не станет думать о нем. Вообще. Она не позволит себе. Она будет думать о новой даме.
Не собирается ли новая дама исчезнуть? Судя по ее виду, именно это она и хотела сделать. Очень хорошо. Если новая дама — Хелен — останется, тогда она захочет, чтобы Ариана заговорила. Говорить, говорить, говорить. Вот чего они все время хотят. Они хотят задавать ей вопросы.
Но она ничего им не скажет.
Мама велела ей: «Никогда не рассказывай». И еще она говорила «Ш-ш! Ш-ш! Это будет наш маленький секрет, Ариана. Не отвечай на их вопросы». О, теперь от всего у нее голова болела. И самое плохое, она уже не помнит, чего такого не должна рассказывать. Она больше не могла вспомнить секрет, хотя очень старалась.
Вдруг что-то мягкое и теплое коснулось ее ноги. Боадицея! О нет! Но папина кошка такая проворная. Ариана толкнула дверь и бросилась через спальню дамы. Черт побери и будь все проклято! Так сказал бы дядя Бентли. Но сейчас ей некогда думать о глупом Бентли. Она стремительно побежала по коридору к классной комнате.
— Le chat botte! — услышала она красивый, переливчатый голос дамы. — Откуда ты здесь взялась?
* * *
Хелен беспокойно ходила по комнате, поглядывая на свой нераспакованный сундук и гадая, как ей поступить дальше. Почему Кэмден Ратледж посмел ее оскорблять! За пять минут после начала их разговора он высказал далеко не лестное мнение о ее характере. И что же? Вместо того чтобы влепить пощечину и уехать из этого дома, она предложила ему дружбу.
Нет, она не совсем права. Кэм всегда был порядочным человеком, а по опыту Хелен знала, что люди обычно не слишком меняются. И вообще, как могло большинство людей расценивать ее перспективы на будущее? Ведь она выросла не в самом респектабельном окружении.
Хелен прекрасно знала, что, несмотря на то что Кэм старше ее, в годы юности она мучила его — даже манипулировала им — до такой степени, что это было просто невыносимо. Она подбивала серьезного друга на проказы, стоившие ему мучительных терзаний. На майский праздник они раскрасили всю деревню в ярко-голубой цвет, заменили все молитвенники в Вербное воскресенье методистскими псалмами и сожгли целый стог мистера Клапхема в день Гая Фокса, — непреднамеренно, разумеется. И это лишь краткий перечень.
Когда они повзрослели, их дела стали намного серьезнее детских проказ. Да, намного серьезнее. Поэтому неудивительно, что Кэм считает ее недостойной учить его дочь. С самого начала их дружбы никто из них, выражаясь фигурально, не был невинным. На Хелен своим бесшабашным отношением к жизни нежелательное влияние оказывала ее мать, которая считала, что жизнь слишком коротка и ею нужно пользоваться ради собственного удовольствия. Таковы были уроки, преподанные ей гильотиной. Долгое время Хелен не знала других ценностей.
Она расправила плечи и отогнала воспоминания. Сейчас наиболее безопасным чувством ей казалось возмущение. А Хелен страшно возмущало, что ее заставляют сидеть в одиночестве, не разрешая познакомиться с будущей ученицей. Наверное, в десятый раз за четверть часа она подошла к окну и раздвинула портьеры. Уже отворачиваясь, Хелен краем глаза заметила какое-то движение и пригляделась внимательнее.
Кто-то, мужчина, быстро шел по дороге, которая тянулась от деревни вдоль задней стены Халкота, обрамлявшей сад. Вдруг он резко остановился и устремил куда-то пристальный взгляд. Она поняла, что незнакомец смотрит на заднюю стену дома, явно оглядывая ряды окон. Хелен даже ахнула, когда он поймал ее взгляд. Или ей так показалось.
Ее охватила неприятная дрожь. Нет, ей почудилось, она устала, вот в голову и лезут разные мысли. Незнакомец слишком далеко от нее, к тому же по этой дороге ходит много людей. Она даже не могла различить его лицо, заметила только его рост, длинное, распахнутое пальто и черную шляпу. Моргнув, Хелен снова поглядела в ту сторону. Мужчина продолжал свой путь, не проявляя интереса ни к Халкоту, ни к его обитателям. И все же неприятное ощущение не покидало ее. Вздрогнув, Хелен обхватила плечи руками. Боже милостивый, ее нервы просто на пределе!
Внезапно дверь гардеробной скрипнула, и к кровати бросилась рыжая кошка. Странно! Хелен была абсолютно уверена, что плотно закрыла дверь. Она нагнулась к кошке, протянула к ней руки, но та, не пожелав, чтобы ее гладили, неторопливо обошла сундук и дорожную сумку, обнюхала каждую ручку, каждый замок. Потом, будто выполнив то, за чем пришла, кошка повернулась и с явным удовлетворением покинула комнату.
Похоже, Хелен выдержала проверку, во всяком случае, у кошки хозяина. Что до самого повелителя и господина, это совсем иное дело. Устало вздохнув, она легла на широкую кровать и позволила себе понежиться на мягкой перине.
Ее взгляд неторопливо заскользил по убранству ее комнаты, просторной, удобно соединявшейся с гардеробной и классной комнатой, откуда можно пройти в спальню Арианы Ратледж. Как и все в Халкоте, комната Хелен была обставлена изысканно и в то же время удобно. Она находила этот контраст несколько странным, потому что снаружи Халкот выглядел красивым, даже идеальным сельским домом. Однако внутри, несмотря на всю его привлекательность и симметрию, ощущалась некая холодность и уныние, чего, как она помнила, тут раньше не было. Вряд ли это связано с кончиной старшего Рэндольфа. Может, Кэм горюет о потере жены? И он явно беспокоится о своем ребенке.
Хелен сбросила туфли, свернулась калачиком и уткнулась носом в подушку. Видимо, она, как и хозяйская кошка, ищет какой-то родной, успокаивающий запах, который мог бы придать ей уверенности. Хотя она многие годы жила практически одна, ей вдруг стало ясно, что она страшно одинока в этом громадном особняке. И чувство возвращения домой испарилось.
Да, возвращение в Халкот оказалось бурным, решила Хелен, рассеянно теребя нитку. Тут Кэм абсолютно прав. И ее нянюшка тоже права. Хелен вспомнила их спор, возникший сразу же после того, как она, совершенно потрясенная, вернулась от мистера Брайтсмита. А когда сплетни бывших слуг подтвердили опасения Хелен, старушка не находила себе места от тревоги. Ее возражения не стихали до самого дня отъезда Хелен.
— Ты уверена, моя дорогая, что это разумно? — в пятый уже раз спросила она в то утро.
Хелен почувствовала, что раздражение начинает брать верх над тревогой, которую она усиленно пыталась скрыть.
— Няня, прошу тебя! — взмолилась она. — Ну разве мы не говорили об этом много раз? Я хочу быть рядом с тобой! И я должна работать…
— Да, работу ты, конечно, получишь, только неясно, какого рода, — упорствовала старушка, грозя скрюченным пальцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92