И его кубик был гораздо проще устроен.
– И как это используют? – поинтересовалась Федра. Тристан покачал головой.
– Мне кажется, что если нажимать буквы в определенной последовательности, то шар откроет секрет, – объяснил он. – Возможно, из него появится драгоценный камень, бриллиант. Что-то в этом роде.
– И какую же последовательность букв выбрать? – резко спросил Кембл.
– Мне кажется, на этот вопрос можно ответить лишь тогда, когда шар будет разобран, – сказал Тристан. – Наше любопытство может также удовлетворить человек, сделавший эту вещь.
– А мы сами не сможем открыть его? – спросила Федра.
Кембл поднял на Тристана глаза.
– Мне кажется, нам не стоит этого делать, – возразил он. – Лучше отнести его сразу к де Венденхайму. Пусть люди из министерства внутренних дел взглянут на шар.
– Совершенно с вами согласен, – проговорил Тристан. – И чем быстрее, тем лучше. Доверите ли вы мне сделать это?
Кембл махнул своей ухоженной рукой с розовыми блестящими ногтями.
– Разумеется, – ответил он. – Я совсем не горю желанием отправиться в Уайтхолл.
* * *
На Стрэнде, как и всегда, было оживленно. По дороге, грохоча колесами по булыжникам, ехали кареты, по тротуарам шли пешеходы. Забрав поводья у слуги, Тристан дал Каллидоре кусочек сахара, потом вскочил в седло и поскакал по направлению к Вестминстеру.
Но эта поездка не принесла нужного результата. Когда Тристан добрался до Уайтхолла, ему сказали, что де Венденхайм уехал по делам и будет на месте только завтра после обеда. Разочарованный, уставший и эмоционально взвинченный, Тристан отправился теперь на Кавендиш-сквер повидаться с отцом.
Пембертон впустил его в дом и тут же сообщил, что его отец сегодня чувствует себя немного лучше и только что позавтракал. Войдя в спальню лорда Хокстона, Тристан обнаружил, что сотрудники из министерства – эта стая черных воронов – уже отбыли, чтобы, по всей видимости, перекусить и напиться чаю. Теперь в комнате стояла тишина, и можно было без помех поговорить с отцом.
После того как Тристан показал отцу загадочный шар и поведал всю историю о том, как эта вещь попала к нему в руки, лорд Хокстон похвалил его работу и сказал, что он всегда знал, что его сын обладает прекрасными аналитическими способностями.
– Так кто, ты сказал, помог тебе найти это? – поинтересовался отец, продолжая крутить в руках шар.
Тристан кашлянул, чтобы прочистить горло.
– Леди Федра Нортемптон.
– Та самая девушка, которая стала свидетельницей убийства? – спросил отец, кладя шар на тумбочку рядом с кроватью. – И что она за человек, эта леди Федра?
– Она очень умная и утонченная девушка, – быстро ответил Тристан.
– И сколько же ей лет? – снова задал вопрос отец. – Полагаю, она уже не школьница?
– Нет, сэр. – Тристан улыбнулся. – Ей года двадцать два или двадцать три.
– Она хороша собой?
Тристан был удивлен.
– Все считают ее обычной, – ответил он. – Но так кажется только тем, кто не хочет взглянуть на нее повнимательнее.
Одна бровь его отца поднялась вверх.
– Понятно, – пробормотал он. – А ты, как я полагаю, захотел уделить ей чуточку больше внимания, чем другие. Хочу напомнить тебе, Тристан, что эта девушка невинна и из хорошей семьи, не чета твоим обычным увлечениям. Надеюсь, ты не стал с ней флиртовать ради того, чтобы получить от нее нужную для расследования информацию.
Слова отца Тристан воспринял как пощечину, но не подал виду, что обижен.
– Вы, сэр, желаете найти убийцу и как можно скорее прояснить дело. – Тристан натянуто улыбнулся. – Только это важно, а флиртую я с женщинами или нет, не имеет значения.
Хокстон снял с носа очки в серебряной оправе и глубоко вздохнул.
– Просто во мне всегда теплилась надежда, что когда-нибудь тебе захочется чего-то большего, чем флирт, – устало проговорил он. – Но твоя жизнь, Тристан, – это твое личное дело, я никогда в нее не вмешивался, и ты прекрасно знаешь об этом.
– Если я не слишком хорош для своей собственной семьи, – наконец сказал Тристан, и его голос предательски дрогнул, – то и Нортемптоны сочтут меня неподходящей кандидатурой для их дочери.
Возникла неловкая пауза, нарушаемая лишь ритмичным цоканьем копыт за окном и тяжелым дыханием отца. Тристан молча смотрел на улицу. В сквере появились люди, скакавшая по дороге лошадь с всадником исчезла из виду. Он ждал, что отец скажет что-либо примирительное, как-то даст понять, что любит его. Или просто пошлет его к дьяволу. Тристану хотелось, чтобы лорд Хокстон хоть как-то обнаружил свои чувства, разрушив установившуюся между ними стену молчания и безразличия.
Наконец Хокстон заговорил:
– Обстоятельства твоего рождения, Тристан, прискорбны. И именно поэтому Толботы всегда относились к тебе, скажем так, сдержанно и не проявляли тех родственных чувств, которые могли бы. Мне очень жаль, но изменить этого я не в силах.
Тристан резко повернулся к отцу, его лицо покрылось смертельной бледностью.
– Сдержанно? – эхом повторил Тристан. – Моя бабушка никогда не удостаивала меня и взглядом. Мои двоюродные братья и сестры вообще не замечали моего существования. А твой родной брат, то есть мой дядя, очень надеялся, что я не вернусь живым из Греции, и, вероятно, каждый день молился, чтобы мне перерезали горло.
– Да, – пришлось согласиться с сыном лорду Хокстону. – И ты отвечал им той же монетой.
Тристан покачал головой.
– И вы сами, сэр, назвали обстоятельства моего рождения прискорбными, – продолжал он. – Но моя мать была хорошей женщиной, вы сами вынудили ее покинуть меня.
Хокстон вытянул свои сухие руки вдоль тела.
– Ты мой сын, Тристан, – тихо проговорил он. – И я делал для тебя все, что мог. Мне хочется, чтобы ты понял это.
«Ты мой сын…» В устах лорда Хокстона эти слова звучали как ругательство.
Тристан снова вернулся к кровати отца и взял с тумбочки деревянный шар.
– А теперь я оставлю вас, сэр, – сухо сказал он. – Вам необходимо отдохнуть.
Хокстон снова надел очки.
– Кстати, Тристан, я сделал то, о чем ты меня просил, – тихо проговорил он. – Теперь ты парламентский заместитель министра, в ведении которого находится министерство иностранных дел. Весь персонал в твоем распоряжении, и ты имеешь доступ ко всем секретным документам. Считается, что ты неофициально занимал эту должность с начала моей болезни.
– Кажется, об этом знает уже весь мир, – язвительно бросил Тристан. – Я только что был в Уайтхолле, и все на меня смотрели выкатив глаза.
Лорд Хокстон не удостоил вниманием это замечание сына.
– И что же ты собираешься делать дальше?
– Собираюсь отправиться в тот бордель, – сообщил Тристан. – Я знаю кое-кого из покровителей Востриковой. И среди них есть те, кто пользуется ее услугами. Для начала я хотел бы разузнать, какого рода эти услуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
– И как это используют? – поинтересовалась Федра. Тристан покачал головой.
– Мне кажется, что если нажимать буквы в определенной последовательности, то шар откроет секрет, – объяснил он. – Возможно, из него появится драгоценный камень, бриллиант. Что-то в этом роде.
– И какую же последовательность букв выбрать? – резко спросил Кембл.
– Мне кажется, на этот вопрос можно ответить лишь тогда, когда шар будет разобран, – сказал Тристан. – Наше любопытство может также удовлетворить человек, сделавший эту вещь.
– А мы сами не сможем открыть его? – спросила Федра.
Кембл поднял на Тристана глаза.
– Мне кажется, нам не стоит этого делать, – возразил он. – Лучше отнести его сразу к де Венденхайму. Пусть люди из министерства внутренних дел взглянут на шар.
– Совершенно с вами согласен, – проговорил Тристан. – И чем быстрее, тем лучше. Доверите ли вы мне сделать это?
Кембл махнул своей ухоженной рукой с розовыми блестящими ногтями.
– Разумеется, – ответил он. – Я совсем не горю желанием отправиться в Уайтхолл.
* * *
На Стрэнде, как и всегда, было оживленно. По дороге, грохоча колесами по булыжникам, ехали кареты, по тротуарам шли пешеходы. Забрав поводья у слуги, Тристан дал Каллидоре кусочек сахара, потом вскочил в седло и поскакал по направлению к Вестминстеру.
Но эта поездка не принесла нужного результата. Когда Тристан добрался до Уайтхолла, ему сказали, что де Венденхайм уехал по делам и будет на месте только завтра после обеда. Разочарованный, уставший и эмоционально взвинченный, Тристан отправился теперь на Кавендиш-сквер повидаться с отцом.
Пембертон впустил его в дом и тут же сообщил, что его отец сегодня чувствует себя немного лучше и только что позавтракал. Войдя в спальню лорда Хокстона, Тристан обнаружил, что сотрудники из министерства – эта стая черных воронов – уже отбыли, чтобы, по всей видимости, перекусить и напиться чаю. Теперь в комнате стояла тишина, и можно было без помех поговорить с отцом.
После того как Тристан показал отцу загадочный шар и поведал всю историю о том, как эта вещь попала к нему в руки, лорд Хокстон похвалил его работу и сказал, что он всегда знал, что его сын обладает прекрасными аналитическими способностями.
– Так кто, ты сказал, помог тебе найти это? – поинтересовался отец, продолжая крутить в руках шар.
Тристан кашлянул, чтобы прочистить горло.
– Леди Федра Нортемптон.
– Та самая девушка, которая стала свидетельницей убийства? – спросил отец, кладя шар на тумбочку рядом с кроватью. – И что она за человек, эта леди Федра?
– Она очень умная и утонченная девушка, – быстро ответил Тристан.
– И сколько же ей лет? – снова задал вопрос отец. – Полагаю, она уже не школьница?
– Нет, сэр. – Тристан улыбнулся. – Ей года двадцать два или двадцать три.
– Она хороша собой?
Тристан был удивлен.
– Все считают ее обычной, – ответил он. – Но так кажется только тем, кто не хочет взглянуть на нее повнимательнее.
Одна бровь его отца поднялась вверх.
– Понятно, – пробормотал он. – А ты, как я полагаю, захотел уделить ей чуточку больше внимания, чем другие. Хочу напомнить тебе, Тристан, что эта девушка невинна и из хорошей семьи, не чета твоим обычным увлечениям. Надеюсь, ты не стал с ней флиртовать ради того, чтобы получить от нее нужную для расследования информацию.
Слова отца Тристан воспринял как пощечину, но не подал виду, что обижен.
– Вы, сэр, желаете найти убийцу и как можно скорее прояснить дело. – Тристан натянуто улыбнулся. – Только это важно, а флиртую я с женщинами или нет, не имеет значения.
Хокстон снял с носа очки в серебряной оправе и глубоко вздохнул.
– Просто во мне всегда теплилась надежда, что когда-нибудь тебе захочется чего-то большего, чем флирт, – устало проговорил он. – Но твоя жизнь, Тристан, – это твое личное дело, я никогда в нее не вмешивался, и ты прекрасно знаешь об этом.
– Если я не слишком хорош для своей собственной семьи, – наконец сказал Тристан, и его голос предательски дрогнул, – то и Нортемптоны сочтут меня неподходящей кандидатурой для их дочери.
Возникла неловкая пауза, нарушаемая лишь ритмичным цоканьем копыт за окном и тяжелым дыханием отца. Тристан молча смотрел на улицу. В сквере появились люди, скакавшая по дороге лошадь с всадником исчезла из виду. Он ждал, что отец скажет что-либо примирительное, как-то даст понять, что любит его. Или просто пошлет его к дьяволу. Тристану хотелось, чтобы лорд Хокстон хоть как-то обнаружил свои чувства, разрушив установившуюся между ними стену молчания и безразличия.
Наконец Хокстон заговорил:
– Обстоятельства твоего рождения, Тристан, прискорбны. И именно поэтому Толботы всегда относились к тебе, скажем так, сдержанно и не проявляли тех родственных чувств, которые могли бы. Мне очень жаль, но изменить этого я не в силах.
Тристан резко повернулся к отцу, его лицо покрылось смертельной бледностью.
– Сдержанно? – эхом повторил Тристан. – Моя бабушка никогда не удостаивала меня и взглядом. Мои двоюродные братья и сестры вообще не замечали моего существования. А твой родной брат, то есть мой дядя, очень надеялся, что я не вернусь живым из Греции, и, вероятно, каждый день молился, чтобы мне перерезали горло.
– Да, – пришлось согласиться с сыном лорду Хокстону. – И ты отвечал им той же монетой.
Тристан покачал головой.
– И вы сами, сэр, назвали обстоятельства моего рождения прискорбными, – продолжал он. – Но моя мать была хорошей женщиной, вы сами вынудили ее покинуть меня.
Хокстон вытянул свои сухие руки вдоль тела.
– Ты мой сын, Тристан, – тихо проговорил он. – И я делал для тебя все, что мог. Мне хочется, чтобы ты понял это.
«Ты мой сын…» В устах лорда Хокстона эти слова звучали как ругательство.
Тристан снова вернулся к кровати отца и взял с тумбочки деревянный шар.
– А теперь я оставлю вас, сэр, – сухо сказал он. – Вам необходимо отдохнуть.
Хокстон снова надел очки.
– Кстати, Тристан, я сделал то, о чем ты меня просил, – тихо проговорил он. – Теперь ты парламентский заместитель министра, в ведении которого находится министерство иностранных дел. Весь персонал в твоем распоряжении, и ты имеешь доступ ко всем секретным документам. Считается, что ты неофициально занимал эту должность с начала моей болезни.
– Кажется, об этом знает уже весь мир, – язвительно бросил Тристан. – Я только что был в Уайтхолле, и все на меня смотрели выкатив глаза.
Лорд Хокстон не удостоил вниманием это замечание сына.
– И что же ты собираешься делать дальше?
– Собираюсь отправиться в тот бордель, – сообщил Тристан. – Я знаю кое-кого из покровителей Востриковой. И среди них есть те, кто пользуется ее услугами. Для начала я хотел бы разузнать, какого рода эти услуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81