Селия побледнела и послушно вошла в хижину. В углу валялся полусгнивший тюфяк. Сквозь дыры в потолке и полуразрушенную стену в хижину проникал свет. Трясущимися руками Селия вытащила пробку из бутылки и приложила горлышко к губам. Отвратительная на вкус жидкость обожгла гортань. Усевшись на краешке тюфяка, она стала ждать. Рядом медленно полз огромный паук с мохнатыми лапками, и Селия не дыша следила за ним расширившимися от страха глазами.
– Вижу, к тебе пожаловал гость, – послышался голос Грифона. Пригнув голову, он вошел в хижину. – Я ожидал, что ты завизжишь от страха. – И, усмехнувшись, он раздавил паука.
Селии очень хотелось сказать, что она куда больше боится двуногих созданий.
– В трюме у капитана Легара были даже мыши, – неожиданно сообщила она.
– Неужели? – Грифон присел перед ней на корточки. – Знаешь, лучше уж побыть в компании мышей, чем ублажать людей Легара.
– Да, это правда, – согласилась Селия. Грифон дотронулся до ее щиколотки, и она инстинктивно отдернула ногу.
– Не дергайся.
Он осмотрел распухшую ступню и сочувственно покачал головой. Надо же – она ни разу не пожаловалась! Чувство, близкое к восхищению, шевельнулось в его душе. Потрясающее самообладание! Эта хрупкая женщина за последние два дня пережила столько горя, что не всякому на целую жизнь выпадает. Не только женщины, но и многие мужчины на ее месте давно сломались бы.
– Бедняжка. – Грифон смочил тряпку виски. Он говорил так нежно и ласково, что Селия смущенно нахмурилась. Так же… так же говорил с ней Филипп.
– Что вы собираетесь… – Она захлебнулась от боли, когда он прикоснулся к забитому песком, воспалившемуся порезу, и зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
– Кричи, если хочешь, – сказал он. – Здесь ты никого этим не обеспокоишь.
Он снова приложил к ране тряпку, смоченную виски, и Селия тихо застонала. Боль разлилась по всему телу, даже зубы и те заныли.
– Может, не нужно…
– Если подошва воспалится, с тобой будет одна морока. Так что потерпи.
– Я… я не могу!
Он снова взял обеими руками ее ногу и стал ощупывать пятку большим и указательным пальцами.
– Что вы делаете? – испуганно воскликнула Селия, но Грифон вместо ответа нащупал какую-то точку, сильно нажал на нее, и боль мало-помалу утихла. Селия расслабилась.
– Лучше? – спросил он.
– Да, лучше. – Девушка вздохнула с облегчением. Неприятное ощущение все же осталось, но такой боли, как прежде, она не чувствовала. Грифон продолжал очищать подошву от песка и врезавшихся в нее мелких камешков. – Где вы научились обрабатывать раны?
– В дальних странствиях, – сказал Грифон, улыбнувшись. – Как-нибудь я покажу тебе кое-что еще.
– Нет, спасибо, лучше не надо… – начала было Селия, но тут в хижину вошел Or с маленьким кожаным мешочком в руке.
Ни слова не говоря, он присел на корточки рядом с ними. Потом с самым серьезным видом принялся вынимать из мешка странные предметы: птичьи лерья, камешки, кусочки засохшей глины, пакетики с порошками.
Грифон жестом остановил его.
– У нас нет времени на заклинания, Ог. Отложи до лучших времен сеанс магии. Нужен только зеленый порошок.
– Что это за сеанс магии? – осторожно спросила Селия.
– Магия Ога? Это знахарство. Оно практиковалось на Гаити, откуда Ог родом. Он врачует травами, но одними травами, считают на Гаити, не обойтись. Нужно обязательно выполнить колдовские ритуалы.
– А что за зеленый порошок?
– Это то, что я собираюсь приложить к твоим подошвам. Если, конечно, мне удастся отговорить Ога от предварительного сожжения грязи, перьев и обрезков ногтей. Или от заклания какого-нибудь несчастного представителя пернатых.
Селия с любопытством взглянула на Ога. Тот стоял нахмурившись, очевидно, осуждая Грифона за непочтительное отношение к колдовству.
– Месье Ог поклоняется дьяволу? – подозрительно спросила она, твердо намереваясь в случае положительного ответа ни за что не допустить, чтобы даже пылинка дьявольского порошка попала на ее ноги.
Ог ответил на том же непонятном наречии, что и раньше.
– Это не совсем так, – перевел ей Грифон. – Но он верит, что духи умерших иногда возвращаются, чтобы досаждать живым.
– А вы тоже в это верите? – спросила его Селия. Грифон улыбнулся:
– Мне кажется, что с живыми у меня возникает больше хлопот, чем с умершими.
Ог протянул руку к ее ступне, и Селия отдернула ногу. Впервые в черных глазах Ога блеснули искорки смеха. Он что-то сказал Грифону.
Грифон хрипло рассмеялся:
– Ог хочет, чтобы ты знала: тощие женщины не в его вкусе. А теперь позволь ему заняться твоей ногой.
Селия хранила торжественное молчание, пока Ог посыпал оливково-зеленым порошком ее подошвы, тихо мурлыкая себе под нос какую-то мелодию. Грифон тем временем промывал виски рану на своем плече.
– Спасибо, – тихо поблагодарила Селия, когда Ог закончил перевязывать ее ноги. – Мне хотелось бы отблагодарить вас, только не знаю как.
Ог жестом указал на ее волосы и что-то сказал. Селия вопросительно взглянула на Грифона.
– Он говорит, что если ты подаришь ему прядь своих волос, он изготовит амулеты большой магической силы, – перевел ей Грифон и покачал головой:
– Нет, Ог, и не надейся.
Селия нерешительно протянула руку к ноге Грифона и прикоснулась к голенищу сапога, за которым, как она помнила, был спрятан нож. Грифон удивленно вздернул черную бровь, но нож ей дал. Причесав пальцами волосы, Селия отделила от золотистой массы прядь и быстро отрезала ее ножом.
– Вот, держите, – сказала Селия, протягивая блестящий локон Огу.
Тот поблагодарил ее кивком и с поразительной для грубых пальцев ловкостью завернул локон в обрывок ткани.
– Можно было этого не делать, – заметил Грифон.
– Нет, это надо было сделать обязательно, – ответила Селия, глядя вслед уходящему Огу. Она прикоснулась к аккуратно забинтованной ноге. – Я у него в долгу.
– Ты считаешь, что обязана возвращать свои долги?
– Да.
– Тогда хочу напомнить, что ты у меня в долгу за спасение жизни.
– Я знаю. – Селия не моргнув выдержала его пристальный взгляд.
– Я с нетерпением жду вознаграждения, – насмешливо сказал Грифон.
Он был ей отвратителен, этот подлый, обросший волосами мужлан, бродяга, живущий грабежом. На какое-то мгновение неприязнь пересилила страх. Селия с отвращением взглянула на его косматую бороду, упрямо сжатые губы и наглые глаза.
– Надеюсь, – холодно сказала она, собрав все свое достоинство, – гордость не позволит вам насильно навязать себя женщине, которая не хочет близости с вами.
Почувствовав неприкрытое презрение в ее словах, Грифон дерзко усмехнулся:
– Я многое на этом свете ценю больше, чем собственную гордость, малышка, в том числе и твое тело.
Так же внезапно, как порой шторм овладевает доселе спокойным морем, его добродушно-насмешливое расположение духа мгновенно сменилось злым сарказмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76