Он заслужил право обладать ею. Но давно забытое чувство вдруг шевельнулось в его душе: она беззащитная женщина, напомнил ему далекий голос.
– У меня был пистолет, когда захватили корабль, – говорила Селия, утирая рукавом нос. – Я должна была убить себя, прежде чем они… Но я не сделала этого. Я струсила. Лучше бы я умерла вместе с Филиппом.
– Нет, – сказал Грифон, проводя большим пальцем руки по ее мокрым от слез щекам.
– Нет, лучше мне было умереть, – прошептала она, и слезы потекли с новой силой.
Он подхватил ее на руки и отнес на кровать. Прижавшись к его груди, она безутешно плакала – от печали и страха, накопившихся в ее сердце после смерти Филиппа. Грифон, склонившись над ней, гладил ее волосы, плечи, спину. Ее тело казалось под его ладонью таким легким, таким хрупким.
Наконец слезы у нее иссякли, и она утерла лицо полой рубахи.
– У меня болит голова.
– Не разговаривай.
Уловив ласковую нотку в голосе Грифона, Селия удивленно взглянула на него. Просто не верилось, что это тот самый человек, который у нее на глазах зверски убил Андрэ Легара, да и не только его.
– Я не хотела тебя обидеть… – прошептала она, – когда сказала про его кровь на твоих руках…
– Именно этого ты и хотела. Признайся, не будь трусихой.
Немного подумав, Селия кивнула головой. Он прав: лучше не лгать.
– Я не понимаю одного: почему? Тебе, должно быть, что-то нужно от Волеранов? Или… возможно, ты у них в долгу? Но за что?
Селия бессознательно положила руку ему на грудь. И испугалась, почувствовав устрашающе гулкие удары его сердца и жар тела. Отдернув руку, она сжала ее в кулак, но ладонь все еще горела.
Грифон отпрянул, словно к нему прикоснулись раскаленным железом. Призвал на помощь всю свою выдержку, собрал остатки благородства, но не смог заставить себя выпустить ее из рук.
– Я никому ничего не должен, – сказал он глухо. – А вот ты кое-что мне задолжала.
Селия не могла не понять, что он имеет в виду.
– Когда мы доберемся до Нового Орлеана, – запинаясь проговорила она, – месье Волеран вознаградит тебя.
– Я хочу получить награду сейчас, – сказал он хриплым от напряжения голосом.
– У меня нет денег…
– Мне нужны не деньги.
Селия неожиданно вырвалась из его объятий, но его руки словно стальными обручами вновь обхватили ее.
– Нет, – пробормотала она.
Жесткая борода защекотала кожу, и Селия почувствовала прикосновение горячих бархатистых губ на своей шее.
– Пожалуйста, – пробормотала она, – не делайте этого…
Грифон повернул к себе ее лицо и с неожиданной нежностью поцеловал в губы. Она попыталась оттолкнуть его, но он положил ее на кровать и навалился всем телом. Застонав от страха, Селия вцепилась ногтями ему в лицо, но ничто не могло остановить жадные губы, покрывающие поцелуями ее шею, щеки, подбородок и соленые от слез ресницы. Эти губы заставили раскрыться ее рот.
Грифон не хотел ждать. Не имеет значения, будет ли их желание взаимным, он должен утолить свой голод. И он грубо сорвал с нее рубаху.
Неожиданно Селия затихла. Она закрыла глаза и решила предоставить свою судьбу воле Всевышнего. Грифон жадно разглядывал ее тело. Оно было таким худеньким, таким хрупким, мягким как шелк. А кожа казалась прозрачной в лунном свете.
Губы у нее были влажны от его поцелуев. Он медленно наклонился над ней и прикоснулся к этим мягким губам с нежностью, которой в себе не подозревал. Селия замерла. Он коснулся ее груди, провел пальцами по округлостям внизу. От ее тела исходил сладкий, нежный аромат. Грифон прижался губами, к мягкому розовому соску, и тот от его прикосновения затвердел.
Селия задрожала от ярости. Он трогал ее так, словно она была его собственностью.
– Не надо, – хрипло сказала она. – Просто делай поскорее то, что намерен сделать.
Он будто не слышал ее слов. Его губы перебрались к другому соску. Подавив стон, Селия перекатилась на живот. Он покрыл жаркими поцелуями ее шею. Теплые пальцы спустились по позвоночнику, скользнули к ягодицам. Селия сжала кулачки и зарылась лицом в грубый матрац.
– Ненавижу тебя, – задыхаясь, пробормотала она. – Ничего другого ты не добьешься. Отпусти меня.
– Не могу.
– Я не твоя, и ты не имеешь права…
– Ты моя. Пока я не передам тебя Волеранам.
Грифон снова склонился к ее губам. Ему еще никогда не приходилось с таким трудом уговаривать женщину – ведь в любом уголке мира всегда сколько угодно женщин, готовых ради мужчины на все. Акт любви всегда проходил у него быстро и страстно. Но сейчас ему хотелось чего-то другого, и он был готов ждать, проявляя несвойственное ему терпение.
Он накрыл ее грудь рукой. Под его ладонью бешено колотилось ее сердце.
– Не бойся, – сказал он, поглаживая ее грудь. – Я не причиню тебе боли.
Эти слова показались Селии такими неуместными, что у нее вырвался глупый смешок.
Она догадывалась о неистовой силе его страсти и ждала: вот-вот он обрушится на нее словно животное. Но Грифон прикоснулся к ее губам, и ее странный смех замер, будто растаял от жара его губ. Гулкие удары сердца, казалось, мешали ей дышать. А он, не торопясь, обследовал языком ее рот, навестив чувствительные местечки под языком.
Селия почувствовала, что погружается в забытье. Ей стало безразлично, кто она и что делает, лишь бы это волшебное ощущение длилось вечно. Она застонала. Мускулы его напряглись, а рука соскользнула вниз.
– Скажи «Жюстин», – услышала она его голос где-то возле шеи. От прикосновения его бороды по всему телу неожиданно прошла горячая волна.
– Нет…
– Скажи.
Селия всхлипнула, попыталась вызвать в памяти образ Филиппа. Но лицо Филиппа расплылось. Не было ничего, кроме темноты и мучительных ласк чужого человека. Слезы хлынули из глаз.
– Жюстин, – обреченно произнесла она.
– Да, – прошептал он.
– Жюстин. – Селия вздрогнула, почувствовав, как он покрывает поцелуями ее лицо, осушая слезинки на щеках и подбородке. Кончик языка тронул уголки ее губ, пробрался в рот. Никогда еще ее никто так не целовал – от этих поцелуев все ее мысли пришли в смятение.
Селия смутно сознавала, что будет чувствовать ужасную вину, если позволит ему овладеть собой. Но, к своему стыду, поняла, что ей больше не хочется сопротивляться… ее тело с радостью принимало пьянящие ласки. Перед ними отступали боль и все невзгоды, оставался только до сих пор неведомый ей восторг.
Грифон неторопливо встал, скинул с себя одежду, ни на мгновение не отводя от нее взгляда.
Кровать протестующе заскрипела под его мощным телом. Селия застонала, когда его ноги втиснулись между ее бедрами. Он закрыл ее рот своим, пальцы легли на треугольничек золотистых волос. Селия сделала слабую попытку оттолкнуть его, сдвинуть ноги. Но не смогла. А Грифон нашептывал ей на ухо что-то успокаивающее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– У меня был пистолет, когда захватили корабль, – говорила Селия, утирая рукавом нос. – Я должна была убить себя, прежде чем они… Но я не сделала этого. Я струсила. Лучше бы я умерла вместе с Филиппом.
– Нет, – сказал Грифон, проводя большим пальцем руки по ее мокрым от слез щекам.
– Нет, лучше мне было умереть, – прошептала она, и слезы потекли с новой силой.
Он подхватил ее на руки и отнес на кровать. Прижавшись к его груди, она безутешно плакала – от печали и страха, накопившихся в ее сердце после смерти Филиппа. Грифон, склонившись над ней, гладил ее волосы, плечи, спину. Ее тело казалось под его ладонью таким легким, таким хрупким.
Наконец слезы у нее иссякли, и она утерла лицо полой рубахи.
– У меня болит голова.
– Не разговаривай.
Уловив ласковую нотку в голосе Грифона, Селия удивленно взглянула на него. Просто не верилось, что это тот самый человек, который у нее на глазах зверски убил Андрэ Легара, да и не только его.
– Я не хотела тебя обидеть… – прошептала она, – когда сказала про его кровь на твоих руках…
– Именно этого ты и хотела. Признайся, не будь трусихой.
Немного подумав, Селия кивнула головой. Он прав: лучше не лгать.
– Я не понимаю одного: почему? Тебе, должно быть, что-то нужно от Волеранов? Или… возможно, ты у них в долгу? Но за что?
Селия бессознательно положила руку ему на грудь. И испугалась, почувствовав устрашающе гулкие удары его сердца и жар тела. Отдернув руку, она сжала ее в кулак, но ладонь все еще горела.
Грифон отпрянул, словно к нему прикоснулись раскаленным железом. Призвал на помощь всю свою выдержку, собрал остатки благородства, но не смог заставить себя выпустить ее из рук.
– Я никому ничего не должен, – сказал он глухо. – А вот ты кое-что мне задолжала.
Селия не могла не понять, что он имеет в виду.
– Когда мы доберемся до Нового Орлеана, – запинаясь проговорила она, – месье Волеран вознаградит тебя.
– Я хочу получить награду сейчас, – сказал он хриплым от напряжения голосом.
– У меня нет денег…
– Мне нужны не деньги.
Селия неожиданно вырвалась из его объятий, но его руки словно стальными обручами вновь обхватили ее.
– Нет, – пробормотала она.
Жесткая борода защекотала кожу, и Селия почувствовала прикосновение горячих бархатистых губ на своей шее.
– Пожалуйста, – пробормотала она, – не делайте этого…
Грифон повернул к себе ее лицо и с неожиданной нежностью поцеловал в губы. Она попыталась оттолкнуть его, но он положил ее на кровать и навалился всем телом. Застонав от страха, Селия вцепилась ногтями ему в лицо, но ничто не могло остановить жадные губы, покрывающие поцелуями ее шею, щеки, подбородок и соленые от слез ресницы. Эти губы заставили раскрыться ее рот.
Грифон не хотел ждать. Не имеет значения, будет ли их желание взаимным, он должен утолить свой голод. И он грубо сорвал с нее рубаху.
Неожиданно Селия затихла. Она закрыла глаза и решила предоставить свою судьбу воле Всевышнего. Грифон жадно разглядывал ее тело. Оно было таким худеньким, таким хрупким, мягким как шелк. А кожа казалась прозрачной в лунном свете.
Губы у нее были влажны от его поцелуев. Он медленно наклонился над ней и прикоснулся к этим мягким губам с нежностью, которой в себе не подозревал. Селия замерла. Он коснулся ее груди, провел пальцами по округлостям внизу. От ее тела исходил сладкий, нежный аромат. Грифон прижался губами, к мягкому розовому соску, и тот от его прикосновения затвердел.
Селия задрожала от ярости. Он трогал ее так, словно она была его собственностью.
– Не надо, – хрипло сказала она. – Просто делай поскорее то, что намерен сделать.
Он будто не слышал ее слов. Его губы перебрались к другому соску. Подавив стон, Селия перекатилась на живот. Он покрыл жаркими поцелуями ее шею. Теплые пальцы спустились по позвоночнику, скользнули к ягодицам. Селия сжала кулачки и зарылась лицом в грубый матрац.
– Ненавижу тебя, – задыхаясь, пробормотала она. – Ничего другого ты не добьешься. Отпусти меня.
– Не могу.
– Я не твоя, и ты не имеешь права…
– Ты моя. Пока я не передам тебя Волеранам.
Грифон снова склонился к ее губам. Ему еще никогда не приходилось с таким трудом уговаривать женщину – ведь в любом уголке мира всегда сколько угодно женщин, готовых ради мужчины на все. Акт любви всегда проходил у него быстро и страстно. Но сейчас ему хотелось чего-то другого, и он был готов ждать, проявляя несвойственное ему терпение.
Он накрыл ее грудь рукой. Под его ладонью бешено колотилось ее сердце.
– Не бойся, – сказал он, поглаживая ее грудь. – Я не причиню тебе боли.
Эти слова показались Селии такими неуместными, что у нее вырвался глупый смешок.
Она догадывалась о неистовой силе его страсти и ждала: вот-вот он обрушится на нее словно животное. Но Грифон прикоснулся к ее губам, и ее странный смех замер, будто растаял от жара его губ. Гулкие удары сердца, казалось, мешали ей дышать. А он, не торопясь, обследовал языком ее рот, навестив чувствительные местечки под языком.
Селия почувствовала, что погружается в забытье. Ей стало безразлично, кто она и что делает, лишь бы это волшебное ощущение длилось вечно. Она застонала. Мускулы его напряглись, а рука соскользнула вниз.
– Скажи «Жюстин», – услышала она его голос где-то возле шеи. От прикосновения его бороды по всему телу неожиданно прошла горячая волна.
– Нет…
– Скажи.
Селия всхлипнула, попыталась вызвать в памяти образ Филиппа. Но лицо Филиппа расплылось. Не было ничего, кроме темноты и мучительных ласк чужого человека. Слезы хлынули из глаз.
– Жюстин, – обреченно произнесла она.
– Да, – прошептал он.
– Жюстин. – Селия вздрогнула, почувствовав, как он покрывает поцелуями ее лицо, осушая слезинки на щеках и подбородке. Кончик языка тронул уголки ее губ, пробрался в рот. Никогда еще ее никто так не целовал – от этих поцелуев все ее мысли пришли в смятение.
Селия смутно сознавала, что будет чувствовать ужасную вину, если позволит ему овладеть собой. Но, к своему стыду, поняла, что ей больше не хочется сопротивляться… ее тело с радостью принимало пьянящие ласки. Перед ними отступали боль и все невзгоды, оставался только до сих пор неведомый ей восторг.
Грифон неторопливо встал, скинул с себя одежду, ни на мгновение не отводя от нее взгляда.
Кровать протестующе заскрипела под его мощным телом. Селия застонала, когда его ноги втиснулись между ее бедрами. Он закрыл ее рот своим, пальцы легли на треугольничек золотистых волос. Селия сделала слабую попытку оттолкнуть его, сдвинуть ноги. Но не смогла. А Грифон нашептывал ей на ухо что-то успокаивающее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76