Надеясь, что мистер Скотт ушел, Мадлен тихонько постучала.
– Я занят! – раздался грозный рык.
Мадлен крепко сцепила на груди пальцы и уставилась на дверь. Собравшись с духом, она произнесла спокойным и сдержанным тоном:
– Мистер Скотт, герцогиня хочет поговорить с вами. Логан с минуту молчал.
– А, это вы, – проворчал он наконец.
– По-моему, герцогиня хотела сообщить вам, что она уходит. Герцог увозит ее домой. – Слова Мадлен вновь были встречены продолжительным молчанием. – В ее положении неразумно оставаться в театре. Теперь, когда столько членов труппы стали жертвами лихорадки, вы не станете…
– Пусть уходит! А теперь убирайтесь!
Мадлен с радостью повиновалась. Но, сделав несколько шагов, остановилась – голос мистера Скотта показался ей странным, в нем чувствовалось какое-то напряжение. Напряжение и усталость. Впрочем, ничего удивительного, размышляла Мадлен, ведь слегла почти вся труппа, и теперь на плечи мистера Скотта легло множество забот. Несмотря на его приказ уходить, на свою обиду и смущение, Мадлен вернулась к двери.
– Мистер Скотт, может быть, вам нужна помощь? Хотите, я заварю чай?
– Хотите помочь мне – лучше уходите, – отозвался Логан. – Я очень занят и не намерен отвлекаться.
– Хорошо, сэр. – Мадлен по-прежнему стояла у двери. В ней крепла уверенность, что стряслась беда: тишина в кабинете настораживала. Мистеру Скотту было несвойственно закрывать дверь в такой час дня, отгораживаясь от членов труппы. Взявшись за бронзовую дверную ручку, Мадлен закрыла глаза и глубоко вздохнула…
Скотт не заметил ее, хотя она подошла к нему вплотную. Он сидел за столом над кипой смятых и изорванных бумаг. Сидел, вытирая рукавом потный лоб. На нем не было ни сюртука, ни жилета, и его била дрожь, словно холодный воздух пробирался под тонкую льняную рубашку. Подавив надрывный кашель, Скотт выронил перо, забрызгав чернилами стол.
– Сэр, – негромко позвала девушка.
Скотт повернулся к ней, и тут Мадлен заметила, что его лицо все горит, а глаза потускнели. Казалось, что он смотрит на нее сквозь густой туман. Не задумываясь, Мадлен протянула руку и отвела со лба Логана влажную от пота прядь. Едва коснувшись пальцами его лба, она поняла, что у него сильный жар.
– Позвольте, я вам помогу, – сказала девушка, но Скотт, что-то проворчав сквозь зубы, отвернулся.
– Я должен составить новую программу. – Дрожащей рукой он потянулся к перу.
– У вас жар, мистер Скотт. Вам надо отправиться домой и лечь в постель.
– Я не болен. Я никогда не… – Он вздрогнул, едва Мадлен вновь коснулась его горячего лба. Затем закрыл глаза. – У вас слишком холодные пальцы, – прохрипел он, 112 отстраняя ее руку. – Черт, как гудит голова!
Мадлен не на шутку встревожилась. Неужели некому позаботиться о нем, присмотреть за ним во время болезни? Застыв в нерешительности, она смотрела на Скотта. Его била дрожь.
– Вам надо немедленно отправиться домой, сэр, – твердо заявила Мадлен. Она повторила эти слова несколько раз. Скотт поначалу возражал, но затем умолк, облокотившись локтем о стол. Другой рукой он стиснул запястье Мадлен. Девушка осторожно высвободила руку. – Подождите, я сейчас вернусь, – сказала она.
Логан не ответил. Он молча откинулся на спинку кресла.
На счастье Мадлен, мимо кабинета проходил Джефф, посыльный из мастерской. Она окликнула его, и мальчик сразу остановился, вопросительно глядя на девушку.
– Боюсь, мистер Скотт заболел, – объяснила Мадлен, указывая на полуоткрытую дверь за спиной. – Он должен немедленно уехать домой. Вы не могли бы попросить кого-нибудь подать его экипаж?
– Мистер Скотт заболел? – изумился мальчик, пропустив мимо ушей последние слова Мадлен. Мысль о болезни Скотта не укладывалась у него в голове.
– Это еще не все, – продолжала Мадлен. – Позаботьтесь, чтобы герцогиня немедленно уехала домой. Она не должна приближаться к мистеру Скотту, а ее положении лихорадка слишком опасна.
Мальчик опасливо покосился на дверь кабинета.
– А как же вы? – с тревогой в голосе спросил он. – Вам тоже надо держаться от него подальше.
– Будем надеяться, что меня лихорадка обойдет стороной, – поспешно проговорила Мадлен. – Иначе я бы уже давно заболела. Прошу вас, поспешите, Джефф. А я пока побуду с мистером Скоттом.
– Слушаюсь, мисс Мэдди. – Джефф с восхищением взглянул на девушку. – Вы только не сердитесь, мисс Мэдди, но вот что я вам скажу; вы просто ангел. Такой доброй и милой девушки я еще никогда не видывал.
Мадлен со смущенной улыбкой покачала головой:
– Спасибо, Джефф.
Вернувшись в кабинет, она нашла плащ Скотта и укутала его. Плотная шерстяная ткань согрела больного, но его по-прежнему била дрожь. Едва Скотт попытался подняться с кресла, Мадлен бросилась к нему.
– Не двигайтесь, сэр! Вы слишком слабы. Сейчас придут слуги и помогут вам.
– Я вполне способен уйти отсюда самостоятельно, – прорычал Скотт, отстраняя руки Мадлен.
– Я не удержу вас, если вы начнете падать, – сказала Мадлен. – А если вы упадете, не дойдя до экипажа, то можете пострадать. И потом, подумайте, в каком неловком положении вы окажетесь на виду у всех. Неужели вы хотите, чтобы члены труппы видели вас в таком состоянии?
Скотт оцепенел, и Мадлен поняла, что задела его за живое. Он не выносил даже малейших проявлений слабости в себе и любой ценой стремился сохранить свой образ – образ властного и несгибаемого человека. Опустив голову, он ждал. Ждал с таким подавленным видом, что Мадлен испугалась – Скотт был не похож сам на себя.
Мужчина в черной ливрее, расшитой серебром, появился на пороге кабинета через несколько минут, но Мадлен показалось, что она ждала его целую вечность. Слуга старался казаться невозмутимым, но не сумел скрыть своего изумления, его глаза расширились, едва он увидел Скотта. Девушка попросила слугу помочь Скотту подняться, и тот повиновался, хотя, похоже, не верил собственным глазам: по-видимому, Скотт так удачно поддерживал однажды созданный образ, что все, даже его слуги, забыли о том, что он, в сущности, всего лишь человек.
У кабинета собралась группа актеров и служителей театра; на их лицах отражались самые разные чувства – от тревоги до любопытства.
– Пожалуй, вам лучше отойти, – сказала Мадлен, выходя из кабинета первой. – Иначе кто-нибудь из вас наверняка заразится.
Все тотчас же последовали ее совету и отступили на почтительное расстояние.
– Что же теперь будет? – спросил бутафор, как бы размышляя вслух. – Кто станет управлять театром? Ведь герцогиня уехала, а мистер Скотт заболел…
– Я спрошу у мистера Скотта, – пообещала девушка и вернулась в кабинет.
Слуга помог хозяину встать. Лицо Скотта приобрело пепельный оттенок. Он обвел взглядом комнату. Наконец посмотрел на Мадлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Я занят! – раздался грозный рык.
Мадлен крепко сцепила на груди пальцы и уставилась на дверь. Собравшись с духом, она произнесла спокойным и сдержанным тоном:
– Мистер Скотт, герцогиня хочет поговорить с вами. Логан с минуту молчал.
– А, это вы, – проворчал он наконец.
– По-моему, герцогиня хотела сообщить вам, что она уходит. Герцог увозит ее домой. – Слова Мадлен вновь были встречены продолжительным молчанием. – В ее положении неразумно оставаться в театре. Теперь, когда столько членов труппы стали жертвами лихорадки, вы не станете…
– Пусть уходит! А теперь убирайтесь!
Мадлен с радостью повиновалась. Но, сделав несколько шагов, остановилась – голос мистера Скотта показался ей странным, в нем чувствовалось какое-то напряжение. Напряжение и усталость. Впрочем, ничего удивительного, размышляла Мадлен, ведь слегла почти вся труппа, и теперь на плечи мистера Скотта легло множество забот. Несмотря на его приказ уходить, на свою обиду и смущение, Мадлен вернулась к двери.
– Мистер Скотт, может быть, вам нужна помощь? Хотите, я заварю чай?
– Хотите помочь мне – лучше уходите, – отозвался Логан. – Я очень занят и не намерен отвлекаться.
– Хорошо, сэр. – Мадлен по-прежнему стояла у двери. В ней крепла уверенность, что стряслась беда: тишина в кабинете настораживала. Мистеру Скотту было несвойственно закрывать дверь в такой час дня, отгораживаясь от членов труппы. Взявшись за бронзовую дверную ручку, Мадлен закрыла глаза и глубоко вздохнула…
Скотт не заметил ее, хотя она подошла к нему вплотную. Он сидел за столом над кипой смятых и изорванных бумаг. Сидел, вытирая рукавом потный лоб. На нем не было ни сюртука, ни жилета, и его била дрожь, словно холодный воздух пробирался под тонкую льняную рубашку. Подавив надрывный кашель, Скотт выронил перо, забрызгав чернилами стол.
– Сэр, – негромко позвала девушка.
Скотт повернулся к ней, и тут Мадлен заметила, что его лицо все горит, а глаза потускнели. Казалось, что он смотрит на нее сквозь густой туман. Не задумываясь, Мадлен протянула руку и отвела со лба Логана влажную от пота прядь. Едва коснувшись пальцами его лба, она поняла, что у него сильный жар.
– Позвольте, я вам помогу, – сказала девушка, но Скотт, что-то проворчав сквозь зубы, отвернулся.
– Я должен составить новую программу. – Дрожащей рукой он потянулся к перу.
– У вас жар, мистер Скотт. Вам надо отправиться домой и лечь в постель.
– Я не болен. Я никогда не… – Он вздрогнул, едва Мадлен вновь коснулась его горячего лба. Затем закрыл глаза. – У вас слишком холодные пальцы, – прохрипел он, 112 отстраняя ее руку. – Черт, как гудит голова!
Мадлен не на шутку встревожилась. Неужели некому позаботиться о нем, присмотреть за ним во время болезни? Застыв в нерешительности, она смотрела на Скотта. Его била дрожь.
– Вам надо немедленно отправиться домой, сэр, – твердо заявила Мадлен. Она повторила эти слова несколько раз. Скотт поначалу возражал, но затем умолк, облокотившись локтем о стол. Другой рукой он стиснул запястье Мадлен. Девушка осторожно высвободила руку. – Подождите, я сейчас вернусь, – сказала она.
Логан не ответил. Он молча откинулся на спинку кресла.
На счастье Мадлен, мимо кабинета проходил Джефф, посыльный из мастерской. Она окликнула его, и мальчик сразу остановился, вопросительно глядя на девушку.
– Боюсь, мистер Скотт заболел, – объяснила Мадлен, указывая на полуоткрытую дверь за спиной. – Он должен немедленно уехать домой. Вы не могли бы попросить кого-нибудь подать его экипаж?
– Мистер Скотт заболел? – изумился мальчик, пропустив мимо ушей последние слова Мадлен. Мысль о болезни Скотта не укладывалась у него в голове.
– Это еще не все, – продолжала Мадлен. – Позаботьтесь, чтобы герцогиня немедленно уехала домой. Она не должна приближаться к мистеру Скотту, а ее положении лихорадка слишком опасна.
Мальчик опасливо покосился на дверь кабинета.
– А как же вы? – с тревогой в голосе спросил он. – Вам тоже надо держаться от него подальше.
– Будем надеяться, что меня лихорадка обойдет стороной, – поспешно проговорила Мадлен. – Иначе я бы уже давно заболела. Прошу вас, поспешите, Джефф. А я пока побуду с мистером Скоттом.
– Слушаюсь, мисс Мэдди. – Джефф с восхищением взглянул на девушку. – Вы только не сердитесь, мисс Мэдди, но вот что я вам скажу; вы просто ангел. Такой доброй и милой девушки я еще никогда не видывал.
Мадлен со смущенной улыбкой покачала головой:
– Спасибо, Джефф.
Вернувшись в кабинет, она нашла плащ Скотта и укутала его. Плотная шерстяная ткань согрела больного, но его по-прежнему била дрожь. Едва Скотт попытался подняться с кресла, Мадлен бросилась к нему.
– Не двигайтесь, сэр! Вы слишком слабы. Сейчас придут слуги и помогут вам.
– Я вполне способен уйти отсюда самостоятельно, – прорычал Скотт, отстраняя руки Мадлен.
– Я не удержу вас, если вы начнете падать, – сказала Мадлен. – А если вы упадете, не дойдя до экипажа, то можете пострадать. И потом, подумайте, в каком неловком положении вы окажетесь на виду у всех. Неужели вы хотите, чтобы члены труппы видели вас в таком состоянии?
Скотт оцепенел, и Мадлен поняла, что задела его за живое. Он не выносил даже малейших проявлений слабости в себе и любой ценой стремился сохранить свой образ – образ властного и несгибаемого человека. Опустив голову, он ждал. Ждал с таким подавленным видом, что Мадлен испугалась – Скотт был не похож сам на себя.
Мужчина в черной ливрее, расшитой серебром, появился на пороге кабинета через несколько минут, но Мадлен показалось, что она ждала его целую вечность. Слуга старался казаться невозмутимым, но не сумел скрыть своего изумления, его глаза расширились, едва он увидел Скотта. Девушка попросила слугу помочь Скотту подняться, и тот повиновался, хотя, похоже, не верил собственным глазам: по-видимому, Скотт так удачно поддерживал однажды созданный образ, что все, даже его слуги, забыли о том, что он, в сущности, всего лишь человек.
У кабинета собралась группа актеров и служителей театра; на их лицах отражались самые разные чувства – от тревоги до любопытства.
– Пожалуй, вам лучше отойти, – сказала Мадлен, выходя из кабинета первой. – Иначе кто-нибудь из вас наверняка заразится.
Все тотчас же последовали ее совету и отступили на почтительное расстояние.
– Что же теперь будет? – спросил бутафор, как бы размышляя вслух. – Кто станет управлять театром? Ведь герцогиня уехала, а мистер Скотт заболел…
– Я спрошу у мистера Скотта, – пообещала девушка и вернулась в кабинет.
Слуга помог хозяину встать. Лицо Скотта приобрело пепельный оттенок. Он обвел взглядом комнату. Наконец посмотрел на Мадлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83