Алек привез с собой трех коней, в том числе и своего любимца – гнедого по кличке Соверен, норовистое и резвое животное, которому требовалась хорошая пробежка перед началом охоты.
Когда взошло солнце, Алек выехал один. Днем он облачится в подходящий для охоты костюм – кепи и красный сюртук; сейчас на нем была надета белая рубашка, коричневые панталоны и высокие сапоги. Утренний холод проникал сквозь одежду, капельки влаги, висящей в воздухе, искрились на угольно-черных волосах, когда он скакал по лесу.
Конь нервничал больше обычного, и Алек, усмехнувшись, отпустил повод.
– Хорошо, мальчик, сейчас я немного погоняю тебя. – Он ударил каблуками по бокам животного, и они помчались по лесу на головокружительной скорости.
Чистый, свежий воздух обжигал легкие, наполняя Алека чувством пьянящего веселья. В эти минуты он ощущал всю полноту жизни: можно было ни о чем не думать, дать волю чувствам, силе мускулов и радости движения. Они перелетели через одну изгородь, на бешеной скорости преодолели следующую; казалось, будто они рождены для полета. Быстрые копыта коня взрыли землю – новый прыжок, и еще одна изгородь позади. Но тут прямо перед собой Алек увидел неожиданно возникшие очертания другого забора. Отказываться от прыжка было слишком поздно, но для его выполнения не хватало скорости. Через мгновение раздался треск – копыта коня ударились о верхнюю перекладину забора.
* * *
Помахивая холщовой сумкой и внимательно присматриваясь к земле. Мира неторопливо шла по лесу. Утренние часы она посвящала сбору трав и корешков для приготовления бальзамов и порошков. На ней было простенькое старое платье, бледно-голубой цвет которого после многих стирок стал каким-то неопределенно-серым. Подол едва прикрывал колени, открывая ее ноги куда больше, чем обычно позволяют себе благовоспитанные леди; но здесь никто не мог увидеть ее в этом диковинном наряде. Зато ходить в нем было гораздо легче, чем в длинных юбках, всегда путающихся и обвивающих ноги.
Остановившись, она прислушалась к отдаленному стуку копыт, который вдруг внезапно оборвался, будто кто-то упал.
Ее внешний вид не позволял кинуться на звук копыт, но в то же время она не могла отмахнуться от мысли, что с кем-то случилась беда. Пройдя еще немного, она увидела коня без седока. Лошадь косила глазами, ее бока вздымались, вены на морде и шее вздулись и пульсировали. Подходя к коню, девушка заговорила с ним мягким голосом.
– Бедное животное.., бедный. Я не причиню тебе вреда.
Что приключилось с тобой? – Она машинально перешла на французский язык, более плавный и успокаивающий, чем обрывистая английская речь. – Где твой хозяин?
Осторожно взяв поводья, она обмотала их вокруг ветки, прежде чем отправиться на поиски седока в том направлении, откуда пришел конь.
Алек прислонился к тонкому стволу дерева; его дыхание С шумом вырывалось из груди. Странно согнутая рука была сломана или вывихнута; казалось, будто какой-то гигант вывернул ее из плеча. От невыносимой боли перед его глазами плавали разноцветные круги; он подумал, сможет ли двигаться. Слабо осознавая происходящее, Алек смотрел сквозь приоткрытые глаза на сломанную изгородь, постепенно узнавая приближающуюся фигуру. Это была она… Мира. В каком-то странном платье, волосы собраны широкой лентой, на лице отражались чувства, которые нельзя было пенять. Он не задумывался, как и почему она оказалась здесь.
– Пойдите.., позовите кого-нибудь, – прошептал Алек, с трудом перенося острую боль.
– Ваша рука…
– Я думаю, она вывихнута.., ее надо вправить.., черт возьми, идите же!
– Я думаю, что могу помочь вам. Местные жители часто приходят ко мне лечиться…
– Прошу вас, уйдите, – прорычал он.
– Можете двигать пальцами? – спросила она с мягкой настойчивостью.
Алек, прислонив голову к стволу дерева, смотрел на нее мутными глазами.
– Если вы думаете.., отплатить мне.., за вчерашнее, – бормотал он. – Забудьте это. Я еще способен… – Он поморщился, пытаясь сфокусировать свой взгляд. – Я вполне могу сам…
– Я понимаю, – сказала Мира, чувствуя непонятную нежность к этому наглецу. – Но уверяю вас, я не обратила внимания на то, что вы говорили вчера. – Она приблизилась к нему, продолжая говорить мягким, спокойным голосом. – Конечно же, я пойду позову кого-нибудь, раз вы просите.
Болит только плечо? Разрешите, я помогу вам сесть поудобнее.
Она медленно подошла, пытаясь определить, не потерял ли Фолкнер сознание, потому что его глаза были закрыты, а лицо бледно.
Мира увидела прилипшие ко лбу влажные пряди черных волос, искаженное болью лицо. Несмотря на его слабость, она не могла избавиться от мысли о немалой физической силе этого мужчины. Разумнее всего сейчас было бы оставить его здесь и возвратиться в усадьбу. Похоже, он считает, что она может причинить ему вред, но поблизости нет никого, кто в состоянии оказать ему помощь. Местный врач не годится, он просто не умеет лечить, к тому же отъявленный пьяница. Хотя у нее не было никаких причин сочувствовать Алеку Фолкнеру, ей не хотелось, чтобы он напрасно страдал.
Опустившись рядом на колени. Мира отбросила волосы с его лба.
– Давайте я устрою вас поудобнее, – повторила она, и раньше, чем Алек успел возразить, ее пальцы стали ощупывать ушибленное плечо. – А… Вот в чем дело. Все не так уж плохо… Я думаю, перелома нет.
Здоровой рукой Алек попытался оттолкнуть Миру.
– Не трогайте, – начал он хриплым голосом, но она одной рукой крепко взяла за плечо, а другой – за предплечье.
– Позвольте.
– Нет…
– Ш-ш-ш… Я знаю, что делать, – шептала она.
– Черт возьми, не трогайте…
Протест Алека замер на губах; у него перехватило дыхание, когда она начала осторожно вправлять сустав на место, будто ее пальцы сами знали, каким образом должны быть соединены мышца, кость и сухожилие. Судорога пробежала по его телу, когда с сухим хрустом плечо встало на свое место. Неожиданно боль – невыносимая боль – стала утихать.
Он медленно открыл глаза, зрачки расширились так, что их чернота почти полностью поглотила серый цвет глаз. С изумлением Алек смотрел на склоненное к нему сосредоточенное женское лицо. В первые секунды рука казалась онемевшей, потом он почувствовал легкое покалывание; по телу пробежала дрожь, как признак наступившего облегчения.
– Расслабьтесь, – посоветовала Мира. Ее руки скользили от распахнутого ворота рубашки до скованного плеча. – Вы все еще можете навредить себе.
Пальцы искали напряженные нервы, массируя удивительно умело и успокаивающе. Он не ожидал такой силы в этих маленьких руках. Расслабившись и прикрыв глаза, Алек обнял ее за талию.
– Как вам это удалось? – прошептал он, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90