– Чувствуя, как она напряглась, он стал нежно массировать ей шею. – Я хочу вас. Я хочу лежать с вами в тени деревьев под звездами и облаками.
Он накрыл ее рот своими губами. Ей стало жарко, сердце застучало еще сильнее, и она уже не могла не ответить на его поцелуй. Она запустила руку в его прекрасные черные кудри и дотронулась до серьги в ухе. Потом ее рука двинулась вниз к воротнику рубашки. Его дыхание стало прерывистым, а поцелуй – более требовательным.
Лунный свет проникал сквозь ветви бука, освещая их неземным сиянием.
Чей-то резкий голос прорезал тишину:
– Амелия.
Кристофер Фрост стоял от них всего в нескольких ярдах. Его поза была воинственной. Он грозно смотрел на Кэма Роана:
– Не делайте из нее посмешища. Она леди и заслуживает того, чтобы с ней обращались соответственно.
Амелия почувствовала, как мгновенно напряглось тело Роана.
– Я не нуждаюсь в ваших советах, как мне вести себя, – тихо сказал он.
– Вы прекрасно знаете, что будет с ее репутацией, если ее увидят с вами.
Амелии сразу стало понятно, что если она не вмешается, конфронтация обернется неприятностями.
– Да, это не совсем прилично. Я должна вернуться к своей семье.
– Я вас провожу, – тут же предложил Фрост.
– Ну уж нет, черт побери! – Глаза Роана опасно сверкнули.
– Прошу вас. – Амелия дотронулась холодными пальцами до губ Роана. – Я думаю… что нам лучше расстаться здесь. Я хочу пойти с ним. Нам надо кое-что прояснить. А вы… – Ей удалось улыбнуться. – У вас впереди много дорог. – Наклонившись, она подняла с земли волшебный фонарь. – До свидания, мистер Роан. Я надеюсь, что вы найдете то, что ищете. Я надеюсь… – У нее вдруг перехватило дыхание, как будто в горле застрял ком. – До свидания, Кэм, – прошептала она напоследок.
Он молчал. Она чувствовала, как он проводил ее взглядом, когда она шла к Кристоферу Фросту. И ее охватило горькое чувство потери.
Они шли медленно – Амелия и Кристофер, – так, как они обычно гуляли во времена, когда он за ней ухаживал. Ухаживание было, как полагается, с соблюдением всех приличий – с серьезными разговорами, сдержанной перепиской и нежными поцелуями украдкой. Ей казалось невероятным, что на ней хочет жениться такой красивый и такой идеальный мужчина. По правде говоря, именно по этой причине Амелия с самого начала отказала ему, посетовав, что он просто хочет с ней пошутить. Но Кристофер возражал, в свою очередь, уверяя ее, что он не станет так шутить с сестрой своего лучшего друга и что он не какой-нибудь лондонский повеса, который может ее обмануть.
– Во-первых, я одеваюсь совсем не как повеса, – говорил он, имея в виду свою хорошо сшитую, но неяркую одежду.
– Вы правы, – соглашалась Амелия, оглядывая его с насмешливой серьезностью. – Но для архитектора вы одеваетесь недостаточно хорошо.
– И, – продолжал он, – я чрезвычайно уважительно отношусь к женщинам. Все сердца и репутации были сохранены. Ни один повеса не может похвалиться этим.
– Вы очень убедительны.
– Мисс Хатауэй, – прошептал Кристофер, сжав ее руку обеими ладонями. – Сжальтесь. Позвольте мне хотя бы написать вам. Обещайте, что прочтете мое письмо. И если даже после этого вы меня отвергнете, я больше никогда вас не побеспокою.
Амелия была заинтригована и согласилась. А что это было за письмо… Нежное, красноречивое, страстное. У них завязалась переписка, и Кристофер приезжал к ним домой при каждом удобном случае.
Амелия еще никогда так не наслаждалась обществом мужчины. Было приятно, что по многим вопросам их мнения сходились. А когда случались разногласия, это было даже еще интереснее. Кристофер не был яростным спорщиком, его подход к проблеме всегда был научным, аналитическим. Так же рассуждал ее отец. А когда Амелия сердилась на Фроста, он лишь смеялся и начинал целовать ее, пока она не забывала, о чем, собственно, они спорили.
Кристофер никогда не пытался соблазнить Амелию – для этого он слишком ее уважал. Даже если она сама приходила в такое состояние, что готова была поощрять его и пойти дальше поцелуев, он всегда останавливался.
– Я хочу вас, любовь моя, – шептал он, и его глаза туманила страсть, – но только когда вы станете моей женой.
Это было, в сущности, предложение, но дальше этого дело не пошло. Не было официальной помолвки, хотя поведение Кристофера свидетельствовало о том, что ее следует ожидать. А потом наступило таинственное молчание, и он целый месяц у них не появлялся. Амелия попросила Лео разыскать его. Лео вернулся из Лондона мрачным и раздраженным.
– Ходят слухи, – сказал он Амелии, прижав ее к своей груди и вытирая ей слезы своим носовым платком, – что его видели с дочерью Роуланда Темпла. Говорят, что он за ней ухаживает.
А потом от Кристофера пришло еще одно письмо, да такое ужасающее, что Амелия удивилась, как обыкновенные чернильные закорючки на листе бумаги могут разорвать сердце на куски. Было странно, что, несмотря на страшную боль, она все же выжила. Она слегла на неделю, не выходила из своей темной комнаты, слезами довела себя до болезни, но и дальше продолжала плакать.
Смешно сказать, но ее спасло то, что Уин и Лео заболели скарлатиной. Она была им нужна, и забота о них выдернула ее из глубокой ямы меланхолии. После этого Кристофер Фрост не удостоился ни единой ее слезинки.
Но отсутствие слез – не то же самое, что отсутствие чувств. Сейчас, шествуя рядом с Кристофером, Амелия, к своему удивлению, обнаружила, что до сих пор чувствует к нему привязанность.
– Я не имею права советовать вам, как вести свои сердечные дела, – сказал Кристофер, предлагая ей руку. Амелия немного замялась, прежде чем принять ее. – Однако вы знаете, что станут говорить люди, если вас увидят с ним.
– Я ценю вашу заботу о моей репутации, – стараясь, чтобы ее слова звучали не слишком саркастически, ответила она. – Но вряд ли я единственная, кто позволяет себе капризы на этой ярмарке.
– Если вы в обществе джентльмена, на капризы, как вы сказали, могут не обратить внимания, но он цыган, Амелия.
– Я это заметила, – сухо сказала она. – Я думала, что вы выше предрассудков.
– Это не только мои предрассудки, а предрассудки общества. Можете игнорировать их, если желаете, но за все придется расплачиваться.
– Ваш аргумент по крайней мере спорный. Мистер Роан на днях уезжает в Лондон, а потом – неизвестно куда. Так что я сомневаюсь, что когда-либо снова его увижу. И мне непонятно, почему вас вообще это заботит.
– Амелия… Я сожалею, что причинил вам боль. Вы даже себе не представляете, как я сожалею. Поэтому мне не все равно, если вы будете страдать из-за еще одного опрометчивого романа…
– Я не влюблена в мистера Роана, – сказала она. – Это было бы глупостью.
– Рад слышать.
Снисходительный тон Фроста раздражал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Он накрыл ее рот своими губами. Ей стало жарко, сердце застучало еще сильнее, и она уже не могла не ответить на его поцелуй. Она запустила руку в его прекрасные черные кудри и дотронулась до серьги в ухе. Потом ее рука двинулась вниз к воротнику рубашки. Его дыхание стало прерывистым, а поцелуй – более требовательным.
Лунный свет проникал сквозь ветви бука, освещая их неземным сиянием.
Чей-то резкий голос прорезал тишину:
– Амелия.
Кристофер Фрост стоял от них всего в нескольких ярдах. Его поза была воинственной. Он грозно смотрел на Кэма Роана:
– Не делайте из нее посмешища. Она леди и заслуживает того, чтобы с ней обращались соответственно.
Амелия почувствовала, как мгновенно напряглось тело Роана.
– Я не нуждаюсь в ваших советах, как мне вести себя, – тихо сказал он.
– Вы прекрасно знаете, что будет с ее репутацией, если ее увидят с вами.
Амелии сразу стало понятно, что если она не вмешается, конфронтация обернется неприятностями.
– Да, это не совсем прилично. Я должна вернуться к своей семье.
– Я вас провожу, – тут же предложил Фрост.
– Ну уж нет, черт побери! – Глаза Роана опасно сверкнули.
– Прошу вас. – Амелия дотронулась холодными пальцами до губ Роана. – Я думаю… что нам лучше расстаться здесь. Я хочу пойти с ним. Нам надо кое-что прояснить. А вы… – Ей удалось улыбнуться. – У вас впереди много дорог. – Наклонившись, она подняла с земли волшебный фонарь. – До свидания, мистер Роан. Я надеюсь, что вы найдете то, что ищете. Я надеюсь… – У нее вдруг перехватило дыхание, как будто в горле застрял ком. – До свидания, Кэм, – прошептала она напоследок.
Он молчал. Она чувствовала, как он проводил ее взглядом, когда она шла к Кристоферу Фросту. И ее охватило горькое чувство потери.
Они шли медленно – Амелия и Кристофер, – так, как они обычно гуляли во времена, когда он за ней ухаживал. Ухаживание было, как полагается, с соблюдением всех приличий – с серьезными разговорами, сдержанной перепиской и нежными поцелуями украдкой. Ей казалось невероятным, что на ней хочет жениться такой красивый и такой идеальный мужчина. По правде говоря, именно по этой причине Амелия с самого начала отказала ему, посетовав, что он просто хочет с ней пошутить. Но Кристофер возражал, в свою очередь, уверяя ее, что он не станет так шутить с сестрой своего лучшего друга и что он не какой-нибудь лондонский повеса, который может ее обмануть.
– Во-первых, я одеваюсь совсем не как повеса, – говорил он, имея в виду свою хорошо сшитую, но неяркую одежду.
– Вы правы, – соглашалась Амелия, оглядывая его с насмешливой серьезностью. – Но для архитектора вы одеваетесь недостаточно хорошо.
– И, – продолжал он, – я чрезвычайно уважительно отношусь к женщинам. Все сердца и репутации были сохранены. Ни один повеса не может похвалиться этим.
– Вы очень убедительны.
– Мисс Хатауэй, – прошептал Кристофер, сжав ее руку обеими ладонями. – Сжальтесь. Позвольте мне хотя бы написать вам. Обещайте, что прочтете мое письмо. И если даже после этого вы меня отвергнете, я больше никогда вас не побеспокою.
Амелия была заинтригована и согласилась. А что это было за письмо… Нежное, красноречивое, страстное. У них завязалась переписка, и Кристофер приезжал к ним домой при каждом удобном случае.
Амелия еще никогда так не наслаждалась обществом мужчины. Было приятно, что по многим вопросам их мнения сходились. А когда случались разногласия, это было даже еще интереснее. Кристофер не был яростным спорщиком, его подход к проблеме всегда был научным, аналитическим. Так же рассуждал ее отец. А когда Амелия сердилась на Фроста, он лишь смеялся и начинал целовать ее, пока она не забывала, о чем, собственно, они спорили.
Кристофер никогда не пытался соблазнить Амелию – для этого он слишком ее уважал. Даже если она сама приходила в такое состояние, что готова была поощрять его и пойти дальше поцелуев, он всегда останавливался.
– Я хочу вас, любовь моя, – шептал он, и его глаза туманила страсть, – но только когда вы станете моей женой.
Это было, в сущности, предложение, но дальше этого дело не пошло. Не было официальной помолвки, хотя поведение Кристофера свидетельствовало о том, что ее следует ожидать. А потом наступило таинственное молчание, и он целый месяц у них не появлялся. Амелия попросила Лео разыскать его. Лео вернулся из Лондона мрачным и раздраженным.
– Ходят слухи, – сказал он Амелии, прижав ее к своей груди и вытирая ей слезы своим носовым платком, – что его видели с дочерью Роуланда Темпла. Говорят, что он за ней ухаживает.
А потом от Кристофера пришло еще одно письмо, да такое ужасающее, что Амелия удивилась, как обыкновенные чернильные закорючки на листе бумаги могут разорвать сердце на куски. Было странно, что, несмотря на страшную боль, она все же выжила. Она слегла на неделю, не выходила из своей темной комнаты, слезами довела себя до болезни, но и дальше продолжала плакать.
Смешно сказать, но ее спасло то, что Уин и Лео заболели скарлатиной. Она была им нужна, и забота о них выдернула ее из глубокой ямы меланхолии. После этого Кристофер Фрост не удостоился ни единой ее слезинки.
Но отсутствие слез – не то же самое, что отсутствие чувств. Сейчас, шествуя рядом с Кристофером, Амелия, к своему удивлению, обнаружила, что до сих пор чувствует к нему привязанность.
– Я не имею права советовать вам, как вести свои сердечные дела, – сказал Кристофер, предлагая ей руку. Амелия немного замялась, прежде чем принять ее. – Однако вы знаете, что станут говорить люди, если вас увидят с ним.
– Я ценю вашу заботу о моей репутации, – стараясь, чтобы ее слова звучали не слишком саркастически, ответила она. – Но вряд ли я единственная, кто позволяет себе капризы на этой ярмарке.
– Если вы в обществе джентльмена, на капризы, как вы сказали, могут не обратить внимания, но он цыган, Амелия.
– Я это заметила, – сухо сказала она. – Я думала, что вы выше предрассудков.
– Это не только мои предрассудки, а предрассудки общества. Можете игнорировать их, если желаете, но за все придется расплачиваться.
– Ваш аргумент по крайней мере спорный. Мистер Роан на днях уезжает в Лондон, а потом – неизвестно куда. Так что я сомневаюсь, что когда-либо снова его увижу. И мне непонятно, почему вас вообще это заботит.
– Амелия… Я сожалею, что причинил вам боль. Вы даже себе не представляете, как я сожалею. Поэтому мне не все равно, если вы будете страдать из-за еще одного опрометчивого романа…
– Я не влюблена в мистера Роана, – сказала она. – Это было бы глупостью.
– Рад слышать.
Снисходительный тон Фроста раздражал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69