— Они тебе не поверят, — сказал Свердлов. — За тобой начнут следить, подсматривать. Делай, как я тебе говорю. Играй по их правилам, и у нас будут наши собственные вечера. Может быть, уик-энд? — Глаза его хитро блеснули, он искоса поглядел на нее.
— Никаких уик-эндов, — отрезала Джуди.
Он скорчил гримасу:
— Еще виски для меня и еще одно для тебя. А потом мы поедем в чудесный ресторан и поужинаем. Ты хочешь потанцевать со мной?
— Никаких танцев, — сказала Джуди. Она откинулась на спинку кресла и улыбалась ему, ей было спокойно и тепло. — Ты слишком плохо себя ведешь.
— Я не веду себя плохо, — запротестовал он. — Ты же не даешь мне! И теперь ты повеселела.
— Мне нужно поесть, — сказала она. — Что там такое было в этой жуткой кокосовой штуке? Мне ударило в голову. — Он закинул голову назад и громко захохотал. Сидевшая рядом парочка обернулась на них. Неожиданно Джуди подумала, что очень немногие люди настолько жизнерадостны, чтобы так засмеяться в общественном месте.
— В чем дело... Что ты нашел смешного?
— Водка. — Он в восторге захлопал себя по коленкам. — Это же была водка! Русское секретное оружие! — Когда они вышли из бара, уже стемнело и подул холодный ветер. В машине он обнял ее. — Я рад, что мы встретились. — Она не видела его лица, но почувствовала перемену настроения. Он больше не шутил.
— Я тоже рада, — сказала она. К ее удивлению, он не попытался поцеловать ее, не пытался заключить в объятия, посмеяться над ее сопротивлением. Он запустил мотор, и они поехали по направлению к Пятьдесят седьмой улице.
В ресторане тоже был приглушен свет. Свердлов заказал столик в конце зала. Ревущая дискотека заглушала все звуки, и говорить они могли только сидя за столиком. Джуди привела свои волосы в порядок в дамской комнате, проверила губную помаду. Когда она вернулась, он взял ее под руку и проводил к столику. Он был настоящий мужчина-собственник, всегда устанавливал физический контакт, словно подтверждая тем самым право владения. Джуди уже заметила это раньше. У него это получалось естественно. Он так хотел. Если она пыталась высвободиться и идти сама по себе, он умел заставить ее почувствовать, что это нелепо. Ричард Патерсон никогда не брал ее под руку в ресторане, ему бы и в голову не пришло перебежать продуваемую ветром улицу, обняв ее за плечи. Для него не существовало близости, если только это не была близость сексуальная. Они никогда не встречались в местах, вроде «21» или «Ла Попотте», которые выбрал Свердлов, потому что Ричард боялся, что их увидят. По большей части они прятались по маленьким фешенебельным ресторанчикам в центре города или рисковали посетить ночной клуб в понедельник вечером, когда там не намечалось никаких широких мероприятий. Оглядываясь на шесть месяцев назад, когда она встречалась с ним, Джуди поняла, что почти все время они проводили в ее квартире и он не вылезал из ее постели. Она закурила сигарету и стала рассматривать танцующих, а Свердлов углубился в винное меню.
Если бы рядом с ней находился не он, а Ричард, она бы не сидела так спокойно и не могла бы просто молчать. Он всегда требовал полного внимания, при этом тонко намекая, что ему не должно быть с ней скучно.
Она бы сидела и наблюдала за тем, как он выбирал вино, сидела бы, не сводя с него глаз и с самым ищущим выражением на лице, потому что была всего лишь любовницей и, возможно, влюблена в него больше, чем он в нее. Такого даже представить себе невозможно с русским. Он не имел над ней власти, так как она была достаточно умна и видела, чем рискует.
Она никогда не поддастся ему, чтобы потом не дожидаться неизбежного спада в их отношениях. В данный момент она не знала, куда приведут их отношения или как это все назвать. Это больше чем дружба. Он был не из тех мужчин, с которыми женщина может дружить.
— Перестань думать об этом скучном англичанине.
Она посмотрела на него. А он смотрел на нее — и без тени улыбки.
— Как ты догадался?
— Когда я увидел тебя в первый раз, — сказал Свердлов, — у тебя на лице было все написано. Очень несчастное было лицо. Сейчас у тебя такое же выражение. Вот откуда я узнал. Пойдем потанцуем.
Танцевал он плохо, не признавал современной манеры выставляться напоказ, не вращал бедрами и не дергался. Он крепко прижимал к себе Джуди и почти не двигался.
Однажды, после того как они пробыли на крошечной площадке для танцев минут десять, она услышала, как он заговорил с кем-то. Эта пара была у нее за спиной. Что сказал Свердлов, она не поняла, он что-то пробормотал, но не по-английски.
— Сотрудник нашего посольства, — пояснил он. — С подружкой, она американка. Я пригласил их к нашему столу выпить. Через полчасика, когда мы устанем.
— Через полчаса? Федор, перестань дуть мне в ухо.
— Тебе подошел бы красный цвет, — сказал он. — Ты всегда подаешь сигнал стоп. Мадам Молотова. Нет. Нет. НЕТ. Почему бы тебе не стать коммунисткой и не поехать со мной в Россию?
— Нет уж, благодарю. — Джуди наклонила голову назад, отодвинувшись от него. — Красный цвет мне не идет, в политическом отношении я настоящий синий.
— Настоящий синий, — повторил Свердлов. — Что это значит? Политическая шутка?
— Нет, для некоторых людей это очень даже серьезно. Настоящий синий — это ультраконсерватор. Так называли героев в викторианских романах, людей, беззаветно преданных королеве и империи.
— Занятно, — сказал он. — Синий. Настоящий синий. Я должен это запомнить.
Когда они садились за столик, Джуди нашла глазами другого советского дипломата с подругой. Те сидели за столиком попроще, поближе к танцевальной площадке. Ей показалось, что этот человек посмотрел на Свердлова, как бы ожидая от него знака. Он так быстро вскочил, что, наверное, увидел такой знак. Девушка, которая была с ним, двинулась медленнее, выбирая дорогу между столиками и стульями. Это был небольшого роста темноволосый человек в очках, моложе Свердлова. Его спутница также была молоденькой; блондинка с сильно подведенными глазами и лилово-розовой помадой на губах. Свердлов познакомил их. Она расслышала фамилию Меменов, а девушку-американку звали мисс Какая-то — в это время дискотека ударила по барабанным перепонкам. Они присели, молодой человек явно чувствовал себя не в своей тарелке. Он все время поправлял стул и ерзал на нем. На Свердлова он смотрел с необыкновенным вниманием, на Джуди взглянул и коротко улыбнулся.
— Он не очень силен в английском, — объяснил Свердлов.
— Извините меня, — сказал ей русский и приподнялся со стула. — Я говорю, только мало.
Джуди удивилась, как это он справляется со своей блондинкой, она до сего времени не произнесла ни звука, кроме «хэлло», и сидела, оглядывая зал и не обращая на них никакого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69