Вы целуете меня не в знак благодарности за хорошую работу.
– Нет, конечно, нет. – Он улыбнулся. – Если только я не объект этой хорошей работы. Хотя предупреждаю, я не собираюсь меняться, так что не думайте, что можете что-то изменить во мне. Нет, я целую вас потому, что меня глубоко влечет к вам. Вы знаете это. Я говорил вам об этом. Но это больше, чем физическое влечение. Вы мне нравитесь, Грейс. Мне нравится женщина, которую я вижу под официальной маской. Страстная женщина под маской холодного спокойствия. Мне нравится в вас все.
Ее щеки пылали от его слов.
– Я… вы мне тоже нравитесь, милорд. – И, Боже помоги ей, это была правда.
– Джон. Меня зовут Джон. Я взял на себя смелость называть вас по имени. Вы должны тоже звать меня по имени. Друзья не должны формально обращаться друг к другу.
Друзья? Они друзья?
– Джон.
Он взял ее руку и запечатлел на ней рыцарский, почти официальный поцелуй, совсем не соблазнительный, не кокетливый, а такой, будто действительно почитает ее и искренне восхищается. Когда Рочдейл поднял голову и улыбнулся, Грейс увидела в его глазах еще что-то, кроме знакомого озорного блеска. Что-то более личное. Более нежное. «Как поразительно», – подумала она и улыбнулась в ответ. Он поклонился ей, потом повернулся и вышел в парадную дверь.
В это мгновение, стоя в фойе и сжимая руку, которую он целовал, Грейс почувствовала, что между ними будто выковалась какая-то новая связь. Грейс не знала точно, что это такое и как это назвать – можно ли это назвать дружбой, когда в них обоих горит желание? – но знала, что больше не будет беспокоиться о его страсти к игре, о его скандальном прошлом и о других его женщинах. Все это не имело значения. Вместо этого она думала о маленьком мальчике, гордящемся своим подбитым глазом, чья жизнь навсегда изменилась из-за доброты Рочдейла. Обо всем, что он делал для Джейн и ее семьи. О невероятной щедрости, которую он проявил к Марлоу-Хаусу.
Это просто мужчина, который ей нравится, мужчина, к которому она испытывает мощное влечение. И, Бог свидетель, Грейс было все равно, что подумают об этом другие.
Глава 11
Нэт, как всегда, поехал размять лошадей, пока Рочдейл был в Марлоу-Хаусе. Долгое ожидание кареты дало Рочдейлу возможность обдумать все происшедшее. Хотя он не ожидал увидеть Грейс, встреча прошла прекрасно. Он практически заставил ее есть с его руки. Наконец-то – наконец-то! – она доверяла ему. Он даже нравился ей. Она была всего в нескольких шагах от окончательной капитуляции. И тут он почувствовал неожиданный укол вины за то, что делает.
Прилив стыда, а потом гнева охватил его за то, что он так эгоистично использовал ее, заставил поверить, что у него нет скрытых мотивов для преследования. К тому моменту, когда Нэт привел коляску в маленький двор перед Марлоу-Хаусом, этот гнев достиг крещендо самобичевания.
– Очень вовремя, – рявкнул Рочдейл. – Где, черт возьми, тебя носило?
Парень побледнел, его глаза тревожно расширились.
– Простите, милорд, но вас не было больше получаса, так что я подумал…
– Не желаю слушать твои отговорки. Просто дай мне вожжи, черт побери, и садись назад. И если не хочешь неприятностей, ты заткнешься и будешь молчать, пока мы не доедем до Керзон-стрит.
Несколько минут спустя, поворачивая лошадей на Лоуер-Джордж-стрит, Рочдейл почувствовал еще один приступ вины, теперь за то, что так резко говорил с Нэтом. Слуга всего лишь выполнял свою работу. Не его вина, что Рочдейл раздражен сам на себя. Когда они добрались до платной конюшни, где содержались его лошади и экипажи, он бросил парню полкроны.
Первоначальная волна гнева немного отступила, и Рочдейл стал размышлять над этими неприятными приступами угрызений совести, которые в последнее время стали терзать его. В конце концов, дело с Грейс Марлоу – это всего лишь игра. Несмотря на всю ее безыскусственность и пленительную невинность, Грейс для него – не более чем способ получить великолепную лошадь. Вполне естественно, он будет ей вечно благодарен за помощь в получении Альбиона. И на этом все. У него нет причин чувствовать вину за то, что он соблазняет ее поддаться тому, чего она сама явно хочет, или за то, что делает вид, будто возвращает себе доброе имя в ее глазах при помощи значительного банковского чека и нескольких часов, проведенных с одиноким маленьким мальчиком. Она сама не внакладе от этой игры, получая от Рочдейла то, чего хочет. Ни одна женщина не стоит такого чувства вины.
И все же угрызения совести терзали его, пока он гнал коляску по Лоуер-Джордж-стрит, едва не столкнувшись со встречным пивным фургоном и чуть не зацепив фаэтон, кучер которого разразился бранью и щелкнул кнутом в сторону Рочдейла. Равнодушный к опасности, вызванной его безрассудной скоростью, Рочдейл думал только об одном: он снова и снова повторял, что ему не из-за чего чувствовать себя виноватым. В конце концов, Грейс будет даже благодарить его за то, что он помог ей сбросить все надуманные путы и наконец-то испытать чувственное наслаждение. Он охотно подарит ей это, и она будет благодарна. Но…
Его долго спавшая совесть все время говорила ему «но». Господи, он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь так страдал из-за женщины. Но это ведь часть пари, не так ли? Ему придется страдать, чтобы выиграть. Но вместо того чтобы испытывать разочарование из-за отказа чопорной вдовы покориться, ему приходится испытывать чувство вины из-за неизбежной капитуляции хорошей женщины.
Черт, черт, черт!
Когда он стоял около Марлоу-Хауса, ожидая возвращения Нэта, соблазнительный аромат вездесущего жасмина Грейс оставался на его одежде, Рочдейл думал о том, какая она чудесная женщина и как мила ее страсть, и размышлял, не стоит ли вернуться и поцеловать ее еще раз. Как раз в этот момент мимо проехало ландо с солдатом в форме и ярко одетой шлюхой, сидящей рядом с кучером. Тяжело груженная подвода, которую разгружали в конце улицы, замедлила движение, ландо тащилось с черепашьей скоростью, и Рочдейл мог несколько минут наблюдать за ним. Девица с сердитой миной на размалеванном лице сидела, скрестив руки на груди. Солдат в чем-то убеждал ее, но она продолжала отрицательно качать головой. В конце концов парень вытащил из внутреннего кармана маленькую коробочку. Длинная и изящная, она наверняка была футляром для какой-то драгоценной безделушки, и в мгновение ока недовольная мина на лице шлюхи превратилась в победную улыбку. Они уже почти скрылись из виду, но Рочдейл успел заметить, что девица почти неприлично прижимается к молодому человеку. Солдат заплатил требуемую цену.
Воспоминание об этой маленькой драме напомнило Рочдейлу, что у всех женщин есть цена. Даже у Грейс Марлоу. Ее цена находилась в хранилище «Куттс и K°», готовая излиться на это старое кирпичное здание, которое она так сильно любила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Нет, конечно, нет. – Он улыбнулся. – Если только я не объект этой хорошей работы. Хотя предупреждаю, я не собираюсь меняться, так что не думайте, что можете что-то изменить во мне. Нет, я целую вас потому, что меня глубоко влечет к вам. Вы знаете это. Я говорил вам об этом. Но это больше, чем физическое влечение. Вы мне нравитесь, Грейс. Мне нравится женщина, которую я вижу под официальной маской. Страстная женщина под маской холодного спокойствия. Мне нравится в вас все.
Ее щеки пылали от его слов.
– Я… вы мне тоже нравитесь, милорд. – И, Боже помоги ей, это была правда.
– Джон. Меня зовут Джон. Я взял на себя смелость называть вас по имени. Вы должны тоже звать меня по имени. Друзья не должны формально обращаться друг к другу.
Друзья? Они друзья?
– Джон.
Он взял ее руку и запечатлел на ней рыцарский, почти официальный поцелуй, совсем не соблазнительный, не кокетливый, а такой, будто действительно почитает ее и искренне восхищается. Когда Рочдейл поднял голову и улыбнулся, Грейс увидела в его глазах еще что-то, кроме знакомого озорного блеска. Что-то более личное. Более нежное. «Как поразительно», – подумала она и улыбнулась в ответ. Он поклонился ей, потом повернулся и вышел в парадную дверь.
В это мгновение, стоя в фойе и сжимая руку, которую он целовал, Грейс почувствовала, что между ними будто выковалась какая-то новая связь. Грейс не знала точно, что это такое и как это назвать – можно ли это назвать дружбой, когда в них обоих горит желание? – но знала, что больше не будет беспокоиться о его страсти к игре, о его скандальном прошлом и о других его женщинах. Все это не имело значения. Вместо этого она думала о маленьком мальчике, гордящемся своим подбитым глазом, чья жизнь навсегда изменилась из-за доброты Рочдейла. Обо всем, что он делал для Джейн и ее семьи. О невероятной щедрости, которую он проявил к Марлоу-Хаусу.
Это просто мужчина, который ей нравится, мужчина, к которому она испытывает мощное влечение. И, Бог свидетель, Грейс было все равно, что подумают об этом другие.
Глава 11
Нэт, как всегда, поехал размять лошадей, пока Рочдейл был в Марлоу-Хаусе. Долгое ожидание кареты дало Рочдейлу возможность обдумать все происшедшее. Хотя он не ожидал увидеть Грейс, встреча прошла прекрасно. Он практически заставил ее есть с его руки. Наконец-то – наконец-то! – она доверяла ему. Он даже нравился ей. Она была всего в нескольких шагах от окончательной капитуляции. И тут он почувствовал неожиданный укол вины за то, что делает.
Прилив стыда, а потом гнева охватил его за то, что он так эгоистично использовал ее, заставил поверить, что у него нет скрытых мотивов для преследования. К тому моменту, когда Нэт привел коляску в маленький двор перед Марлоу-Хаусом, этот гнев достиг крещендо самобичевания.
– Очень вовремя, – рявкнул Рочдейл. – Где, черт возьми, тебя носило?
Парень побледнел, его глаза тревожно расширились.
– Простите, милорд, но вас не было больше получаса, так что я подумал…
– Не желаю слушать твои отговорки. Просто дай мне вожжи, черт побери, и садись назад. И если не хочешь неприятностей, ты заткнешься и будешь молчать, пока мы не доедем до Керзон-стрит.
Несколько минут спустя, поворачивая лошадей на Лоуер-Джордж-стрит, Рочдейл почувствовал еще один приступ вины, теперь за то, что так резко говорил с Нэтом. Слуга всего лишь выполнял свою работу. Не его вина, что Рочдейл раздражен сам на себя. Когда они добрались до платной конюшни, где содержались его лошади и экипажи, он бросил парню полкроны.
Первоначальная волна гнева немного отступила, и Рочдейл стал размышлять над этими неприятными приступами угрызений совести, которые в последнее время стали терзать его. В конце концов, дело с Грейс Марлоу – это всего лишь игра. Несмотря на всю ее безыскусственность и пленительную невинность, Грейс для него – не более чем способ получить великолепную лошадь. Вполне естественно, он будет ей вечно благодарен за помощь в получении Альбиона. И на этом все. У него нет причин чувствовать вину за то, что он соблазняет ее поддаться тому, чего она сама явно хочет, или за то, что делает вид, будто возвращает себе доброе имя в ее глазах при помощи значительного банковского чека и нескольких часов, проведенных с одиноким маленьким мальчиком. Она сама не внакладе от этой игры, получая от Рочдейла то, чего хочет. Ни одна женщина не стоит такого чувства вины.
И все же угрызения совести терзали его, пока он гнал коляску по Лоуер-Джордж-стрит, едва не столкнувшись со встречным пивным фургоном и чуть не зацепив фаэтон, кучер которого разразился бранью и щелкнул кнутом в сторону Рочдейла. Равнодушный к опасности, вызванной его безрассудной скоростью, Рочдейл думал только об одном: он снова и снова повторял, что ему не из-за чего чувствовать себя виноватым. В конце концов, Грейс будет даже благодарить его за то, что он помог ей сбросить все надуманные путы и наконец-то испытать чувственное наслаждение. Он охотно подарит ей это, и она будет благодарна. Но…
Его долго спавшая совесть все время говорила ему «но». Господи, он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь так страдал из-за женщины. Но это ведь часть пари, не так ли? Ему придется страдать, чтобы выиграть. Но вместо того чтобы испытывать разочарование из-за отказа чопорной вдовы покориться, ему приходится испытывать чувство вины из-за неизбежной капитуляции хорошей женщины.
Черт, черт, черт!
Когда он стоял около Марлоу-Хауса, ожидая возвращения Нэта, соблазнительный аромат вездесущего жасмина Грейс оставался на его одежде, Рочдейл думал о том, какая она чудесная женщина и как мила ее страсть, и размышлял, не стоит ли вернуться и поцеловать ее еще раз. Как раз в этот момент мимо проехало ландо с солдатом в форме и ярко одетой шлюхой, сидящей рядом с кучером. Тяжело груженная подвода, которую разгружали в конце улицы, замедлила движение, ландо тащилось с черепашьей скоростью, и Рочдейл мог несколько минут наблюдать за ним. Девица с сердитой миной на размалеванном лице сидела, скрестив руки на груди. Солдат в чем-то убеждал ее, но она продолжала отрицательно качать головой. В конце концов парень вытащил из внутреннего кармана маленькую коробочку. Длинная и изящная, она наверняка была футляром для какой-то драгоценной безделушки, и в мгновение ока недовольная мина на лице шлюхи превратилась в победную улыбку. Они уже почти скрылись из виду, но Рочдейл успел заметить, что девица почти неприлично прижимается к молодому человеку. Солдат заплатил требуемую цену.
Воспоминание об этой маленькой драме напомнило Рочдейлу, что у всех женщин есть цена. Даже у Грейс Марлоу. Ее цена находилась в хранилище «Куттс и K°», готовая излиться на это старое кирпичное здание, которое она так сильно любила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78