ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Лица попадавшихся навстречу прохожих были такими же серыми, как небеса, но Гэрри с интересом смотрела вокруг, жадно впитывая новые впечатления, звуки и запахи города. Она также искала глазами магазин, где торгуют особыми товарами, и нашла то, что искала в четверти мили от их жилья. Генриетта приметила это место, рассчитывая, что представится удобный случай ускользнуть из дома так, чтобы Дэниел не узнал об этом.
Они нашли господина Филберта в маленькой, плохо освещенной комнате над лавкой портного.
— Мои поздравления, леди Драммонд, — приветствовал Генриетту тучный и педантичный Филберт. — Пожалуйста, садитесь. Могу я предложить вам глоток хереса?
Генриетта была потрясена, осознав, что впервые человек, знавший ее раньше, обращался к ней, как к замужней женщине. Если адвокат и помнил непричесанную, неряшливую, непокорную девчонку, какой она была прошлой весной, то не подал виду. Она села и приняла напиток со снисходительной улыбкой, справившись о здоровье господина Филберта.
Дэниел с трудом понимал, что происходит, но был доволен ее поведением, почувствовав некоторое облегчение. Ему казалось, что жена ведет себя, как подобает женщине с высоким общественным положением.
Однако ее сдержанность подверглась жестокому испытанию во время начавшегося разговора. У господина Филберта раньше хранились документы, касающиеся наследства госпожи Эшби и вверенные ему покойной леди Эшби, но сэр Джеральд затребовал их себе. Господин Филберт неловко кашлянул. Сэр Джеральд является отцом юной леди, и у адвоката не было причин отказать ему.
— Но вы, несомненно, знали моего… — Страстное вступление Гэрри неожиданно увяло под ледяным взглядом Дэниела. Она затихла, внимательно разглядывая сетку трещин на оштукатуренной стене.
— Разумеется, — спокойно сказал Дэниел. — Вы действовали совершенно правильно, господин Филберт. Как я уже говорил, я уверен, что это простое недоразумение. Но мне хотелось бы понять, может ли моя жена без этих документов официально потребовать свою долю наследства?
— Конечно, — сказал адвокат, как всегда, скучным голосом. — Я поеду в Тэйм и представлю требование вашему тестю. Покажу ему письменное свидетельство о браке, который он одобрил, и условия передачи наследства. Уверен, что никаких затруднений быть не должно.
— Трудности, конечно, будут, — нетерпеливо вставила Генриетта. — Вам, несомненно, следует подготовиться к началу официального дела. Оно может затянуться на годы и чем быстрее начнется, тем лучше.
— Давайте начнем, леди Драммонд. Я уверен, как и ващ муж, что это простое недоразумение, недосмотр, — сказал адвокат успокаивающим тоном.
Генриетта посмотрела на Дэниела, который был явно раздосадован, и решительно сказала:
— Я не хочу смущать вас, господин Филберт, но не вижу смысла молчать. Нас здесь только трое, и все мы знаем истинную ситуацию. Какой смысл биться головой о стену? — Она говорила адвокату, но смотрела на мужа.
Дэниел вздохнул. Ему, конечно, следовало бы знать, что Генриетта не утерпит и выскажет все, что думает.
— Во всем должен быть смысл, — сказал он. — Нельзя кого-то обвинять в преступлении, не имея доказательств. Твой отец еще не присвоил себе открыто твое наследство. И к нему еще никто за ним не обращался. — Слова его звучали очень резко.
— Конечно, — поспешно согласился господин Филберт. — Вряд ли надо говорить об этом, и к тому же сейчас любой человек должен быть очень осторожен. Давайте пока называть это дело недоразумением и трактовать именно таким образом. Я уверен, все уладится без осложнений.
Генриетта пожала плечами:
— Вы, конечно, можете в это верить, если вам так хочется, но я лучше знаю своего отца.
Дэниел встал, — Кажется, сказано было достаточно. Не разрешите ли, господин Филберт, посмотреть составленное вами письменное требование, и мы пойдем, пожелав вам удачи.
Адвокат выложил на стол бумаги, написанные аккуратным почерком, и протянул сэру Дэниелу. Генриетта, решив, что ее нескромность уже ничего не изменит, встала и подошла к Дэниелу, нагло заглянув через его плечо. Ей удалось прочитать отдельные строки документа, который не вызвал у нее особого интереса, так как был написан официальным юридическим языком.
— Ты закончила? — сухо спросил Дэниел, дочитав до конца.
— Да, благодарю.
— Надеюсь, у тебя нет возражений.
— Если ты согласен, — смиренно сказала она.
Дэниел взял себя в руки и ничего не сказал. Господин Филберт был уже достаточно шокирован в это утро. Дэниел вернул документ адвокату, и они вышли на холодную улицу.
— Ты огорчен? — спросила Гэрри без предисловий.
— Очень, — сказал Дэниел. — Из-за себя не меньше, чем из-за тебя. Я должен был знать, что ты не сможешь вести себя как следует.
— Я не считаю, что вела себя неправильно, — решительно сказала Гэрри. — Почему я не могу прочитать письмо? Оно касается меня даже и большей степени, чем тебя.
— Ты моя жена, — тихо сказал Дэниел. — А раз так, все, что касается тебя, непосредственно касается и меня. Для тебя, возможно, является нормой вызывающее, легкомысленное поведение дома, но в общественном месте ты должна придерживаться установленных правил. Я не хочу испытывать стыд за поведение моей жены.
Генриетта искала слова в свою защиту, но так и не нашла их. Она знала, что жена должна быть кроткой, послушной и преклоняться перед умом и знаниями мужа. Жены не должны противоречить своим мужьям и оспаривать их решения или способы ведения дел. Жены вообще не должны вмешиваться в их дела, иначе они могут только опозорить своих мужей. Она прекрасно знала все эти правила, но это не означало, что она их принимала.
Дэниел покосился на Генриетту, шедшую рядом с поникшей головой. Его жена явно была необычной женщиной, и переделать ее казалось просто невозможным. Так или иначе, с этим приходилось считаться, но Генриетта, в свою очередь, должна соблюдать общепринятые нормы поведения.
Придя к такому выводу, он решил не проявлять мягкости, и обед, который приготовила Доркас, прошел в молчании. Закончив еду, Дэниел сказал жене, что у него есть дела и он вернется только в конце дня. Это вполне устраивало Генриетту. Когда Дэниел вернется домой, его будет ждать совсем другая жена, и он поймет, что она раскаивается, и забудет о ее неприличном поведении в адвокатской конторе.
От тех денег, что Дэниел дал ей на хозяйственные нужды перед отъездом из Кента, у нее остались две кроны. Вооружившись ими, Генриетта вышла из дома, плотно закутавшись в плащ. Доркас, казалось, не удивилась, когда Генриетта сказала ей о предстоящей прогулке, так как, вероятно, не знала, что Дэниел запретил ей выходить без сопровождения. Доркас даже не предостерегла ее, из чего Гэрри сделала вывод, что Дэниел проявил излишнее беспокойство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94