ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

В этот момент из-за ведущей в комнату Даниэль двери донеслось глухое бормотание, напоминавшее сдержанные ругательства. Граф улыбнулся и, как был — в рубашке и носках, вошел к жене. С первого взгляда Джастин понял, в чем дело. Даниэль, с пунцовым от напряжения лицом, отчаянно пыталась справиться с корсетом и кринолином. Услышав звуки шагов за спиной, она обернулась:
— А, вы уже дома, милорд! Эти идиотские шнурки и тесемки запутались в узел, и я не могу с ними справиться!
— Ай-ай-ай! Как нехорошо с их стороны! — покачал головой Джастин и, подойдя к супруге, встал за ее спиной. — А где же Молли?
— Сейчас вернется. Я попросила ее принести мне чашку чаю.
Из груди Даниэль вырвался вздох облегчения, ибо шнурки и тесемки, наконец, распутались. И тут же на пороге появилась Молли. Более неудачного момента для появления она не могла себе выбрать. Взгляд графа с удивлением скользнул по ней: ожидаемого подноса с чаем в руках у Молли не было.
— Молли, вы забыли про чай, — быстро произнесла Даниэль, бросая на девушку выразительный взгляд. — Впрочем, это не имеет значения, все равно у нас нет времени. Я лучше бы выпила легкого вина. Вам не трудно принести мне бокал, милорд?
Джастин утвердительно кивнул головой и направился в свои апартаменты, где у него хранились графины с красным вином, портвейном, ликерами и разными сортами коньяков. Налив бокал, он вернулся в спальню жены.
Даниэль, одетая в шелковый халат, сидела за туалетным столиком перед зеркалом. Молли делала ей прическу.
— А, спасибо, милорд, — поблагодарила она графа, одарив его лучезарной улыбкой. Однако дурное настроение Джастина от этого не улучшилось. У него появилось сильное подозрение, что разбойница жена где-то успела серьезно напроказить. Говорить с ней на эту тему в присутствии Молли и Питершама было бесполезно и к тому же неприлично. Но ничего, она будет у него на глазах весь вечер, так что расследование надо просто отложить до более удобного момента.
Но получилось так, что после спектакля граф потерял всякий интерес к дневным проделкам супруги. За ужином Даниэль говорила так много, быстро и умно, что Джастин едва успевал отвечать. Речь шла исключительно о только что просмотренной пьесе, и это очень радовало графа. В последнее время Линтон изо всех сил старался доставлять жене именно те удовольствия, которых она долгие годы была лишена. И для начала Джастин начал вывозить ее в театр. Сидя рядом, он искоса наблюдал, как реагирует Даниэль на происходящее на сцене. Та весело смеялась, ударяя ладонями по коленкам, во время комедий и фарсов, глубоко переживала вместе с актерами каждое слово, когда давали трагедию. И вообще превращалась в ребенка, впервые попавшего в чудесный мир фантазии.
Сегодня на спектакле присутствовала и Маргарет Мейнеринг. Она сидела в своей ложе, глядя больше не на сцену, а на человека, любовницей которого была на протяжении пяти лет. И мучительно завидовала им обоим: Линтону и его юной жене…
— Джастин, — шепнула Даниэль на ухо мужу, — кто та дама в темном полосатом платье? Она смотрит на нас просто с каким-то зоологическим интересом.
— Где?
— В ложе третьего яруса.
Даниэль хотела было показать в ту сторону пальцем, но граф вовремя схватил ее за руку.
— В приличном обществе не принято показывать на кого-то пальцем, — шепнул он.
Даниэль тихо захихикала:
— Насколько я понимаю, ее прическа называется «а-ля каприччо». Это означает — «непостоянство».
Наконец Джастин увидел ту, о ком вела речь Даниэль, и глубоко вздохнул:
— Эта женщина — Маргарет Мейнеринг, дитя мое.
— Ах вот оно что! — нахмурилась Даниэль. — Вы меня ей представите, не так ли?
— Нет, — твердо ответил граф.
— Почему же? — спросила она с самой невинной улыбкой, которая, однако, не обманула Джастина. — Или эта дама пользуется не слишком большим уважением?
— Ее очень уважают, причем в самых высших кругах. Но было бы неэтичным знакомить жену с бывшей любовницей.
— Пойдут разговоры?
— И еще какие!
Граф оглянулся и с облегчением вздохнул, увидев группу поклонников своей жены, только что появившихся в ложе напротив. У него родилась надежда, что они сумеют отвлечь Даниэль от столь неприятного разговора. К удовлетворению Джастина, так и произошло. Как только начался антракт и супруги вышли в фойе, шумная толпа воздыхателей настолько плотно окружила Даниэль, что граф потерял ее из виду. Когда же он снова отыскал свою дражайшую половину, Даниэль была занята оживленным разговором с некоей леди Брахам, которую едва-едва знала. К своему неудовольствию, Линтон увидел рядом с ними и Маргарет. Но что окончательно вывело графа из себя, так это конец фразы Даниэль, который он сумел расслышать:
— Очень рада нашему знакомству, леди Мейнеринг. Насколько я знаю, вы давнишний друг графа Линтона.
— Да, это так, — пробормотала Маргарет, благодарно улыбаясь подошедшему Джастину и стараясь не замечать кислого выражения на его лице. — Примите мои поздравления, леди Линтон.
Леди Мейнеринг повернулась к графу и протянула ему руку:
— Добрый вечер, Линтон.
— Добрый вечер, мадам, — ответил Джастин, наклонившись к руке Маргарет и прижав к губам ее пальцы. Затем он выпрямился и вежливым поклоном приветствовал всех остальных, будто не замечая их крайне изумленных лиц.
— Извините, — улыбнулся он, — но нас ждут. Правда, дорогая?
На щеках Даниэль вновь появились две ямочки. Граф предложил ей руку, и она положила свою ладонь на парчовый рукав его кремового камзола…
Когда их никто не мог слышать, Даниэль сказала:
— Не надо на меня сердиться, Джастин. Вы же сами не захотели меня представить. Так что я не вышла за рамки приличий. Правда, мне показалось, что леди Брахам чуть не упала в обморок.
Даниэль весело засмеялась, однако ее супруг сохранял гробовое молчание. Оно продолжалось и в экипаже, который вез их в один из самых фешенебельных лондонских ресторанов. Линтон заказал там ужин для небольшой компании. Предполагалось, что это развлечет также и его жену. Хотя после инцидента в театре он гораздо охотнее отвез бы Даниэль прямо домой.
В ресторане их уже ждали кузен Джулиан, сэр Энтони Фэншоу, лорд Филипп Кортлэнд и молодой виконт Уэстмор. Линтон все с тем же каменным выражением лица подвел к столу жену и жестом пригласил всех рассаживаться.
— Мой муж сегодня на меня ужасно зол, — объявила Даниэль. — Дело в том, что я ухитрилась быть представленной леди Мейнеринг, которая до нашей женитьбы была его любовницей. Думаю, что ни для кого из вас это не секрет.
Даниэль обвела взглядом стол: на лицах гостей застыло ошарашенное выражение. Поняв, что совершила очередной промах, она стала оправдываться:
— Мне казалось абсолютно необходимым, чтобы общество не заблуждалось насчет моей осведомленности, а также убедилось в моих искренних дружеских чувствах к леди Мейнеринг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143