В них — моя жизнь. Я вообще не стану ни в чем меняться. Так же буду ходить в деревню к знакомым и помогать им. И учиться у Мег разбираться в травах.
— Тогда зачем вообще выходить замуж, Фиби? Это все равно что не выходить.
Фиби кинула на нее быстрый взгляд. Подруга, пожалуй, совершенно права. Но ведь не может же она признаться Оливии, что готова целыми днями находиться рядом с ее отцом — в доме, в поле, в постели, даже на войне, которой он отдает столько времени и сил, рискуя жизнью. Да, жизнью, упаси его Господи! Но только если она будет уверена, что нужна ему не только для деторождения.
— Я бы так не смогла, — произнесла Оливия. «И я так не могу. И я тоже…» — Но, наверное, все будет совсем не так, — мудро предположила она. — Или не совсем так.
Фиби промолчала.
Утром свадебного дня Фиби проснулась измученная, как если бы совсем не сомкнула глаз. В голове мелькали обрывки ночных мыслей, видений: мешанина из страха, надежд, волнений и почему-то дурного предчувствия. К тому же за окном шумел ливень, хлеща в стекла, вода проникала даже в печные трубы, и капли ее с шипением исчезали в пламени камина.
— Жуткая погода! — с содроганием произнесла Оливия. — Во дворе ничего не удастся устроить для деревенских жителей. Придется перенести в амбар.
— Вот и хорошо, там теплее, — отозвалась Фиби. Погода полностью соответствовала ее настроению, и она была рада, что природа разделяла ее душевное состояние. — Наверное, я насквозь промокну, когда пойду в церковь, — добавила она, — и мое противное платье совсем испортится. Вернее, платье Дианы.
Свадебное торжество обещало быть скромным, не в пример тому, что было, когда замуж выходила Диана — в день казни по приказу парламента одного из королевских фаворитов, графа Страффорда. Тогда печальные события, получившие сейчас бурное развитие, были еще в самом зародыше, и почти ничто не омрачало праздника. Сегодня же многие из тех, кто присутствовал в тот день на бракосочетании маркиза Гренвилла, готовы были скорее встретиться с ним на поле брани, чем преломить хлеб в пиршественном застолье. А иные из тех, прежних, гостей полегли на полях сражений, защищая короля или атакуя его сторонников.
И еще, свадьба будет непышной оттого, что лорд Карлтон, отец Фиби, не любит тратить деньги понапрасну. Довольно и того, что он разгулялся тогда, выдавая замуж старшую дочь. Но та по крайней мере была бриллиантом чистой воды, отцовской гордостью, а эта… Да и война сейчас в самом разгаре.
Примерно так, по мнению Фиби, рассуждал ее отец.
— Отец не допустит, чтобы ты промокла, — вдруг решительно заявила Оливия.
— Вряд ли он сумеет мановением руки остановить дождь, — с присущей ей подчас иронией отозвалась Фиби.
Однако Оливия оказалась права. Еще на рассвете, взглянув на небо, сплошь затянутое тучами, Кейто решил отменить пешеходную часть церемонии до кладбищенской церкви. По его распоряжению десятки солдат начали укладывать охапки соломы на размытую дождем дорогу, с тем чтобы тяжелые, обитые железом колеса экипажей не увязали в грязи.
Гостей решено было отправить к церкви постепенно в нескольких экипажах, а последними туда прибудут невеста со своим отцом и Оливией. Экипажи подвезут гостей к кладбищенским воротам, а оттуда до входа в храм все пройдут под навесом, тоже специально сооруженным в этот день.
Кейто сам проверил исполнение своих распоряжений, вымокнув при этом до нитки и вернувшись в дом к завтраку, и стал отряхиваться в холле, как искупавшаяся в реке собака.
Фиби и Оливия уже сидели за столом в дальней квадратной комнате дома, называемой дамской гостиной. Оливия, как всегда, почти не отрывалась от книги и лишь временами что-то брала с тарелки. Фиби беспрерывно вскакивала со стула подбегала к окну, смотрела на хмурое небо, а в перерывах между своими странствиями по комнате отщипывала кусочки булки и делала один-два глотка из чашечки с чаем.
Постучав в дверь и не дожидаясь ответа, Кейто вошел к ним в комнату. Оливия отложила книгу и встала со стула. Фиби, которая и так была на ногах, смотрела на вошедшего с волнением и некоторым испугом, словно ожидая любых неприятностей.
Она еще не сняла старого халата, который был ей мал, чересчур натягивался на груди и не прикрывал икры, а они, по мнению Фиби, были слишком толстыми и неизящными. Ко всему прочему на халате не хватало нескольких пуговиц, меховая отделка вытерлась, он был весь в пятнах.
Конечно, Кейто и раньше бросался в глаза ее довольно неряшливый вид, но в утро перед свадьбой это, наверное, выглядело хуже, чем всегда, просто кошмарно. Так она думала.
— Милорд, — проговорила она, с трудом подбирая слова, видеть свою невесту в день свадьбы… до свадьбы… считается дурным предзнаменованием.
— Это все бабушкины сказки, Фиби, — сказал он с легким раздражением. — Я заглянул, чтобы вас успокоить. Всех повезут в экипажах, так что наряды не размокнут.
— Благодарю вас, милорд. А теперь, пожалуйста, покиньте комнату.
Он коротко кивнул и недовольно удалился.
— О Боже, я совсем не прибрана, — простонала Фиби. — Зачем ему понадобилось врываться к нам?
Оливия уставилась на нее с удивлением:
— Ты всегда так выглядишь по утрам. Что т-такого? И отец уже сто раз, если не больше, видел тебя такой.
— Ты права, Оливия. Я ужасно нервничаю сегодня. И вообще, какое значение имеет, на кого я похожа?
— Все-таки пойди прими ванну и причешись, тогда будешь чувствовать себя лучше, — посоветовала Оливия, снова уткнувшись в книгу.
Как сейчас завидовала ей Фиби! Никакого беспокойства, никаких забот, если не считать волнения за судьбы героев, живущих под обложкой очередной книги. Если там кто-то выходит замуж, то Оливия даже может мысленно давать советы.
Внезапный стук в дверь предшествовал появлению миссис Биссет, экономки.
— Господи, леди Фиби! — воскликнула она, всплеснув руками. — Все еще в халате? Идемте скорее, ванна готова.
Продолжая ворчать, она повела Фиби в туалетную комнату при спальне, где служанка уже приготовила большую лохань с горячей водой, куда добавила сейчас сушеную лаванду и лепестки розы.
В последующий час Фиби безропотно отдалась на волю служанки, экономки и портнихи, пребывая в полной прострации, чувствуя упадок сил и удивительное безразличие ко всему происходящему. Как сквозь сон слышала она женские голоса, ощущала чьи-то руки, укладывающие волосы и наряжающие ее.
Когда служанка принялась за ее густые каштановые волосы, ей показалось, по крайней мере у нее мелькнула надежда, что все будет хорошо: она узнает то, что ей надлежит узнать, и проникнется еще большим чувством к тому, кто станет вскоре называться ее супругом, а он той же ночью откроет в ней то, чего всю жизнь тщетно искал в других, и тогда… Она прогнала эти мысли прочь, упрекнув себя в пустых мечтаниях:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Тогда зачем вообще выходить замуж, Фиби? Это все равно что не выходить.
Фиби кинула на нее быстрый взгляд. Подруга, пожалуй, совершенно права. Но ведь не может же она признаться Оливии, что готова целыми днями находиться рядом с ее отцом — в доме, в поле, в постели, даже на войне, которой он отдает столько времени и сил, рискуя жизнью. Да, жизнью, упаси его Господи! Но только если она будет уверена, что нужна ему не только для деторождения.
— Я бы так не смогла, — произнесла Оливия. «И я так не могу. И я тоже…» — Но, наверное, все будет совсем не так, — мудро предположила она. — Или не совсем так.
Фиби промолчала.
Утром свадебного дня Фиби проснулась измученная, как если бы совсем не сомкнула глаз. В голове мелькали обрывки ночных мыслей, видений: мешанина из страха, надежд, волнений и почему-то дурного предчувствия. К тому же за окном шумел ливень, хлеща в стекла, вода проникала даже в печные трубы, и капли ее с шипением исчезали в пламени камина.
— Жуткая погода! — с содроганием произнесла Оливия. — Во дворе ничего не удастся устроить для деревенских жителей. Придется перенести в амбар.
— Вот и хорошо, там теплее, — отозвалась Фиби. Погода полностью соответствовала ее настроению, и она была рада, что природа разделяла ее душевное состояние. — Наверное, я насквозь промокну, когда пойду в церковь, — добавила она, — и мое противное платье совсем испортится. Вернее, платье Дианы.
Свадебное торжество обещало быть скромным, не в пример тому, что было, когда замуж выходила Диана — в день казни по приказу парламента одного из королевских фаворитов, графа Страффорда. Тогда печальные события, получившие сейчас бурное развитие, были еще в самом зародыше, и почти ничто не омрачало праздника. Сегодня же многие из тех, кто присутствовал в тот день на бракосочетании маркиза Гренвилла, готовы были скорее встретиться с ним на поле брани, чем преломить хлеб в пиршественном застолье. А иные из тех, прежних, гостей полегли на полях сражений, защищая короля или атакуя его сторонников.
И еще, свадьба будет непышной оттого, что лорд Карлтон, отец Фиби, не любит тратить деньги понапрасну. Довольно и того, что он разгулялся тогда, выдавая замуж старшую дочь. Но та по крайней мере была бриллиантом чистой воды, отцовской гордостью, а эта… Да и война сейчас в самом разгаре.
Примерно так, по мнению Фиби, рассуждал ее отец.
— Отец не допустит, чтобы ты промокла, — вдруг решительно заявила Оливия.
— Вряд ли он сумеет мановением руки остановить дождь, — с присущей ей подчас иронией отозвалась Фиби.
Однако Оливия оказалась права. Еще на рассвете, взглянув на небо, сплошь затянутое тучами, Кейто решил отменить пешеходную часть церемонии до кладбищенской церкви. По его распоряжению десятки солдат начали укладывать охапки соломы на размытую дождем дорогу, с тем чтобы тяжелые, обитые железом колеса экипажей не увязали в грязи.
Гостей решено было отправить к церкви постепенно в нескольких экипажах, а последними туда прибудут невеста со своим отцом и Оливией. Экипажи подвезут гостей к кладбищенским воротам, а оттуда до входа в храм все пройдут под навесом, тоже специально сооруженным в этот день.
Кейто сам проверил исполнение своих распоряжений, вымокнув при этом до нитки и вернувшись в дом к завтраку, и стал отряхиваться в холле, как искупавшаяся в реке собака.
Фиби и Оливия уже сидели за столом в дальней квадратной комнате дома, называемой дамской гостиной. Оливия, как всегда, почти не отрывалась от книги и лишь временами что-то брала с тарелки. Фиби беспрерывно вскакивала со стула подбегала к окну, смотрела на хмурое небо, а в перерывах между своими странствиями по комнате отщипывала кусочки булки и делала один-два глотка из чашечки с чаем.
Постучав в дверь и не дожидаясь ответа, Кейто вошел к ним в комнату. Оливия отложила книгу и встала со стула. Фиби, которая и так была на ногах, смотрела на вошедшего с волнением и некоторым испугом, словно ожидая любых неприятностей.
Она еще не сняла старого халата, который был ей мал, чересчур натягивался на груди и не прикрывал икры, а они, по мнению Фиби, были слишком толстыми и неизящными. Ко всему прочему на халате не хватало нескольких пуговиц, меховая отделка вытерлась, он был весь в пятнах.
Конечно, Кейто и раньше бросался в глаза ее довольно неряшливый вид, но в утро перед свадьбой это, наверное, выглядело хуже, чем всегда, просто кошмарно. Так она думала.
— Милорд, — проговорила она, с трудом подбирая слова, видеть свою невесту в день свадьбы… до свадьбы… считается дурным предзнаменованием.
— Это все бабушкины сказки, Фиби, — сказал он с легким раздражением. — Я заглянул, чтобы вас успокоить. Всех повезут в экипажах, так что наряды не размокнут.
— Благодарю вас, милорд. А теперь, пожалуйста, покиньте комнату.
Он коротко кивнул и недовольно удалился.
— О Боже, я совсем не прибрана, — простонала Фиби. — Зачем ему понадобилось врываться к нам?
Оливия уставилась на нее с удивлением:
— Ты всегда так выглядишь по утрам. Что т-такого? И отец уже сто раз, если не больше, видел тебя такой.
— Ты права, Оливия. Я ужасно нервничаю сегодня. И вообще, какое значение имеет, на кого я похожа?
— Все-таки пойди прими ванну и причешись, тогда будешь чувствовать себя лучше, — посоветовала Оливия, снова уткнувшись в книгу.
Как сейчас завидовала ей Фиби! Никакого беспокойства, никаких забот, если не считать волнения за судьбы героев, живущих под обложкой очередной книги. Если там кто-то выходит замуж, то Оливия даже может мысленно давать советы.
Внезапный стук в дверь предшествовал появлению миссис Биссет, экономки.
— Господи, леди Фиби! — воскликнула она, всплеснув руками. — Все еще в халате? Идемте скорее, ванна готова.
Продолжая ворчать, она повела Фиби в туалетную комнату при спальне, где служанка уже приготовила большую лохань с горячей водой, куда добавила сейчас сушеную лаванду и лепестки розы.
В последующий час Фиби безропотно отдалась на волю служанки, экономки и портнихи, пребывая в полной прострации, чувствуя упадок сил и удивительное безразличие ко всему происходящему. Как сквозь сон слышала она женские голоса, ощущала чьи-то руки, укладывающие волосы и наряжающие ее.
Когда служанка принялась за ее густые каштановые волосы, ей показалось, по крайней мере у нее мелькнула надежда, что все будет хорошо: она узнает то, что ей надлежит узнать, и проникнется еще большим чувством к тому, кто станет вскоре называться ее супругом, а он той же ночью откроет в ней то, чего всю жизнь тщетно искал в других, и тогда… Она прогнала эти мысли прочь, упрекнув себя в пустых мечтаниях:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75