Просто потеряла сознание и соскользнула с табурета на пол.
Глава 11
Кто-то вскрикнул.
Я схватил фотографию и наклонился к женщине. Люди толпились вокруг меня, я же не понимал. Единственное, о чем я мог думать, так это о хорошеньком личике, которое внезапно помертвело. Я настолько растерялся, что даже не успел ее подхватить.
Я попятился назад, кто-то поднял ее на руки и отнес на одну из плоских кожаных скамеек, стоящих вдоль столов. Она начала приходить в себя. Только теперь я убедился, что поднял ее с пола не кто иной, как головорез Дэнта Ллойд. Я не знал, видел ли он меня. Если и нет, то с минуты на минуту заметит.
Я также сообразил, что не моей первейшей обязанностью было хлопотать вокруг молодой женщины, даже если она была дочерью моего клиента. Договариваясь со мной, он сказал что, если я найду ее и она в порядке, он не хочет ее беспокоить. Он просто хочет быть уверенным, что у нее все хорошо. Но прямо сейчас я могу кое-что сделать: позвонить этому человеку и сообщить ему о своих сомнениях, а потом уж действовать дальше.
Я прошел через вестибюль и поднялся в свою комнату, не оглядываясь назад. Там я схватил трубку, отыскал в кармане карточку, которую он мне дал, и продиктовал написанный на ней номер телефонисту.
Бинг был у себя. Услышав его “алло”, я начал с ходу:
— Послушайте, мистер Бинг, какого черта вы втянули меня в эту авантюру?
— Что? Кто это?
— Это Скотт, Шелл Скотт, помните такого? Вы получили что-то от своей дочери?
— От Изабел? Что случилось? Вы чем-то взволнованы?
— Взволнован? Черт побери, вы правы! Меня упорно пытаются убить. Это первое. А во-вторых, мне кажется, что я только что видел вашу дочь.
Он не стал меня больше слушать, думаю, что он вскочил с места:
— Вы нашли? Значит, все в порядке? Где же она была, мистер Скотт? Так она в порядке? Вы с ней разговаривали, нет?
— Замедлите бег на секунду!
Я сам помолчал, подумав:
— В действительности, мистер Бинг, я ни в чем пока не уверен. Могу сказать, что я в смятении. Может быть, я видел вашу Изабел, а может быть и нет. Просто не знаю. Не можете ли вы мне дать более полное описание внешности вашей дочери? И вот что еще. Знаете ли вы, по какой причине она могла изменить свою наружность? Обесцветить волосы и все такое?
Несколько минут он молчал, потом сказал:
— Изменить свою внешность? Нет, мистер Скотт. Не предполагаю. У нее неприятности?
— Откровенно говоря, не могу ничего вам сказать. Но слушайте меня и слушайте хорошенько. Если вам известно что-то такое, о чем вы мне сразу не сказали, вам лучше сделать это сейчас, если вы хотите, чтобы я не отказался от этого дела. А я уже столкнулся с примерами такой вашей “забывчивости”. Меня совершенно не интересует, какими соображениями вы руководствовались, когда не информировали меня, что муж Изабел — бывший заключенный?
Снова молчание, потом он сказал:
— Очень сожалею, что вы это узнали, мистер Скотт. Не представляю, каким образом это могло быть важным? Тот факт, что мой зять является преступником, едва ли стоит так широко рекламировать...
Я прервал его, стараясь, чтобы голос у меня звучал ровно.
— Мистер Бинг, пожалуйста, выслушайте внимательно. Все, решительно все, может оказаться важным. Если вы разрешите мне решать, что да, а что нет, возможно, я смогу дольше остаться в живых.
— Очень сожалею, но больше нет ничего такого, чего бы вы уже не знали. Ничего. Скажите, она в порядке?
Ну, снова началась сказка про белого бычка.
Я слегка повысил голос:
— Я действительно не знаю. Можете ли подсказать мне способ несомненной идентификации ее? Понимаете, может дефекты, шрамы, привычки.
Он неуверенно протянул:
— Не-ет. У вас же есть фотография.
— Да, конечно, но этого недостаточно. Мне нужно что-то еще. Что-то несомненное.
— Ну... боюсь, что единственный шрам, который у нее есть, вам не поможет. Когда она была совсем ребенком, она поранилась консервной банкой. Вы знаете, как дети любят играть с самодельными хлопушками или подсовывают консервные жестянки... Жестянку разнесло на кубики, у нее была рана размером дюйма в четыре у губы. Больше я ничего не могу припомнить.
— Как выглядит этот шрам?
— Прямая полоска с подобием крюка на конце, что-то вроде окончания стрелы. Но я уверен, что это “вроде” вам не поможет.
— Во всяком случае, это нужно проверить. Девушка, которую я имел в виду, не имеет никаких шрамов. Гладкая ровная кожа.
— Ах, вы меня неправильно поняли... У нее шрам у нижней губы.
Я заморгал глазами.
— Вы хотите сказать... ээ... он под трусиками?
— Совершенно верно, можно и так сказать...
На этот раз я замолчал на некоторое время. Возможно, у миссис Дэнт и есть такой шрам в недоступном месте, но какая мне польза от этого? Наконец я сказал:
— И больше ничего?
— Нет. Каково сейчас положение вещей, мистер Скотт?
— Я все же попробую кое-что проверить, мистер Бинг. Пока же говорить что-либо рано. Но одно вы должны узнать: мой предшественник, мистер Картер, убит.
— Убит? Как? Нет...
— Да. Он мертв, подло убит. Застрелен в спину. Может это поможет вам вспомнить о чем-то таком, что вы, сэр, не соизволили мне сказать?
— Застрелен? Великий боже!
На несколько секунд воцарилась молчание.
— Нет, к сожалению, мистер Скотт. Больше мне нечего сказать.
И снова:
— Убит!.. Какой кошмар!
— В таком случае о'кей, мистер Бинг. Я буду поддерживать с вами связь. Повторяю, пока у меня нет ничего определенного. Я вам позвоню, как только у меня появятся новости. Постараюсь в любом случае позвонить завтра.
— Хорошо... — Он колебался: — Вы помните мои инструкции?
— Конечно.
— Пожалуйста, позвоните при первой же возможности, мистер Скотт!
— Позвоню.
Я повесил трубку.
С минуту я сидел в раздумье, потом вызвал такси и попросил отвезти меня в “Дезерт Инн”. Я продолжал ходить вокруг да около, очередной круг привел меня снова в здание суда.
На этот раз я прямиком поднялся наверх, где размещался офис клерка округа. Я подошел к широкому барьеру, пока ожидал даму средних лет с весьма интеллигентной внешностью, которая что-то записывала в толстом журнале на одном из нескольких столов за барьером, за мной встали две молоденькие парочки.
Почтенная дама покончила с бумажками и пошла ко мне. Я кивнул в сторону четырех других и сказал:
— Я могу подождать, мне просто нужны кое-какие сведения.
Она покровительственно заулыбалась молодым людям и велела им заполнить какие-то бланки.
Один из парней, черноволосый юнец лет двадцати двух, натянуто улыбался и неуверенно потянулся за авторучкой, торчащей у него в кармане. Он схватил один листок брачной лицензии.
Я показал даме свое удостоверение, объяснил, что прибыл из Лос-Анджелеса, и сказал:
— Я буду вам крайне признателен, если вы проверите, когда у вас найдется свободная минутка, есть ли заявление о браке Виктора Дэнта и Изабел Эллис, или Изабел Бинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Глава 11
Кто-то вскрикнул.
Я схватил фотографию и наклонился к женщине. Люди толпились вокруг меня, я же не понимал. Единственное, о чем я мог думать, так это о хорошеньком личике, которое внезапно помертвело. Я настолько растерялся, что даже не успел ее подхватить.
Я попятился назад, кто-то поднял ее на руки и отнес на одну из плоских кожаных скамеек, стоящих вдоль столов. Она начала приходить в себя. Только теперь я убедился, что поднял ее с пола не кто иной, как головорез Дэнта Ллойд. Я не знал, видел ли он меня. Если и нет, то с минуты на минуту заметит.
Я также сообразил, что не моей первейшей обязанностью было хлопотать вокруг молодой женщины, даже если она была дочерью моего клиента. Договариваясь со мной, он сказал что, если я найду ее и она в порядке, он не хочет ее беспокоить. Он просто хочет быть уверенным, что у нее все хорошо. Но прямо сейчас я могу кое-что сделать: позвонить этому человеку и сообщить ему о своих сомнениях, а потом уж действовать дальше.
Я прошел через вестибюль и поднялся в свою комнату, не оглядываясь назад. Там я схватил трубку, отыскал в кармане карточку, которую он мне дал, и продиктовал написанный на ней номер телефонисту.
Бинг был у себя. Услышав его “алло”, я начал с ходу:
— Послушайте, мистер Бинг, какого черта вы втянули меня в эту авантюру?
— Что? Кто это?
— Это Скотт, Шелл Скотт, помните такого? Вы получили что-то от своей дочери?
— От Изабел? Что случилось? Вы чем-то взволнованы?
— Взволнован? Черт побери, вы правы! Меня упорно пытаются убить. Это первое. А во-вторых, мне кажется, что я только что видел вашу дочь.
Он не стал меня больше слушать, думаю, что он вскочил с места:
— Вы нашли? Значит, все в порядке? Где же она была, мистер Скотт? Так она в порядке? Вы с ней разговаривали, нет?
— Замедлите бег на секунду!
Я сам помолчал, подумав:
— В действительности, мистер Бинг, я ни в чем пока не уверен. Могу сказать, что я в смятении. Может быть, я видел вашу Изабел, а может быть и нет. Просто не знаю. Не можете ли вы мне дать более полное описание внешности вашей дочери? И вот что еще. Знаете ли вы, по какой причине она могла изменить свою наружность? Обесцветить волосы и все такое?
Несколько минут он молчал, потом сказал:
— Изменить свою внешность? Нет, мистер Скотт. Не предполагаю. У нее неприятности?
— Откровенно говоря, не могу ничего вам сказать. Но слушайте меня и слушайте хорошенько. Если вам известно что-то такое, о чем вы мне сразу не сказали, вам лучше сделать это сейчас, если вы хотите, чтобы я не отказался от этого дела. А я уже столкнулся с примерами такой вашей “забывчивости”. Меня совершенно не интересует, какими соображениями вы руководствовались, когда не информировали меня, что муж Изабел — бывший заключенный?
Снова молчание, потом он сказал:
— Очень сожалею, что вы это узнали, мистер Скотт. Не представляю, каким образом это могло быть важным? Тот факт, что мой зять является преступником, едва ли стоит так широко рекламировать...
Я прервал его, стараясь, чтобы голос у меня звучал ровно.
— Мистер Бинг, пожалуйста, выслушайте внимательно. Все, решительно все, может оказаться важным. Если вы разрешите мне решать, что да, а что нет, возможно, я смогу дольше остаться в живых.
— Очень сожалею, но больше нет ничего такого, чего бы вы уже не знали. Ничего. Скажите, она в порядке?
Ну, снова началась сказка про белого бычка.
Я слегка повысил голос:
— Я действительно не знаю. Можете ли подсказать мне способ несомненной идентификации ее? Понимаете, может дефекты, шрамы, привычки.
Он неуверенно протянул:
— Не-ет. У вас же есть фотография.
— Да, конечно, но этого недостаточно. Мне нужно что-то еще. Что-то несомненное.
— Ну... боюсь, что единственный шрам, который у нее есть, вам не поможет. Когда она была совсем ребенком, она поранилась консервной банкой. Вы знаете, как дети любят играть с самодельными хлопушками или подсовывают консервные жестянки... Жестянку разнесло на кубики, у нее была рана размером дюйма в четыре у губы. Больше я ничего не могу припомнить.
— Как выглядит этот шрам?
— Прямая полоска с подобием крюка на конце, что-то вроде окончания стрелы. Но я уверен, что это “вроде” вам не поможет.
— Во всяком случае, это нужно проверить. Девушка, которую я имел в виду, не имеет никаких шрамов. Гладкая ровная кожа.
— Ах, вы меня неправильно поняли... У нее шрам у нижней губы.
Я заморгал глазами.
— Вы хотите сказать... ээ... он под трусиками?
— Совершенно верно, можно и так сказать...
На этот раз я замолчал на некоторое время. Возможно, у миссис Дэнт и есть такой шрам в недоступном месте, но какая мне польза от этого? Наконец я сказал:
— И больше ничего?
— Нет. Каково сейчас положение вещей, мистер Скотт?
— Я все же попробую кое-что проверить, мистер Бинг. Пока же говорить что-либо рано. Но одно вы должны узнать: мой предшественник, мистер Картер, убит.
— Убит? Как? Нет...
— Да. Он мертв, подло убит. Застрелен в спину. Может это поможет вам вспомнить о чем-то таком, что вы, сэр, не соизволили мне сказать?
— Застрелен? Великий боже!
На несколько секунд воцарилась молчание.
— Нет, к сожалению, мистер Скотт. Больше мне нечего сказать.
И снова:
— Убит!.. Какой кошмар!
— В таком случае о'кей, мистер Бинг. Я буду поддерживать с вами связь. Повторяю, пока у меня нет ничего определенного. Я вам позвоню, как только у меня появятся новости. Постараюсь в любом случае позвонить завтра.
— Хорошо... — Он колебался: — Вы помните мои инструкции?
— Конечно.
— Пожалуйста, позвоните при первой же возможности, мистер Скотт!
— Позвоню.
Я повесил трубку.
С минуту я сидел в раздумье, потом вызвал такси и попросил отвезти меня в “Дезерт Инн”. Я продолжал ходить вокруг да около, очередной круг привел меня снова в здание суда.
На этот раз я прямиком поднялся наверх, где размещался офис клерка округа. Я подошел к широкому барьеру, пока ожидал даму средних лет с весьма интеллигентной внешностью, которая что-то записывала в толстом журнале на одном из нескольких столов за барьером, за мной встали две молоденькие парочки.
Почтенная дама покончила с бумажками и пошла ко мне. Я кивнул в сторону четырех других и сказал:
— Я могу подождать, мне просто нужны кое-какие сведения.
Она покровительственно заулыбалась молодым людям и велела им заполнить какие-то бланки.
Один из парней, черноволосый юнец лет двадцати двух, натянуто улыбался и неуверенно потянулся за авторучкой, торчащей у него в кармане. Он схватил один листок брачной лицензии.
Я показал даме свое удостоверение, объяснил, что прибыл из Лос-Анджелеса, и сказал:
— Я буду вам крайне признателен, если вы проверите, когда у вас найдется свободная минутка, есть ли заявление о браке Виктора Дэнта и Изабел Эллис, или Изабел Бинг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43