Два дня спустя оленьими тропами индейцы привели вождя и его белых друзей к новому участку. Все до последнего паталоса были мобилизованы на работы. Никто не посмел уклониться.
На новом участке не водилось дичи. Пришлось нести с собой запасы провизии: маниоку, ямс, маис, сушеную рыбу, мясо, а также табак.
– Надо же, – не уставал удивляться Беник, – никто не бузит.
Моряка поражала та легкость, с какой Синему человеку удавалось управляться с паталосами, поражала их готовность и проворство, когда они хотели угодить хозяину.
«Желтая земля» виднелась на каждом шагу, и воды было вдоволь.
Золотоносный участок – это что-то вроде огромной арены меж обрывистых гранитных стен. Здесь нет никакой растительности и температура как в печке.
Но все это не мешало индейцам копошиться, подобно стае саламандрnote 194. Они работали молча, не жалуясь, ни в чем не сомневаясь.
– Да они просто святые! – не удержался Жан-Мари. Он и радовался, и удивлялся, что все идет так хорошо. Ведь недавно дела были хуже некуда.
По берегам безжизненного гранитного царства росли прекрасные деревья. Под их кроной можно было приятно отдохнуть. А кроме того, древесина требовалась для работы. Бакалейщик вел дело с размахом.
Для начала ограничились тем, что разметили участки и выяснили, сколько металла они содержат. Старатели всегда начинают с разведки.
Эта работа только на первый взгляд кажется простой. На самом деле в ней есть свои хитрости. Тому, кто хочет, чтобы все было о'кей, необходим некоторый опыт. К счастью, Жан-Мари обладал подобными навыками, хорошо зная все детали дела. Отныне он и стал генеральным директором шахт.
Основными инструментами были мотыгиnote 195, лопаты, сильные руки индейцев и самодельные лотки, корытца, выдолбленные из деревянных кругляшей диаметром сорок пять сантиметров и глубиной – двенадцать. По форме они напоминали вьетнамские головные уборы.
Рабочий выкапывал яму глубиной два метра и шириной сантиметров пятьдесят – здесь залегал золотоносный пласт, набирал полный лоток земли, песка, гравия – килограммов десять, и отправлялся к ручью промывать грунт. Эта как будто незамысловатая операция требовала сноровки и навыка. Удерживая лоток в горизонтальном положении, шахтер погружал его в воду и быстрыми движениями как бы просеивал породу. Частички земли, песчинки, словом, то, что полегче, всплывало на поверхность. И так много раз подряд, пока на дне лотка не оставалась горстка чего-то мутного, блеклого, ни о чем не говорящего глазу профана. Но зато у опытного золотоискателя часто при этом заходилось сердце, словно у игрока, которому пришла хорошая карта. Он чувствовал, как его начинала бить лихорадка, в последний раз зачерпывал воду, и – внимание! – последняя капля стекала с края деревянной посудины… Ее стенки оказывались покрытыми тончайшим слоем желтого песка, отливавшего металлическим блеском.
Это золото!.. Чистое золото!.. Золото высшей пробы!..
Результат пятиминутной операции всегда неожидан и поражает того, кто сталкивается с этим впервые.
Содержимое лотка, естественно, зависит от того, насколько богато месторождение. Иногда это всего лишь желтоватая пыль, которую и в руку не возьмешь. А то бывает, находят сразу целый самородок. Если кусочек тянет на пять суnote 196, это уже большая удача. Но случается, что в руки золотоискателя попадает камешек в три, пять, а то и пятьдесят франковnote 197.
У старателя всегда есть план участка, на котором он отмечает отработанные места, планомерно осваивая один квадратный метр за другим.
Сноровка опытных золотоискателей поражает непосвященного. Но еще более невероятен их глазомер. Они с абсолютной точностью могут оценить стоимость намытого песка: три франка или три франка двадцать пять сантимовnote 198. Наметанный глаз безошибочно определит вес самородка: четыре, шесть, восемь граммов или десять с дробью. Допустимо расхождение лишь в считанные миллиграммы.
Всеми этими качествами Жан-Мари был наделен в высшей степени. Прежде всего он позаботился о том, чтобы изготовить собственный лоток. Артистически владея ножом, за два часа смастерил его так, что любой эксперт побился бы об заклад: это выточено на токарном станке.
Стреляный воробей, бывший сержант сразу приметил диковинные надземные корневища гигантских деревьев, которые туземцы зовут аркабасами. Аркабасы напоминали своим видом мощные опоры, которыми обычно укрепляют стены соборов. В зависимости от возраста толщина корневища растения менялась от нескольких сантиметров до полуметра. Над землей они возвышались порой на восемь – десять метров. Матросу не хотелось зря потеть над этими гигантами. Поэтому он сколотил бригаду паталосов с тем, чтобы они выкорчевали приглянувшееся ему корневище. Жан-Мари вступил в дело лишь после того, как индейцы хорошенько обтесали чурбак.
Его лоток был легче, ровнее прочих и служил образцом для краснокожих.
Но что поразительно, они довольно быстро сумели приблизиться к эталонуnote 199, и вскоре трудно было уже отличить копии от оригинала.
Индейцы вообще известны своим умением работать с деревом. Достаточно взглянуть на их пироги, выдолбленные из одного ствола длиной десять – двенадцать метров. А какое деревянное оружие мастерят они!
Жан-Мари, хорошо знавший свое дело, с головой ушел в работу и вскоре получил первый результат – самородок в двадцать франков.
– Всего двадцать франков, – поморщился Синий человек, с любопытством наблюдая за происходящим. – Столько труда, старания, ловкости за один луи!..note 200 Всего лишь один луи!..
– Но позвольте, месье, – возразил рассудительный матрос, – не следует ожидать сверхъестественных цифр.
– Вы хотите сказать, что курочка по зернышку клюет?
– А вот, если угодно, подумайте и посчитайте сами.
– Считать! Это по мне. В этом деле я настоящий профессионал.
– Вот и прекрасно! Эта посудина за один прием вмещает десять килограммов грунта. Выход получился двадцать франков чистого металла.
– Внимательно слежу за вашими подсчетами.
– Чудесно! Продолжим. Если залежи здесь равномерны, то вы получите двадцать тысяч франков с тонны.
– Большего и не требуется.
– Да знаете ли вы, что старатель охотно довольствуется гораздо более скромными результатами?
– Нет, я в этом ничего не смыслю.
– Двести, триста, четыреста франков с тонны – это выше всяких ожиданий.
– Довольно скромные притязания.
– Но поймите: чаще всего добывают сто, а то и семьдесят франков.
– В таком случае выгоднее торговать кофе, сахаром или свечами. Я бы сказал, что игра не стоит свеч.
– А вот тут вы ошибаетесь. Есть способ выжать отсюда тысячи.
– Каким образом?
– Святая мадонна! Должен вам сказать, месье, что с помощью одного этого корыта много не добудешь, оно слишком мало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121