– Он вытер о штаны ладонь, стряхивая крошки от разломанного им круассана и протянул мне через стол руку. – Поль Резенфорд, профессор философии, Авалон. На пенсии, разумеется.
– Макс, – коротко сказал я, пожав предложенную длань.
– Вы здесь по делу или пытаетесь получить удовольствие? Хотя о чем это я. Какие тут могут быть дела. Совсем отстал от жизни, – сокрушенно заключил он. – Не хотите сыграть в русскую рулетку с Папой Хаосом?
– Желанием не горю, это точно.
– Значит, я угадал верно. Вы не производите впечатление человека, готового на подобный шаг. Вы прочны и основательны и не верите в эту чушь, не так ли? Просто отдыхаете?
– В некотором роде. На вторую половину дня у меня назначено деловое свидание.
– Бизнес, – понимающе кивнул он. – Иногда он проходит самых неподходящих местах. А вот я здесь живу уже четвертый год.
– Вот как?
– Да. Моей профессорской пенсии не хватает даже на то, чтобы оплатить неделю проживания, не говоря уже о моих маленьких слабостях, но я успел накопить проценты с гонораров за изданные работы. Скопил кое-какие сбережения, знаете ли. Конечно, не бог весть что, но на жизнь хватает… «Введение в сравнительную философию раннего буддизма и развитого христианства». Не читали?
– Нет, к сожалению.
– Не жалейте. Для неспециалиста работа довольно скучна.
– Тогда просто нет.
– Так лучше, – сказал он. И вдруг без всякого перехода: – Мир летит в тартарары, не находите?
– Никогда об этом не задумывался, – хватало и более насущных проблем.
– А вы задумайтесь, – предложил он, отхлебывая кофе. Похоже, мне в собеседники попался еще один воинствующий пенсионер, считающий, что разбирается в политике лучше Совета Лиги. Эх, думает такой человек, если бы все были такими умными, как я, и делали бы то, что я им говорю, жизнь в нашем мире стала бы намного проще. Беда в том, что так думает половина населения Галактики. – Лига слаба, ее Совет продажен нерешителен и насквозь пролоббирован прихвостнями корпораций, стремящимися зарабатывать деньги на чем угодно. В КС самонадеянны и заносчивы, видят не дальше собственного носа и готовы бросать ядерные бомбы направо и налево при малейших признаках несогласия. Якудзы хитры, изобретательны и чертовски сильны. ВКС, якудза и корпорации периодически воюют между собой, и никто никогда не сможет одержать верх, а в основе всех конфликтов лежат все те же деньги. Деньги, деньги, деньги… Они даже это место превратили в источник доходов, и никто не может навести порядок. А обывателям на все плевать. Они будут пить пиво, ходить в парикмахерские за новомодными прическами и почесывать животы перед телевизорами, пока земля не начнет гореть у них под ногами. Только тогда они заметят, что что-то не так, и спросят, а кто же, собственно, виноват, но спрашивать будет уже не с кого.
Основная проблема в общении с подобными типами в том, что переубедить их невозможно, какие бы разумные доводы ты им ни приводил. Разговоры с ними – пустое сотрясение воздуха, но так как мне нечего делать, почему бы и не порастрясти атмосферу.
– Вы не любите обывателей, – сказал я. – Они, между прочим, представляют народ.
– А я не люблю народ, – с вызовом заявил отставной профессор. – Я слишком стар, и моя любовь небезгранична. Я люблю некоторых отдельных людей, могу полюбить практически любого конкретного человека, но я не могу любить народ в целом. Народ – это толпа, серая аморфная масса, и никто не может ее искренне любить. Такую любовь приписывают себе лишь политики и только во время своих предвыборных кампаний, сумасшедшие, после чего столь любимый ими народ упекает их в дурдом, и гении, совершающие открытия, кучу народа перебившие.
– Мне нравится человечество, – сказал я. – Конечно, не в полном составе, но большинство из нас – совсем неплохие парни.
– С такими иллюзиями просто жить легче, – отрезал Резенфорд. – Но каждый сам выбирает себе иллюзии, и я не считаю себя вправе их оспаривать.
– Кроме того, мне показалось, в реальном балансе сил вы упомянули не всех, – напомнил я. – Есть еще и Гвардия.
Мне было интересно, что он выскажет о нашей организации. Вряд ли что-то приятное.
– Гвардия. – Он поморщился и взмахнул рукой, едва не сбросив на пол остатки своей трапезы. – Я мало что о ней знаю, впрочем, как и все в Лиге, но то, что я знаю, мне не очень-то нравится. Во-первых, меня раздражает атмосфера секретности вокруг этой организации. Я понимаю, что таков удел спецслужб, но даже у КГБ в свое время не было таких тайн. Гвардия подчиняется Совету, который держит ее в ежовых рукавицах и не дает вздохнуть. ВКС плетут вокруг постоянные интриги, корпорации открыто на нее плюют… А знаете, какой самый чудовищный слух, что я о ней слышал? Говорят, что Гвардия заключила какое-то секретное соглашение с якудзой!
– Ну и что? Вы сами сказали, что японцы представляют реальную силу и с ними нельзя не считаться.
– Вот об этом я и говорю. Типичная обывательская позиция. Что такого? Да сам факт того, что федеральная структура, финансируемая на деньги честных налогоплательщиков, в том числе и на наши с вами деньги, заключает какие-то пакты с отбросами общества, позорен и унизителен. А эти самые отбросы в то же время бродят повсюду, изображая из себя хозяев жизни, щелкают своими кодаками и строят из себя добропорядочных граждан, тогда как сами граждане напуганы и безропотно платят им дань.
Он говорил так громко, что сидевший неподалеку якудза невольно задержал взгляд на нашем столике. Впрочем, якудзы достаточно демократичны и не валят людей только за то, что те не разделяют их взглядов на жизнь. По крайней мере, пока они это летают на словах, не прибегая к активным действиям.
Что касается наших с японцами соглашений, то знает ли профессор, сколько жизней спас так нелюбимый им пакт с отбросами общества?
Хотя в целом я не мог не признать его правоты. Если бы Совет не давил на нас, а ВКС хоть немного посодействовали, мы могли бы решить проблему организованной преступности и другим способом, без соглашения. Способом, более достойным федеральной структуры.
– Таковы реалии жизни, – сказал я. – Нам не скрыться от них даже в мире иллюзий.
– Черта с два! – сказал человек, являющийся экспертом по раннему буддизму и развитому христианству. – Как вы меня ни убеждайте, Гвардия играет не по правилам!
ИНТЕРМЕДИЯ
Не по правилам
Место действия: Мицубиси-3
Время действия: за полтора года до описываемых событий
Он сидел напротив меня на другом конце шестиметрового полированного стола.
Он был чуть выше меня ростом, чуть шире в плечах и талии, чуть тяжелее, чуть темнее кожей. И гораздо агрессивнее и опаснее.
Мой козырь заключался в том, что я умнее.
Мы находились в пентхаусе, вознесенном на высоту, которой позавидовали бы горные орлы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
– Макс, – коротко сказал я, пожав предложенную длань.
– Вы здесь по делу или пытаетесь получить удовольствие? Хотя о чем это я. Какие тут могут быть дела. Совсем отстал от жизни, – сокрушенно заключил он. – Не хотите сыграть в русскую рулетку с Папой Хаосом?
– Желанием не горю, это точно.
– Значит, я угадал верно. Вы не производите впечатление человека, готового на подобный шаг. Вы прочны и основательны и не верите в эту чушь, не так ли? Просто отдыхаете?
– В некотором роде. На вторую половину дня у меня назначено деловое свидание.
– Бизнес, – понимающе кивнул он. – Иногда он проходит самых неподходящих местах. А вот я здесь живу уже четвертый год.
– Вот как?
– Да. Моей профессорской пенсии не хватает даже на то, чтобы оплатить неделю проживания, не говоря уже о моих маленьких слабостях, но я успел накопить проценты с гонораров за изданные работы. Скопил кое-какие сбережения, знаете ли. Конечно, не бог весть что, но на жизнь хватает… «Введение в сравнительную философию раннего буддизма и развитого христианства». Не читали?
– Нет, к сожалению.
– Не жалейте. Для неспециалиста работа довольно скучна.
– Тогда просто нет.
– Так лучше, – сказал он. И вдруг без всякого перехода: – Мир летит в тартарары, не находите?
– Никогда об этом не задумывался, – хватало и более насущных проблем.
– А вы задумайтесь, – предложил он, отхлебывая кофе. Похоже, мне в собеседники попался еще один воинствующий пенсионер, считающий, что разбирается в политике лучше Совета Лиги. Эх, думает такой человек, если бы все были такими умными, как я, и делали бы то, что я им говорю, жизнь в нашем мире стала бы намного проще. Беда в том, что так думает половина населения Галактики. – Лига слаба, ее Совет продажен нерешителен и насквозь пролоббирован прихвостнями корпораций, стремящимися зарабатывать деньги на чем угодно. В КС самонадеянны и заносчивы, видят не дальше собственного носа и готовы бросать ядерные бомбы направо и налево при малейших признаках несогласия. Якудзы хитры, изобретательны и чертовски сильны. ВКС, якудза и корпорации периодически воюют между собой, и никто никогда не сможет одержать верх, а в основе всех конфликтов лежат все те же деньги. Деньги, деньги, деньги… Они даже это место превратили в источник доходов, и никто не может навести порядок. А обывателям на все плевать. Они будут пить пиво, ходить в парикмахерские за новомодными прическами и почесывать животы перед телевизорами, пока земля не начнет гореть у них под ногами. Только тогда они заметят, что что-то не так, и спросят, а кто же, собственно, виноват, но спрашивать будет уже не с кого.
Основная проблема в общении с подобными типами в том, что переубедить их невозможно, какие бы разумные доводы ты им ни приводил. Разговоры с ними – пустое сотрясение воздуха, но так как мне нечего делать, почему бы и не порастрясти атмосферу.
– Вы не любите обывателей, – сказал я. – Они, между прочим, представляют народ.
– А я не люблю народ, – с вызовом заявил отставной профессор. – Я слишком стар, и моя любовь небезгранична. Я люблю некоторых отдельных людей, могу полюбить практически любого конкретного человека, но я не могу любить народ в целом. Народ – это толпа, серая аморфная масса, и никто не может ее искренне любить. Такую любовь приписывают себе лишь политики и только во время своих предвыборных кампаний, сумасшедшие, после чего столь любимый ими народ упекает их в дурдом, и гении, совершающие открытия, кучу народа перебившие.
– Мне нравится человечество, – сказал я. – Конечно, не в полном составе, но большинство из нас – совсем неплохие парни.
– С такими иллюзиями просто жить легче, – отрезал Резенфорд. – Но каждый сам выбирает себе иллюзии, и я не считаю себя вправе их оспаривать.
– Кроме того, мне показалось, в реальном балансе сил вы упомянули не всех, – напомнил я. – Есть еще и Гвардия.
Мне было интересно, что он выскажет о нашей организации. Вряд ли что-то приятное.
– Гвардия. – Он поморщился и взмахнул рукой, едва не сбросив на пол остатки своей трапезы. – Я мало что о ней знаю, впрочем, как и все в Лиге, но то, что я знаю, мне не очень-то нравится. Во-первых, меня раздражает атмосфера секретности вокруг этой организации. Я понимаю, что таков удел спецслужб, но даже у КГБ в свое время не было таких тайн. Гвардия подчиняется Совету, который держит ее в ежовых рукавицах и не дает вздохнуть. ВКС плетут вокруг постоянные интриги, корпорации открыто на нее плюют… А знаете, какой самый чудовищный слух, что я о ней слышал? Говорят, что Гвардия заключила какое-то секретное соглашение с якудзой!
– Ну и что? Вы сами сказали, что японцы представляют реальную силу и с ними нельзя не считаться.
– Вот об этом я и говорю. Типичная обывательская позиция. Что такого? Да сам факт того, что федеральная структура, финансируемая на деньги честных налогоплательщиков, в том числе и на наши с вами деньги, заключает какие-то пакты с отбросами общества, позорен и унизителен. А эти самые отбросы в то же время бродят повсюду, изображая из себя хозяев жизни, щелкают своими кодаками и строят из себя добропорядочных граждан, тогда как сами граждане напуганы и безропотно платят им дань.
Он говорил так громко, что сидевший неподалеку якудза невольно задержал взгляд на нашем столике. Впрочем, якудзы достаточно демократичны и не валят людей только за то, что те не разделяют их взглядов на жизнь. По крайней мере, пока они это летают на словах, не прибегая к активным действиям.
Что касается наших с японцами соглашений, то знает ли профессор, сколько жизней спас так нелюбимый им пакт с отбросами общества?
Хотя в целом я не мог не признать его правоты. Если бы Совет не давил на нас, а ВКС хоть немного посодействовали, мы могли бы решить проблему организованной преступности и другим способом, без соглашения. Способом, более достойным федеральной структуры.
– Таковы реалии жизни, – сказал я. – Нам не скрыться от них даже в мире иллюзий.
– Черта с два! – сказал человек, являющийся экспертом по раннему буддизму и развитому христианству. – Как вы меня ни убеждайте, Гвардия играет не по правилам!
ИНТЕРМЕДИЯ
Не по правилам
Место действия: Мицубиси-3
Время действия: за полтора года до описываемых событий
Он сидел напротив меня на другом конце шестиметрового полированного стола.
Он был чуть выше меня ростом, чуть шире в плечах и талии, чуть тяжелее, чуть темнее кожей. И гораздо агрессивнее и опаснее.
Мой козырь заключался в том, что я умнее.
Мы находились в пентхаусе, вознесенном на высоту, которой позавидовали бы горные орлы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141