Вокруг было слишком много профессиональных истребителей драконов, а он потерял форму. Бозел надеялся, что временно. Получи он сообщение, что остаток жизни ему придется провести в образе крокодила, он бы сам грудью бросился на копье.
Тем временем богатыри и рыцари постепенно оправлялись после побоища. Удары, способные убить нормального человека, не оставляли на их телах даже синяков; удары, способные свалить с ног быка, синяки все-таки оставляли, но заживали эти синяки быстро. Как на собаках.
– Мерлин все равно устроит нам веселую жизнь, – пробурчал Гавейн. – Волшебники в азартных играх не разбираются.
– Наша совесть чиста, – сказал Ланселот, – ибо мы сделали все, что могли.
– А Мерлин скажет, что мы должны были сделать больше, – не сдавался Гавейн.
– Скажу вам, как представитель одного вымирающего вида представителям другого вымирающего вида, – снова влез Бозел. – Вы свои морды помятые Мерлину покажите, и он поймет, что сделать больше вы никак не могли.
– Повезло тебе сегодня, крокодил, – сказал Ланселот. – Но я запомню, где ты живешь. Может, еще повстречаемся.
– Если я буду в своей нормальной форме, наша следующая встреча запомнится тебе очень надолго, – пообещал Бозел.
На короткое мгновение мир утонул во вспышке света, временно лишившей зрения всех присутствующих. Когда же глаза снова начали различать формы и очертания, Бозел обнаружил, что лежит не под мирно припаркованным на холме «Астон Мартином». Прямо над ним бесновался тяжелобронированный и отлично выдрессированный боевой конь благородного рыцаря Ланселота, внезапно обнаруживший в опасной близости от своих ног здоровенного крокодила.
Остальные кони тоже вернули свои обличья. Исчезли кожаные плащи и пистолеты. Рыцари снова щеголяли доспехами, и на поясе каждого из них висел длинный меч.
– Нечестно! – завопил Бозел. – Почему вы вернулись в первобытное состояние, а я до сих пор в крокодилах?
– Карма у тебя плохая, – сказал Гавейн. – Видимо, колесо сансары повернулось без предупреждения. Быть тебе крокодилом отныне и вовек.
Ланселот успокоил своего скакуна и отвел его в сторону, иначе дело могло закончиться крокодиловредительством, чего Ланселот никак не мог допустить. Он ведь честно продул в карты право причинить крокодилу какой-либо вред.
– Сволочи, – сказал Бозел. – Ненавижу вашу сволочную вселенную с ее идиотскими шутками.
– Истинная мудрость состоит в том, чтобы принимать жизнь со всеми ее коллизиями такой, какая она есть, и не искать лучшей доли, ибо часто эти поиски заканчиваются горьким разочарованием.
– Мудро, – согласился Илья Муромец.
– Чушь свинячья, – не согласился Бозел. – И вообще, кто это сказал?
– Я. – Мастер Лю сделал шаг в сторону, появляясь из-за могучей спины благородного сэра Борса.
– А ты еще откуда тут нарисовался? – спросил Бозел. – Только китайцев нам и не хватало.
– Это все политкорректность, – объяснил Гавейн. – В любом сюжете необходимо присутствие национальных меньшинств. Иначе кто-то может начать вопить об ущемлении их гражданских прав.
– С каких это пор китайцы стали меньшинством? – удивился Борс. – Я слышал, их гораздо больше, чем нас, обитателей Туманного Альбиона. В разы.
– И чего ему тут нужно? – спросил Ланселот, глядя на Гавейна.
Сам Гавейн, ставший после сделанного им глубокомысленного замечания центром внимания своих коллег-рыцарей, почувствовал себя неуютно.
– Может, нам у него спросить? – предложил он.
– Хорошая мысль, – сказал Ланселот. – Эй, приятель, твоя моя понимай?
– Я вас прекрасно понимаю, – сказал Лю.
– Ты просто мимо проходил или по делу явился?
– По делу, – сказал Лю.
– И какое же у тебя тут дело? – спросил Ланселот.
– Достаточно несложное. Я быстро с ним закончу, если вы укажете, где я могу найти дракона по имени Бозел.
И снова упс, подумал Бозел, внезапно обнаруживший темную сторону популярности. Еще один по мою душу. Интересно, а китаец чего от меня хочет? На истребителя драконов он не похож, на защитника тоже… Он вообще не похож на парня, у которого могут быть общие дела с драконами. Такие, как он, драконов только на рисовой бумаге рисуют или на коже у каких-нибудь нехороших парней колют.
Ланселот бросил взгляд на Муромца – дракон находился под покровительством богатырей, и со стороны рыцарей тыкать пальцами в крокодила было просто неэтично.
– А на кой тебе дракон? – поинтересовался Муромец. Его вопрос можно было сформулировать так: «А тебе-то что могло понадобиться от огромной огнедышащей твари, человек, дышащий мне если не в пупок, то не выше солнечного сплетения?»
– Я должен способствовать его перерождению, – сказал Лю.
– Это как? – не понял Муромец.
– Положив конец его земному существованию, – сказал Лю.
– Это как? – не понял Муромец.
Илья Муромец вовсе не был дураком, но намерения мастера Лю не укладывались у богатыря в голове.
И ничего удивительного в этом нет.
Когда речь заходит об истребителях драконов, любой нормальный человек вспоминает про мускулистых парней в доспехах, гарцующих на огромных конях и сжимающих в руках длинные копья. Ну или хотя бы длинные мечи.
И вряд ли кому-то может прийти в голову, что в ряды истребителей драконов желает попасть безобидный на вид старичок азиатского происхождения. Тем более у него не то что лошади, даже осла паршивого нет.
– Старшой, он вроде как говорит, что дракона завалить хочет, – объяснил Муромцу Алеша.
Лю коротко кивнул.
– Я догадался, – сказал Муромец. – Я только не могу понять как.
– Укажите мне, где я могу найти дракона, и вы увидите все собственными глазами, – сказал Лю.
– Прости, что вмешиваюсь, но мне тоже любопытно, – сказал Ланселот. – Ты не шутишь? Ты на самом деле собираешься сражаться с драконом?
– Да, – сказал Лю. Терпение было одним из многих его достоинств.
– А где твой конь?
– У меня нет коня.
– Нет коня? – удивился Ланселот. – А кто же несет всю твою броню?
– У меня нет брони.
– А копье?
– И копья нет.
– Наверное, твой посох обладает магической силой? Лю удивленно покосился на увесистую палку, которую держал в руке.
– Нет, не обладает.
– Я эти фокусы знаю, – авторитетно заявил Гавейн. – Это на самом деле не посох. То есть не совсем посох. Он раскрывается, а внутри его оказывается меч.
– Это просто палка, – сказал Лю. – Она валялась на дороге, и я подобрал ее, чтобы было удобнее идти.
– Тогда… получается, что у тебя совсем нет оружия, – сказал Ланселот.
– Как говорил древний воин и мыслитель Жао-Клод Ван-Дао, оружие для воина, как костыли для инвалида, – сказал Лю. – Для того чтобы научиться бегать, нужно отбросить костыли.
– Инвалид бегать не может, – рассудительно сказал Гавейн. – Ни с костылями, ни без них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79