Джейд почти все дни проводила у себя в комнате, лежа в постели и глядя в потолок или стоя у застекленных дверей и печально взирая на сверкающий под лучами солнца океан. За обедом она из вежливости пыталась поддерживать светскую беседу с хозяином дома, но потом снова пряталась в свою комнату, ставшую ее прибежищем, где можно было запереться и попытаться разобраться в водовороте самых противоречивых чувств, которые не давали ей покоя.
Брайан был очень внимателен и постоянно спрашивал, не нуждается ли она в чем-нибудь, но до поры до времени уступал ее желанию быть в одиночестве.
Наконец как-то утром, после двух недель ее добровольного затворничества, к великому изумлению Джейд, она была разбужена не Амелией, а Брайаном, который вошел к ней в спальню с завтраком на подносе.
- Итак, миледи, - торжественно начал он, - сегодня настал день, когда вы начнете знакомиться с островом. Выберите себе платье покрасивее, и через час я вас жду у причала.
Джейд села в постели, сонно протирая глаза. Когда он раздвинул занавеси на окнах, впустив в комнату яркий солнечный свет, она заморгала и неуверенно спросила:
- Куда мы поедем?
Ее вовсе не привлекала перспектива снова оказаться на людях.
- Любоваться окрестностями. Я подумал, что вы получите удовольствие от прогулки до главного острова и, может быть, захотите что-нибудь купить. Так что поторопитесь.
Он повернулся, чтобы выйти, но ее голос остановил его:
- Брайан, спасибо вам, но я еще не готова. Мне надо побыть одной и…
- Нет! - Впервые он говорил с ней суровым тоном, и его голубые глаза потемнели. - Я не дам вам повторить мою ошибку, Джейд. Вы не будете больше предаваться жалости к себе.
Ваш муж умер. Как и моя жена. Нам необходимо жить дальше.
Так что извольте прийти через час к причалу, иначе, Бог свидетель, я вытащу вас на улицу в ночной рубашке и халате!
Он вышел, громко хлопнув дверью. Джейд изумленно смотрела ему вслед. Прежде он был неизменно нежным, добрым и мягким - а теперь вдруг принялся приказывать и повышать голос! Это несправедливо. Она еще не готова вернуться к жизни… Конечно, этот дом принадлежит ему, а она - его гостья.
Несомненно, ее постоянное горестное затворничество выбивает его из колеи - как и само ее присутствие. Сколько времени прошло с того дня, как он потерял Марни? Меньше четырех месяцев? Она покачала головой. С момента ее трагической потери прошло всего две недели - так как же он может ожидать, «то она согласится отправиться на прогулку? Но он сказал, что не допустит, чтобы она повторила его ошибку, погрузившись в отчаяние и жалость к себе. Возможно, она именно это и делает.
Может быть, ей действительно пора попытаться вернуться к жизни?!
Она быстро позавтракала, оделась и меньше чем через час уже шла к причалу.
Брайан с улыбкой помог ей подняться по трапу. Она обменялась вежливыми приветствиями с его матросами, а потом встала рядом с Брайаном на палубе, глядя, как яхта плывет через пролив в рифах, направляясь к столице Бермудских островов - городу Гамильтону.
Бело-голубая яхта решительно разрезала лазоревые волны, а Брайан объяснял Джейд, что благодаря огромным лагунам здешние места стали просто раем для яхтсменов, несмотря на скрытые под водой рифы, о которых он ей уже рассказывал.
- Здесь нет рек и озер, - сказал он, - вот почему для питья мы собираем дождевую воду. А благодаря англичанину по имени Гарри Уотлингтон у нас достаточно воды для хозяйственных нужд. Он был возведен в рыцарское звание за то, что обнаружил скрытые источники воды. Мы так и зовем ее «водой Уотлингтона».
На Джейд эрудиция Брайана произвела большое впечатление, о чем она ему откровенно и сказала. Он скромно ответил, что ему интересно было как можно больше знать об этих местах, так что он много времени проводил над старыми архивами и записями.
- Можете списать это на скуку богатого бездельника, если хотите, - сказал он, рассмеявшись.
Языком островов был английский, превратившийся в особый бермудский диалект, но Брайан сказал, что встречал потомков португальцев, которые по-прежнему пользовались своим родным языком. Большинство из них были фермерами, не вели дел в городах, так что наличие языкового барьера их не тревожило.
Яхта подошла к Гамильтону. В порту кипела жизнь: туда для торговли заходили крупные корабли со всего света. Джейд печально посмотрела на один, напомнивший ей «Париж», и подумала о Колтрейнах. Получили ли они известие о трагедии?
Как перенес удар Тревис? И как себя чувствует бедная Дани?
Да благословит ее Бог! Скоро должен родиться ребенок, и Джейд остается только молить Бога о том, чтобы ему не потребовались новые родители.
Брайан показал ей Дом заседаний с высокой башней и курантами, в котором происходили заседания Верховного суда и Палаты ассамблей. Они остановились, чтобы понаблюдать за строительством гигантского готического кафедрального собора в честь Пресвятой Троицы: его воздвигали из камня, привезенного из пяти стран мира. Освящение должно было состояться через год.
Брайан нанял небольшой экипаж с глубоким кожаным сиденьем и высокими козлами, на которых расположился кучер. Они проехали по узеньким улицам, вымощенным булыжниками, до самого Испанского мыса, где Брайан, озорно блеснув глазами, показал ей деревянный стул, установленный на крыше беседки.
- Вот куда я вас отправлю, прекрасная леди, если когда-нибудь поймаю на сплетнях. Это место называется «стул для окунания». В начале семнадцатого века к нему привязывали слишком рьяных сплетниц и окунали их в море, а все смотрели и смеялись.
Джейд фыркнула с притворным возмущением и язвительно заметила:
- Всем известно, что мужчины гораздо большие сплетники, чем женщины.
И тут она вдруг с радостью осознала, что к ней вернулась способность шутить, а это значит, что она справилась со своим горем. Она мысленно признала, что ей полезно снова увидеть мир, оказаться среди людей, чем-то заняться… Ее родные ужаснулись бы, если бы узнали, что она нарушила положенный приличиями год траура, во время которого требовалось носить только черное и не появляться на людях. Однако Джейд не чувствовала себя виноватой. Она следовала собственным убеждениям, а не общепризнанным положениям.
На Испанской скале Джейд с Брайаном прочли надпись, датированную 1543 годом, которая доказывала, что испанцы действительно высаживались на Бермудах прежде, чем эти острова открыл сэр Джордж Сомерс.
Ближе к полудню они добрались до небольшого городка Сент-Джорджес с необычными названиями узких улочек и переулков: переулок Пуховиков, переулок Нитки с иголкой, переулок Лодыжки, аллея Нижних юбок, аллея Старой девы, аллея Пистолета… Вдоль них стояли аккуратные домики, выкрашенные в пастельные тона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90