Но сейчас произошло нечто невероятное. «Пожалуй, это была ненависть», – подумала Китти. Прежде она считала, что смертельно ненавидит Люка, но сила ее ненависти к этому мародеру не шла ни в какое сравнение с горячими волнами, от которых теперь трепетало все ее тело. Ненависть и презрение! Ведь Тревис Колтрейн был янки – кровожадный, беспощадный янки, втянувший в ужасную войну ее народ, а значит, он еще хуже, чем Люк Тейт со своими головорезами.
Китти потянулась за куском бекона, подвешенным под потолком, и обернулась посмотреть, ушел этот негодяй или нет. Ее взгляд наткнулся на холодные серые глаза, следившие за ней из-под полуопущенных ресниц. Тревис стоял, по-хозяйски широко расставив ноги и засунув за ремень большие пальцы. А еще он улыбался своей проклятой двусмысленной улыбкой, которая приводила ее в бешенство.
Ведь он же хочет ее! Она не сомневалась в этом ни на минуту. Ну что ж, она сумеет достойно сыграть свою роль. Он возомнил, что слишком хорош для какой-то южанки, которую к тому же изнасиловал негодяй без роду и племени. И если ему уж так захотелось сделать ее пленницей и взять с собой, Китти заставит Колтрейна заплатить за это сполна. В конце концов, она была женщиной, причем женщиной красивой и обаятельной, как утверждали многие мужчины. И она заставит этого самоуверенного наглого янки на коленях умолять ее о пощаде. И тогда она рассмеется ему в лицо!
Китти с улыбкой обратилась к нему:
– Если вы доверите мне нож, сэр, то я нарежу бекон ломтиками, чтобы поджарить для ваших солдат.
Движением ловким и мгновенным, практически незаметным для глаза, он умудрился выхватить из ножен охотничий нож и со свистом метнуть его через всю комнату так, что он вонзился в стену в каком-то дюйме от ее головы. Грозно хмурясь и презрительно кривя губы, он отчеканил:
– Вы не представляете для меня опасности, принцесса! А если это когда-нибудь и случится… Господи, сжалься надо мной… Господи, помоги Северу выиграть войну!
«Ну так и молись своему Богу! – яростно кромсая бекон, думала Китти. – Встань на колени и молись, наглый ублюдок!»
Глава 16
Не успели они отъехать от места, где ютилась убогая хижина, как откуда-то из-за поворота дороги загремели частые выстрелы.
– Прячьтесь! – рявкнул Колтрейн, хватаясь за карабин и соскакивая с седла. Китти ехала на крупе коня у него за спиной, и когда Тревис обернулся, чтобы помочь ей соскочить на землю, то увидел, что пленница уже успела скрыться за толстым стволом дерева.
Задыхаясь от волнения, она тесно прижималась к грубой дубовой коре, моля Бога о том, чтобы капитан Колтрейн и его солдаты погибли в перестрелке, а она обрела бы свободу. Китти не могла допустить и мысли, что пуля может попасть и в нее, – после всего пережитого это было бы в высшей степени несправедливо!
Тем временем выстрелы гремели все ближе, однако, к удивлению Китти, оказалось, что люди Колтрейна и не думают вести ответный огонь. Вскоре стало ясно почему. Из ближайших зарослей раздались крики и ругань, и вскоре трое рядовых из отряда янки выгнали ударами штыков на дорогу двоих крестьян.
– Чертовы простолюдины! – выругался один из янки, с силой толкнув того, что постарше.
– Тише, Бишоп! – одернул рядового капитан, выходя из укрытия. – Дикари не ведают, что творится в мире. Черта с два они вообще когда-нибудь спускались с этих гор…
Крестьянин постарше с вызовом посмотрел на Колтрейна:
– Проклятым янки не место на нашей земле! Чтобы это понять, не обязательно спускаться с гор.
Тревис, не обращая внимания на его слова, внимательно оглядел пленных.
– Стало быть, вы живете где-то неподалеку? – Капитан обратился к тому, что помоложе. Парень молча кивнул. – Ну так ведите нас к себе.
– Вам там нечего делать…
Рядовой по фамилии Бишоп ударил старика прикладом карабина под ложечку, и тот согнулся, охнув от боли. На этот раз Колтрейн не стал вмешиваться.
– Отведи нас к себе. Мы посмотрим, не найдется ли у тебя в хижине сносных припасов и амуниции. А потом отправимся своей дорогой. Будешь послушен – ничего плохого с тобой не случится.
Китти, спотыкаясь, отправилась следом за солдатами, которые вели лошадей в поводу, пока не оказались на небольшом участке земли. Крошечный, но аккуратный домик приютился под сенью огромного вяза. Длинноухий гончий пес, лежавший у порога, подозрительно уставился на незваных гостей, но не двинулся с места.
– Есть кто-то дома? – поинтересовался Тревис, Молодой горец отвечал, что там их семьи – жены и трое маленьких детей.
– Скажи, чтобы вышли наружу и отдали все оружие, которое у вас есть, – приказал капитан.
На крыльце показались две испуганные женщины, за их юбки цеплялись маленькие дети, с любопытством разглядывая прибывших людей. Одна из женщин, маленького роста толстушка, по возрасту соответствовала старику. Вторая казалась довольно миловидной и могла бы считаться хорошенькой, если бы лишения, которыми полна жизнь в горах, не наложили безжалостно печать на весь ее облик.
Тревис с Китти ждали во дворе, пока его солдаты производили поспешный обыск. Корова, несколько цыплят да мул, от которого остались кожа да кости по причине старости и болезни, – вот и все, что удалось обнаружить.
– Проклятие, ловите хотя бы цыплят, – рявкнул Бишоп, сидя в седле. – Зажарим на завтрак. Меня уже тошнит от той жвачки, что мы таскаем в седельных сумках. Да прирежьте, пожалуй, заодно и корову!
Молодая женщина скатилась с крыльца, обливаясь слезами и горестно заламывая руки:
– Пожалуйста, ради всего святого, не режьте нашу корову и не забирайте цыплят! Это все, что у нас осталось… мы и так голодаем! Зима была такая долгая и тяжелая, и если вы заберете последнее – мы не доживем до нового урожая! Пожалуйста!
Она беспомощно цеплялась за ноги Бишопа, и от этого зрелища все внутри у Китти перевернулось. А в следующий миг она увидела, как Бишоп замахнулся прикладом карабина, собираясь ударить крестьянку. Тревис попытался было его остановить, но Китти опередила: не слезая с лошади, она навалилась на солдата всей тяжестью, так что оба скатились на землю.
Ошарашенный Бишоп не сразу понял, что с ним случилось. Придя в себя, он схватил Китти за плечи и стал трясти ее что было сил, яростно ругаясь. Тревис подскочил и оттолкнул солдата в сторону, затем, склонившись над Китти, грубым рывком поднял ее на ноги.
– Вы целы? – спросил он ледяным тоном. Китти не нашла нужным ответить.
Тревис подвел ее к рыдавшей крестьянке и приказал:
– Ступайте в хижину и поменяйтесь с ней одеждой!
– Но это мое единственное платье! – горестно воскликнула женщина. – Мне больше нечего надеть!
– Тебе останется то, что надето сейчас на этой леди. А теперь делай то, что сказано, пока мои люди не тронули твою корову и цыплят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Китти потянулась за куском бекона, подвешенным под потолком, и обернулась посмотреть, ушел этот негодяй или нет. Ее взгляд наткнулся на холодные серые глаза, следившие за ней из-под полуопущенных ресниц. Тревис стоял, по-хозяйски широко расставив ноги и засунув за ремень большие пальцы. А еще он улыбался своей проклятой двусмысленной улыбкой, которая приводила ее в бешенство.
Ведь он же хочет ее! Она не сомневалась в этом ни на минуту. Ну что ж, она сумеет достойно сыграть свою роль. Он возомнил, что слишком хорош для какой-то южанки, которую к тому же изнасиловал негодяй без роду и племени. И если ему уж так захотелось сделать ее пленницей и взять с собой, Китти заставит Колтрейна заплатить за это сполна. В конце концов, она была женщиной, причем женщиной красивой и обаятельной, как утверждали многие мужчины. И она заставит этого самоуверенного наглого янки на коленях умолять ее о пощаде. И тогда она рассмеется ему в лицо!
Китти с улыбкой обратилась к нему:
– Если вы доверите мне нож, сэр, то я нарежу бекон ломтиками, чтобы поджарить для ваших солдат.
Движением ловким и мгновенным, практически незаметным для глаза, он умудрился выхватить из ножен охотничий нож и со свистом метнуть его через всю комнату так, что он вонзился в стену в каком-то дюйме от ее головы. Грозно хмурясь и презрительно кривя губы, он отчеканил:
– Вы не представляете для меня опасности, принцесса! А если это когда-нибудь и случится… Господи, сжалься надо мной… Господи, помоги Северу выиграть войну!
«Ну так и молись своему Богу! – яростно кромсая бекон, думала Китти. – Встань на колени и молись, наглый ублюдок!»
Глава 16
Не успели они отъехать от места, где ютилась убогая хижина, как откуда-то из-за поворота дороги загремели частые выстрелы.
– Прячьтесь! – рявкнул Колтрейн, хватаясь за карабин и соскакивая с седла. Китти ехала на крупе коня у него за спиной, и когда Тревис обернулся, чтобы помочь ей соскочить на землю, то увидел, что пленница уже успела скрыться за толстым стволом дерева.
Задыхаясь от волнения, она тесно прижималась к грубой дубовой коре, моля Бога о том, чтобы капитан Колтрейн и его солдаты погибли в перестрелке, а она обрела бы свободу. Китти не могла допустить и мысли, что пуля может попасть и в нее, – после всего пережитого это было бы в высшей степени несправедливо!
Тем временем выстрелы гремели все ближе, однако, к удивлению Китти, оказалось, что люди Колтрейна и не думают вести ответный огонь. Вскоре стало ясно почему. Из ближайших зарослей раздались крики и ругань, и вскоре трое рядовых из отряда янки выгнали ударами штыков на дорогу двоих крестьян.
– Чертовы простолюдины! – выругался один из янки, с силой толкнув того, что постарше.
– Тише, Бишоп! – одернул рядового капитан, выходя из укрытия. – Дикари не ведают, что творится в мире. Черта с два они вообще когда-нибудь спускались с этих гор…
Крестьянин постарше с вызовом посмотрел на Колтрейна:
– Проклятым янки не место на нашей земле! Чтобы это понять, не обязательно спускаться с гор.
Тревис, не обращая внимания на его слова, внимательно оглядел пленных.
– Стало быть, вы живете где-то неподалеку? – Капитан обратился к тому, что помоложе. Парень молча кивнул. – Ну так ведите нас к себе.
– Вам там нечего делать…
Рядовой по фамилии Бишоп ударил старика прикладом карабина под ложечку, и тот согнулся, охнув от боли. На этот раз Колтрейн не стал вмешиваться.
– Отведи нас к себе. Мы посмотрим, не найдется ли у тебя в хижине сносных припасов и амуниции. А потом отправимся своей дорогой. Будешь послушен – ничего плохого с тобой не случится.
Китти, спотыкаясь, отправилась следом за солдатами, которые вели лошадей в поводу, пока не оказались на небольшом участке земли. Крошечный, но аккуратный домик приютился под сенью огромного вяза. Длинноухий гончий пес, лежавший у порога, подозрительно уставился на незваных гостей, но не двинулся с места.
– Есть кто-то дома? – поинтересовался Тревис, Молодой горец отвечал, что там их семьи – жены и трое маленьких детей.
– Скажи, чтобы вышли наружу и отдали все оружие, которое у вас есть, – приказал капитан.
На крыльце показались две испуганные женщины, за их юбки цеплялись маленькие дети, с любопытством разглядывая прибывших людей. Одна из женщин, маленького роста толстушка, по возрасту соответствовала старику. Вторая казалась довольно миловидной и могла бы считаться хорошенькой, если бы лишения, которыми полна жизнь в горах, не наложили безжалостно печать на весь ее облик.
Тревис с Китти ждали во дворе, пока его солдаты производили поспешный обыск. Корова, несколько цыплят да мул, от которого остались кожа да кости по причине старости и болезни, – вот и все, что удалось обнаружить.
– Проклятие, ловите хотя бы цыплят, – рявкнул Бишоп, сидя в седле. – Зажарим на завтрак. Меня уже тошнит от той жвачки, что мы таскаем в седельных сумках. Да прирежьте, пожалуй, заодно и корову!
Молодая женщина скатилась с крыльца, обливаясь слезами и горестно заламывая руки:
– Пожалуйста, ради всего святого, не режьте нашу корову и не забирайте цыплят! Это все, что у нас осталось… мы и так голодаем! Зима была такая долгая и тяжелая, и если вы заберете последнее – мы не доживем до нового урожая! Пожалуйста!
Она беспомощно цеплялась за ноги Бишопа, и от этого зрелища все внутри у Китти перевернулось. А в следующий миг она увидела, как Бишоп замахнулся прикладом карабина, собираясь ударить крестьянку. Тревис попытался было его остановить, но Китти опередила: не слезая с лошади, она навалилась на солдата всей тяжестью, так что оба скатились на землю.
Ошарашенный Бишоп не сразу понял, что с ним случилось. Придя в себя, он схватил Китти за плечи и стал трясти ее что было сил, яростно ругаясь. Тревис подскочил и оттолкнул солдата в сторону, затем, склонившись над Китти, грубым рывком поднял ее на ноги.
– Вы целы? – спросил он ледяным тоном. Китти не нашла нужным ответить.
Тревис подвел ее к рыдавшей крестьянке и приказал:
– Ступайте в хижину и поменяйтесь с ней одеждой!
– Но это мое единственное платье! – горестно воскликнула женщина. – Мне больше нечего надеть!
– Тебе останется то, что надето сейчас на этой леди. А теперь делай то, что сказано, пока мои люди не тронули твою корову и цыплят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132