Если так, он может ее получить.
Некоторые церниане продолжали верить, как дураки, что люди изменят свое отношение и предоставят Церне полное членство в Пакте. Джому засмеялся — как залаял. Вот будет денек-то!
Ну да ладно, время покажет. Несмотря на морскую пехоту, Теллер был практически полностью в руках повстанцев. Через несколько дней, максимум — через неделю, пальцы Джому сомкнутся вокруг планеты и уже никогда ее не отпустят.
До слуха Джому донесся скрип половицы. Это Варек переступил с ноги на ногу. Он стоял по стойке «смирно»в полевом офисе Джому уже больше получаса и, должно быть, уже достиг нужной степени раскаяния. Джому находил полезным заставлять подчиненных ждать.
Особенно если они действовали так же неуклюже, как Варек. Этот идиот бросил мертвого — пусть молит небо, что тот действительно мертв — офицера-человека, даже не обыскав его!
Тяжеловооруженный усиленный патруль уже отправился на место крушения. Кто знает, что там человек мог иметь при себе?
Джому поднял голову от экрана и посмотрел на Варека, как на гувота. Если не кривить душой, Варек выглядел вовсе не плохо. Блестела тщательно надраенная самодельная боевая сбруя, он был широк в кости и мускулист. Сейчас он вежливо смотрел на правое ухо Джому: только равные могли глядеть друг другу в глаза.
— Итак, — начал Джому, — передо мной стоит слабоумный. Или трус, испугавшийся дохлого человека.
— Так точно, отче, то есть никак нет, отче, — пробормотал, запинаясь, Варек, и его лицо горестно сморщилось. — Я дурак, но не трус.
Джому немного помолчал. В помещении повисла тяжелая тишина. Затем произнес:
— Согласен. Ты дурак, но не трус. Поэтому будешь жить. Но ты лишаешься всех званий и привилегий. В дополнение к обязанностям, для исполнения которых тебя признают годным, ты также будешь задействован во всех сверхурочных работах на двенадцать месяцев. Ступай в свой отряд.
— Слушаюсь, отче. Спасибо, отче. — Варек четко повернулся кругом и промаршировал к двери. Год мытья котлов на кухне и уборки сортиров был гораздо менее суровым наказанием, чем то, которого он боялся.
Когда Варек ушел, в комнату вошла связистка. Она не была беженкой с шахты, а являлась кадровым военнослужащим цернианской армии, и забросили ее на Теллер три месяца назад. Связистка была высококвалифицированным специалистом. К тому же она обладала еще и приятной внешностью. Связистка вытянулась по стойке смирно.
Джому махнул рукой.
— Оставь это для рядовых. Что там у тебя?
Он ждал улыбки, но ее не было. Значит, плохие вести.
— Посланный патруль вышел на связь несколько минут назад. Они нашли аэрокар и пять могил. И ни одного признака человека.
Массивный кулак Джому ударил по столу с такой силой, что терминал компьютера подпрыгнул.
— Он жив! Тревога по всем подразделениям. Я хочу, чтобы его нашли и чтобы нашли немедленно.
Дождь прекратился, и, судя по тому, как вокруг посветлело, солнце стояло в зените. Мерикур стоял на берегу реки. Она была полноводная, течение быстрое, вода доходила до самого края обрыва, где находился Мерикур. Время от времени небольшие волны достигали самых его сапог и как бы приглашали прыгнуть в воду, чтобы унести его прочь. Поскольку Мерикуру во что бы то ни стало нужно было переправиться на тот берег, другого выхода, кроме как воспользоваться бревном, он не видел.
Несколько месяцев назад, после сильного ливня, река вышла из берегов и подрыла корни огромного дерева. Ствол рухнул и образовал что-то вроде моста. Единственный подобный мост на протяжении пяти миль. Мокрая поверхность ствола блестела на солнце, подобно сияющему пути в ад.
Плеснула легкая волна, и бревно сделалось еще более скользким. Оно качнулось и частично скрылось под водой. Однако альтернативой бревну был очень, очень длинный путь в обход.
Для начала Мерикур разобрал свое копье и вернул нож в чехол. Иначе он может его потерять, если сорвется. Затем еще раз убедился, надежно ли крепление спасательного комплекта.
С минуту он размышлял, что лучше — идти по бревну или ползти. Оба метода переправы имели свои преимущества. В конце концов он решил перебираться на ногах, а в случае чего опуститься на четвереньки. Он воспользовался торчащими корнями, как лестницей, и взобрался на бревно.
Рассчитывая каждый свой шаг, Мерикур ступил на скользкую поверхность. Сначала левая нога, затем правая. Пока неплохо.
Река подпрыгивала, резвилась и смеялась у него под ногами, подбадривала идти вперед и насмехалась над его осторожностью. Используя древко копья в качестве балансира, Мерикур игнорировал реку и сконцентрировался на переправе.
Впереди находилось место, где ствол просел и целиком погрузился в воду. Сантиметр за сантиметром, Мерикур осторожно продвигался туда, где вода перекатывалась поверх бревна. Самое главное тут было — не поскользнуться.
Мерикур прошел опасное место, повернулся и бочком, бочком, пользуясь антифрикционной подошвой десантных сапог, как тормозом, медленно двинулся дальше. Треть пути, половина — и вот он уже почти добрался.
Именно в этот момент двухместный катер на воздушной подушке вынырнул из-за поворота и с ревом помчался к нему.
Когда Мерикур упал и нырнул, ему и в голову не пришло, что он сиганул в реку по собственной инициативе.
Первым ощущением был шок от сомкнувшейся вокруг него холодной воды. Затем появился страх, когда течение потянуло его вниз, нещадно колотя о подводные валуны. Его спасла только натренированность, потому что внезапно он, взрослый, много переживший офицер, превратился в молоденького кадета-молокососа. Он словно вновь очутился на берегу управляемой компьютерами рукотворной реки, протекавшей через весь огромный лагерь офицерского училища, и дрожал от утренней прохлады. Часть реки напротив него была гладкой и спокойной, но на несколько сотен метров вниз по течению белая от пены вода бесновалась среди искусственных порогов, а еще ниже река опять текла тихо и величаво. Каждый кадет должен был прыгнуть в реку и пройти через эти пороги.
Он припомнил садистскую ухмылку Нидифера. Нидифер представлял собой скорее машину, чем человека, и был одним из горстки выживших в знаменитом десанте на Ферро. Пять тысяч морских пехотинцев прыгнули в ядовитую атмосферу планеты Ферро, чтобы принять бой в кристаллическом лесу на ее поверхности. В живых осталось меньше сотни. Они были самыми крутыми, самыми жилистыми и самыми удачливыми из людей.
Этот факт Нидифер никогда не позволял забыть кадетам. Как будто само его лицо было недостаточным напоминанием. Единственный глаз, постоянно горящий внутренним огнем, лицо, словно высеченное из камня тупым резцом, хриплый голос — да весь облик Нидифера постоянно напоминал, что этот человек побывал в аду и с боем пробился обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Некоторые церниане продолжали верить, как дураки, что люди изменят свое отношение и предоставят Церне полное членство в Пакте. Джому засмеялся — как залаял. Вот будет денек-то!
Ну да ладно, время покажет. Несмотря на морскую пехоту, Теллер был практически полностью в руках повстанцев. Через несколько дней, максимум — через неделю, пальцы Джому сомкнутся вокруг планеты и уже никогда ее не отпустят.
До слуха Джому донесся скрип половицы. Это Варек переступил с ноги на ногу. Он стоял по стойке «смирно»в полевом офисе Джому уже больше получаса и, должно быть, уже достиг нужной степени раскаяния. Джому находил полезным заставлять подчиненных ждать.
Особенно если они действовали так же неуклюже, как Варек. Этот идиот бросил мертвого — пусть молит небо, что тот действительно мертв — офицера-человека, даже не обыскав его!
Тяжеловооруженный усиленный патруль уже отправился на место крушения. Кто знает, что там человек мог иметь при себе?
Джому поднял голову от экрана и посмотрел на Варека, как на гувота. Если не кривить душой, Варек выглядел вовсе не плохо. Блестела тщательно надраенная самодельная боевая сбруя, он был широк в кости и мускулист. Сейчас он вежливо смотрел на правое ухо Джому: только равные могли глядеть друг другу в глаза.
— Итак, — начал Джому, — передо мной стоит слабоумный. Или трус, испугавшийся дохлого человека.
— Так точно, отче, то есть никак нет, отче, — пробормотал, запинаясь, Варек, и его лицо горестно сморщилось. — Я дурак, но не трус.
Джому немного помолчал. В помещении повисла тяжелая тишина. Затем произнес:
— Согласен. Ты дурак, но не трус. Поэтому будешь жить. Но ты лишаешься всех званий и привилегий. В дополнение к обязанностям, для исполнения которых тебя признают годным, ты также будешь задействован во всех сверхурочных работах на двенадцать месяцев. Ступай в свой отряд.
— Слушаюсь, отче. Спасибо, отче. — Варек четко повернулся кругом и промаршировал к двери. Год мытья котлов на кухне и уборки сортиров был гораздо менее суровым наказанием, чем то, которого он боялся.
Когда Варек ушел, в комнату вошла связистка. Она не была беженкой с шахты, а являлась кадровым военнослужащим цернианской армии, и забросили ее на Теллер три месяца назад. Связистка была высококвалифицированным специалистом. К тому же она обладала еще и приятной внешностью. Связистка вытянулась по стойке смирно.
Джому махнул рукой.
— Оставь это для рядовых. Что там у тебя?
Он ждал улыбки, но ее не было. Значит, плохие вести.
— Посланный патруль вышел на связь несколько минут назад. Они нашли аэрокар и пять могил. И ни одного признака человека.
Массивный кулак Джому ударил по столу с такой силой, что терминал компьютера подпрыгнул.
— Он жив! Тревога по всем подразделениям. Я хочу, чтобы его нашли и чтобы нашли немедленно.
Дождь прекратился, и, судя по тому, как вокруг посветлело, солнце стояло в зените. Мерикур стоял на берегу реки. Она была полноводная, течение быстрое, вода доходила до самого края обрыва, где находился Мерикур. Время от времени небольшие волны достигали самых его сапог и как бы приглашали прыгнуть в воду, чтобы унести его прочь. Поскольку Мерикуру во что бы то ни стало нужно было переправиться на тот берег, другого выхода, кроме как воспользоваться бревном, он не видел.
Несколько месяцев назад, после сильного ливня, река вышла из берегов и подрыла корни огромного дерева. Ствол рухнул и образовал что-то вроде моста. Единственный подобный мост на протяжении пяти миль. Мокрая поверхность ствола блестела на солнце, подобно сияющему пути в ад.
Плеснула легкая волна, и бревно сделалось еще более скользким. Оно качнулось и частично скрылось под водой. Однако альтернативой бревну был очень, очень длинный путь в обход.
Для начала Мерикур разобрал свое копье и вернул нож в чехол. Иначе он может его потерять, если сорвется. Затем еще раз убедился, надежно ли крепление спасательного комплекта.
С минуту он размышлял, что лучше — идти по бревну или ползти. Оба метода переправы имели свои преимущества. В конце концов он решил перебираться на ногах, а в случае чего опуститься на четвереньки. Он воспользовался торчащими корнями, как лестницей, и взобрался на бревно.
Рассчитывая каждый свой шаг, Мерикур ступил на скользкую поверхность. Сначала левая нога, затем правая. Пока неплохо.
Река подпрыгивала, резвилась и смеялась у него под ногами, подбадривала идти вперед и насмехалась над его осторожностью. Используя древко копья в качестве балансира, Мерикур игнорировал реку и сконцентрировался на переправе.
Впереди находилось место, где ствол просел и целиком погрузился в воду. Сантиметр за сантиметром, Мерикур осторожно продвигался туда, где вода перекатывалась поверх бревна. Самое главное тут было — не поскользнуться.
Мерикур прошел опасное место, повернулся и бочком, бочком, пользуясь антифрикционной подошвой десантных сапог, как тормозом, медленно двинулся дальше. Треть пути, половина — и вот он уже почти добрался.
Именно в этот момент двухместный катер на воздушной подушке вынырнул из-за поворота и с ревом помчался к нему.
Когда Мерикур упал и нырнул, ему и в голову не пришло, что он сиганул в реку по собственной инициативе.
Первым ощущением был шок от сомкнувшейся вокруг него холодной воды. Затем появился страх, когда течение потянуло его вниз, нещадно колотя о подводные валуны. Его спасла только натренированность, потому что внезапно он, взрослый, много переживший офицер, превратился в молоденького кадета-молокососа. Он словно вновь очутился на берегу управляемой компьютерами рукотворной реки, протекавшей через весь огромный лагерь офицерского училища, и дрожал от утренней прохлады. Часть реки напротив него была гладкой и спокойной, но на несколько сотен метров вниз по течению белая от пены вода бесновалась среди искусственных порогов, а еще ниже река опять текла тихо и величаво. Каждый кадет должен был прыгнуть в реку и пройти через эти пороги.
Он припомнил садистскую ухмылку Нидифера. Нидифер представлял собой скорее машину, чем человека, и был одним из горстки выживших в знаменитом десанте на Ферро. Пять тысяч морских пехотинцев прыгнули в ядовитую атмосферу планеты Ферро, чтобы принять бой в кристаллическом лесу на ее поверхности. В живых осталось меньше сотни. Они были самыми крутыми, самыми жилистыми и самыми удачливыми из людей.
Этот факт Нидифер никогда не позволял забыть кадетам. Как будто само его лицо было недостаточным напоминанием. Единственный глаз, постоянно горящий внутренним огнем, лицо, словно высеченное из камня тупым резцом, хриплый голос — да весь облик Нидифера постоянно напоминал, что этот человек побывал в аду и с боем пробился обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64