По мнению Аджатасутры, жившего в Константинополе и Каушамби, даже лучшая гостиница этом жарком и пыльном месте едва ли подходила для содержания скота.
Он убил еще одно насекомое, ползшее по соломенному тюфяку, тем же уверенным ударом, каким вообще убивал.
— Я не из джайнов, — пояснил он крошечному трупу, затем холодным взглядом обвел орду насекомых, собиравшуюся в грязной крохотной комнатушке. — Поэтому не думайте, что вы услышите от меня какую-нибудь нудную, прочувствованную философскую мысль. Я — наемный убийца.
Если насекомые и испугались его мрачной угрозы, то никоим образом не показали это. Их армия, выстроившись в боевой порядок, бесстрашно наступала на врага.
— Здесь будет не очень плохо, — заметила старшая сестра. — Госпожа даже сказала, что даст мне колыбель для ребенка.
Младшая сестра обвела взглядом их комнату в огромном особняке семьи господина Дамодары. Комната была маленький и скудно обставленной, но безукоризненно чистой.
Да, старший повар оказался грубым человеком с плохим характером и постоянно ругался, как и все люди, занимающие такие неблагодарные должности. А его жена была еще хуже. Но, как оказалось, ее гнев и крепкие словечки по большей части были направлены на мужа, чтобы не дать ему воспользоваться преимуществом положения и не позволить приставать к работающим на кухне рабыням.
Младшая сестра была в некотором, очень своеобразном роде, философом.
— Ты что, шутишь? Здесь великолепно!
Под ними, в недрах огромного погреба под особняком, тоже находились философы.
— Начинайте копать, — приказал старший из наемников. — Вам предстоит сделать длинный подкоп.
Небольшая группа рабочих-бихарцев даже не думала спорить. На самом деле, они с готовностью принялись за дело. Возможно, это было странным со стороны рабов. Но они видели, как Аджатасутра дает указания. И, как и две сестры, с которыми они не были знакомы, пришли к тем же выводам. Наемный убийца смертоносен, именно — смертоносен. Но, если смотреть с другой позиции, он — человек, которому можно доверять. Выполните работу, сказал он им, и вы будете отпущены на волю, да к тому же получите денег.
Конечно, в этом не было логики. Для какой бы цели их ни привезли сюда, для какой бы цели они ни копали таинственный туннель, сама эта цель сохранялась в тайне по вполне определенной причине. Рабы, как и любые другие люди, знали, что лучший способ сохранить что-либо в секрете — это убить тех, кто об этом знает. И тем не менее они не боялись за свою жизнь.
— Самый странный наемный убийца, черт побери, которого я когда-либо видел, — пробормотал один из йетайцев.
— По мне, так он может хоть перья отрастить, как у курицы, если захочет, — сказал старший. Убедившись, что работа пошла, он повернулся к двум подчиненным. Показал пальцем на бочки вина, стоявшие у одной из стен погреба. — Мне нужно повторять его указания?
Йетайцы яростно замотали головами. И тут же отвели взгляды от вина.
— Хорошо, — проворчал старший. — Просто выполняйте, что сказано, и все. И мы уйдем отсюда богатыми людьми.
Один из наемников откашлялся и указал на каменный потолок.
— А никто не станет нами интересоваться? Шума избежать невозможно, а через какое-то время мы будем выносить землю.
И снова старший пожал плечами.
— Он сказал мне, что отдал распоряжения и наверху. Мы все время должны оставаться здесь. Нам будут приносить еду и питье. Дворецкий и еще несколько человек. Они и землю будут выносить.
— Это будет легко, — проворчал другой наемник. И кивнул на дальнюю стену. — По другую сторону особняка течет Ганг. Я видел его, когда мы подъезжали. Кто заметит, если эта река станет еще грязнее?
Замечание было встречено смешками. Если наемники-йетайцы еще сохраняли большую часть уважения к роскоши малва, то утратили всякое благоговение перед их культурой. Никто из них, в любом случае, никогда не понимал индийского поклонения великой реке.
— Черт бы побрал этот Ганг, — пробормотал еще один. — Слоновья моча, в которой купаются глупые крестьяне. Лучшее место из тех, что я могу придумать, для грязи, которая сделает нас богатыми людьми.
Он тоже был философом.
Глава 10
ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ
Лето 533 года н.э.
— Так сколько, Дриопий? — спросила Антонина. Она устало вытерла лицо куском материи, который уже промок от пота. — Точно.
Ее секретарь колебался. Кроме того, что Дриопий сам по себе являлся честным человеком, он был типичным чиновником, занимающим высокий пост в огромной и сложной иерархии Римской империи. Несмотря на относительную молодость (ему еще не исполнилось сорока) и очевидно хорошую физическую форму, он олицетворял собой термин «бюрократ». Его естественным ответом на любой прямой вопрос было: во-первых, прикрой свою задницу; во-вторых, перестрахуйся; в-третьих, снова прикрой свою задницу.
Но Антонине даже не потребовалось гневно смотреть на Дриопия. К этому времени, через много месяцев после прибытия в Персию и принятия новых обязанностей, он выучил, что «прикрывать задницу» в случае с Антониной означало давать ей прямые и четкие ответы. Он стал четвертым человеком, занимавшим этот пост, и первым, кого не отправили назад, в Константинополь, в течение недели.
— Точно я сказать не могу. По крайней мере, девяносто судов. Вероятно, ближе к ста после того, как уляжется вся пыль.
Увидев, как Антонина начинает хмуриться, Дриопий быстро добавил:
— Учтите: я считаю только по-настоящему пригодные для морского путешествия корабли. Будет еще много речных барж, которые тоже можно иногда использовать.
Антонина поднялась из-за письменного стола и, качая головой, подошла к окну.
— От речных барж не будет никакого толку, Дриопий, — сказала она. — Только не после того, как армии прошла мимо портов персидского залива. Баржи пойдут ко дну, едва только выйдут в море. По крайней мере непосредственно в сезон муссонов. К концу сезона мы, вероятно, сможем их использовать, но кто знает, где к тому времени окажется Велисарий?
Она положила руки на широкий подоконник и наклонилась вперед, так, чтобы лицо тронул прохладный бриз. Окно в доме, служившем Антонине штабом, выходило на юг и смотрело на огромную гавань Харка. Легкий ветер, дующий с моря, помогал пережить изнурительную летнюю жару Южной Месопотамии.
Но отдых был коротким. Не прошло и нескольких секунд, как она повернулась назад к Дриопию.
— Кто больше всех мутит воду из тех торговцев, что отказываются возить продовольствие для армии? — спросила она.
— Те два брата, которые владеют «Киркой» , — на этот раз ответ Дриопия последовал без каких-либо колебаний. — Ако и Нумений.
Антонина, вернувшись назад за свой стол, сильно нахмурилась.
— Они египтяне, да? Обычно торгуют в Хормосе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
Он убил еще одно насекомое, ползшее по соломенному тюфяку, тем же уверенным ударом, каким вообще убивал.
— Я не из джайнов, — пояснил он крошечному трупу, затем холодным взглядом обвел орду насекомых, собиравшуюся в грязной крохотной комнатушке. — Поэтому не думайте, что вы услышите от меня какую-нибудь нудную, прочувствованную философскую мысль. Я — наемный убийца.
Если насекомые и испугались его мрачной угрозы, то никоим образом не показали это. Их армия, выстроившись в боевой порядок, бесстрашно наступала на врага.
— Здесь будет не очень плохо, — заметила старшая сестра. — Госпожа даже сказала, что даст мне колыбель для ребенка.
Младшая сестра обвела взглядом их комнату в огромном особняке семьи господина Дамодары. Комната была маленький и скудно обставленной, но безукоризненно чистой.
Да, старший повар оказался грубым человеком с плохим характером и постоянно ругался, как и все люди, занимающие такие неблагодарные должности. А его жена была еще хуже. Но, как оказалось, ее гнев и крепкие словечки по большей части были направлены на мужа, чтобы не дать ему воспользоваться преимуществом положения и не позволить приставать к работающим на кухне рабыням.
Младшая сестра была в некотором, очень своеобразном роде, философом.
— Ты что, шутишь? Здесь великолепно!
Под ними, в недрах огромного погреба под особняком, тоже находились философы.
— Начинайте копать, — приказал старший из наемников. — Вам предстоит сделать длинный подкоп.
Небольшая группа рабочих-бихарцев даже не думала спорить. На самом деле, они с готовностью принялись за дело. Возможно, это было странным со стороны рабов. Но они видели, как Аджатасутра дает указания. И, как и две сестры, с которыми они не были знакомы, пришли к тем же выводам. Наемный убийца смертоносен, именно — смертоносен. Но, если смотреть с другой позиции, он — человек, которому можно доверять. Выполните работу, сказал он им, и вы будете отпущены на волю, да к тому же получите денег.
Конечно, в этом не было логики. Для какой бы цели их ни привезли сюда, для какой бы цели они ни копали таинственный туннель, сама эта цель сохранялась в тайне по вполне определенной причине. Рабы, как и любые другие люди, знали, что лучший способ сохранить что-либо в секрете — это убить тех, кто об этом знает. И тем не менее они не боялись за свою жизнь.
— Самый странный наемный убийца, черт побери, которого я когда-либо видел, — пробормотал один из йетайцев.
— По мне, так он может хоть перья отрастить, как у курицы, если захочет, — сказал старший. Убедившись, что работа пошла, он повернулся к двум подчиненным. Показал пальцем на бочки вина, стоявшие у одной из стен погреба. — Мне нужно повторять его указания?
Йетайцы яростно замотали головами. И тут же отвели взгляды от вина.
— Хорошо, — проворчал старший. — Просто выполняйте, что сказано, и все. И мы уйдем отсюда богатыми людьми.
Один из наемников откашлялся и указал на каменный потолок.
— А никто не станет нами интересоваться? Шума избежать невозможно, а через какое-то время мы будем выносить землю.
И снова старший пожал плечами.
— Он сказал мне, что отдал распоряжения и наверху. Мы все время должны оставаться здесь. Нам будут приносить еду и питье. Дворецкий и еще несколько человек. Они и землю будут выносить.
— Это будет легко, — проворчал другой наемник. И кивнул на дальнюю стену. — По другую сторону особняка течет Ганг. Я видел его, когда мы подъезжали. Кто заметит, если эта река станет еще грязнее?
Замечание было встречено смешками. Если наемники-йетайцы еще сохраняли большую часть уважения к роскоши малва, то утратили всякое благоговение перед их культурой. Никто из них, в любом случае, никогда не понимал индийского поклонения великой реке.
— Черт бы побрал этот Ганг, — пробормотал еще один. — Слоновья моча, в которой купаются глупые крестьяне. Лучшее место из тех, что я могу придумать, для грязи, которая сделает нас богатыми людьми.
Он тоже был философом.
Глава 10
ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ
Лето 533 года н.э.
— Так сколько, Дриопий? — спросила Антонина. Она устало вытерла лицо куском материи, который уже промок от пота. — Точно.
Ее секретарь колебался. Кроме того, что Дриопий сам по себе являлся честным человеком, он был типичным чиновником, занимающим высокий пост в огромной и сложной иерархии Римской империи. Несмотря на относительную молодость (ему еще не исполнилось сорока) и очевидно хорошую физическую форму, он олицетворял собой термин «бюрократ». Его естественным ответом на любой прямой вопрос было: во-первых, прикрой свою задницу; во-вторых, перестрахуйся; в-третьих, снова прикрой свою задницу.
Но Антонине даже не потребовалось гневно смотреть на Дриопия. К этому времени, через много месяцев после прибытия в Персию и принятия новых обязанностей, он выучил, что «прикрывать задницу» в случае с Антониной означало давать ей прямые и четкие ответы. Он стал четвертым человеком, занимавшим этот пост, и первым, кого не отправили назад, в Константинополь, в течение недели.
— Точно я сказать не могу. По крайней мере, девяносто судов. Вероятно, ближе к ста после того, как уляжется вся пыль.
Увидев, как Антонина начинает хмуриться, Дриопий быстро добавил:
— Учтите: я считаю только по-настоящему пригодные для морского путешествия корабли. Будет еще много речных барж, которые тоже можно иногда использовать.
Антонина поднялась из-за письменного стола и, качая головой, подошла к окну.
— От речных барж не будет никакого толку, Дриопий, — сказала она. — Только не после того, как армии прошла мимо портов персидского залива. Баржи пойдут ко дну, едва только выйдут в море. По крайней мере непосредственно в сезон муссонов. К концу сезона мы, вероятно, сможем их использовать, но кто знает, где к тому времени окажется Велисарий?
Она положила руки на широкий подоконник и наклонилась вперед, так, чтобы лицо тронул прохладный бриз. Окно в доме, служившем Антонине штабом, выходило на юг и смотрело на огромную гавань Харка. Легкий ветер, дующий с моря, помогал пережить изнурительную летнюю жару Южной Месопотамии.
Но отдых был коротким. Не прошло и нескольких секунд, как она повернулась назад к Дриопию.
— Кто больше всех мутит воду из тех торговцев, что отказываются возить продовольствие для армии? — спросила она.
— Те два брата, которые владеют «Киркой» , — на этот раз ответ Дриопия последовал без каких-либо колебаний. — Ако и Нумений.
Антонина, вернувшись назад за свой стол, сильно нахмурилась.
— Они египтяне, да? Обычно торгуют в Хормосе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133