Аббу улыбнулся.
— Да, город на самом деле окружен стенами, командир. И очень большими — я сам их видел. — Улыбка стала шире. — Достаточно толстыми, чтобы удержать огромную армию малва, которая сама теперь их штурмует.
Маврикий все еще пытался разгадать загадку. Быстро соображающий Велисарий же быстро пришел к единственному возможному решению.
— Население восстало. Как только пришли сведения о том, как Хусрау разбил малва в поле, население поднялось против гарнизона.
Аббу яростно закивал.
— И перерезало множество ублюдков до того, как прибыл Хусрау. Конечно, они не смогли бы справиться со всем гарнизоном после того, как те пришли в себя, но они выгнали солдат с одной из стен на достаточно долгое время, чтобы открыть ворота. А когда в городе оказались персы, малва превратились в падаль.
Мысли Велисария все еще были далеко. Его взгляд был прикован к северному горизонту, словно силой воли он мог разглядеть все, что происходило в Суккуре. Затем он медленно обвел взглядом окружающую местность
— Я ошибся, — пробормотал он. — Я видел только их страх. — Он говорил наполовину ошеломленно и наполовину грустно. — Я слишком долго был солдатом.
Эйд понял его, даже если не понял никто другой.
«Малва терроризировали их на протяжении двух поколений. А теперь прибывает император чуть ли не сказочной Персии, овеянный доблестью и славой, с грохотом вылетает из пустыни, окруженный железными дехганами, — мысли были мягкими и теплыми. — Даже крестьяне Синда слышали рассказы о Рустаме и его огромной булаве величиной с голову быка. Туманные легенды, да еще и принадлежащие другому народу. Но несмотря на покрытую шрамами память, они захотят поверить этим легендам. В особенности теперь, когда малва точат топор».
— Да, — сказал Велисарий. — Да. Эта война стала освободительной. И по названию, и по сути. А когда здесь находится сам Хусрау, есть то, вокруг чего приведенные в замешательство, испуганные — и обозленные — люди могут объединиться. Фигура Хусрау принесет делу легитимность, что не может сделать простая армия. Да, иностранный правитель — ну и что? Синдом уже много столетий управляют иностранцы. Теперь наконец будет тот, кто в равной степени великолепен и могуч. Справедлив и вызывает страх.
Он повернулся к Маврикию.
— Передай всем. Проверь, чтобы все поняли. Выжги это у них на лбах, если потребуется — или я выжгу на их трупах. Если какой-либо римский солдат совершит хоть какое-то преступление в этой долине, то будет тут же казнен. Любое преступление, Маврикий, хотя бы кражу козла.
Карие глаза полководца ярко горели от гнева, что было почти такой же редкостью, как солнечное затмение. Маврикий повернул голову и посмотрел на трех курьеров, постоянно его сопровождавших.
— Вы слышали полководца, — резко сказал он. — Выполняйте. Немедленно. Используйте столько человек, сколько нужно для передачи информации.
Его взгляд упал на Льва. Антонина настояла, чтобы Велисарий добавил Льва к своим личным телохранителям, и оставила себе только Матвея. Лев был самым страшным и больше всего походил на дикаря в небольшом отряде охранников Велисария — а все они были огромными мужчинами и все выглядели, как дикари. Они стояли в радиусе слышимости.
— Ты слышал?
Лев горестно кивнул.
— Ты понял?
Лев кивнул.
Маврикий бросил взгляд на Велисария. Полководец хитро улыбнулся.
— Думаю, какое-то время я смогу обойтись без Льва, — сказал он.
Маврикий повернулся назад ко Льву.
— Хочешь отдохнуть от обычных обязанностей?
Лев кивнул.
Мгновение Маврикий колебался. Вне сражений, где его силы и рефлексов оказывалось вполне достаточно, Лев был таким тупым, что иногда его принимали за глухонемого.
— Но ты уверен, что ты понял…
Лев перебил его.
— Нетрудно понять. Делай, что велел командир, или я тебе врежу.
Лев поднял огромную булаву, его любимое оружие. Да, вещь была сделана просто, никакой хитрой резьбы, делающей ее похожей на голову быка, или глупых украшений. Но, возможно, даже Рустам из арийских легенд не мог бы так легко с ней управляться.
— Бей очень сильно. Два, три, может, десять раз. Полководец выжигает свое имя на том, что осталось. Понятно.
Все, кто стоял достаточно близко, чтобы слышать этот приказ, расхохотались. Даже Аббу смеялся от чистого сердца, несмотря на то что поддержание дисциплины среди подчиненных ему разведчиков сильно его утомляло. По большей части его люди были бедуинами, которые считали разграбление покоренной деревни таким же естественным, как прием пищи. Конечно, никаких зверств, если только деревня не сделала чего-то, что вызвало бы у них раздражение. Но — кража козлов?
До того как Лев и курьеры начали перебираться в привязанную к кораблю галеру, Велисарий уже отдавал новые приказы. Это был один из немногих случаев в его жизни, когда ему изменило обычное спокойствие. Он ходил взад и вперед по палубе, как тигр в клетке.
— Да! — воскликнул он. — Мы сделаем так!
Он сильно хлопнул в ладоши — звук был похож на пушечный выстрел. Один раз, два, три. Затем резко прекратил ходить и повернулся, чтобы посмотреть на офицеров.
— Разделяй армию, Маврикий. Я хочу, чтобы стрелки и инженеры сидели в галерах. Вместе с таким числом полевых орудий, сколько удастся туда погрузить — после того, как разместишь мушкетеров Феликса. Галеры могут добраться до Суккура быстрее, чем парусные суда, да еще с этим проклятым непостоянным ветром.
Теперь Велисарий повернулся к Ашоту, армянскому катафракту, которого он считал вторым после Маврикия командующим среди своих подчиненных.
— Ты нападешь на малва с юга. Тебе придется удерживать их, Ашот. Это будет нелегко. Их значительно больше. Но если я не ошибся, малва все еще безуспешно пытаются разобраться с новой ситуацией. Они так заняты, пытаясь штурмовать Суккур, что если и строят циркумвалационные линии , то только частично. Вероятно, еще вообще не начинали.
Ашот кивнул, тут же сообразив то, что подразумевает командир. «Циркумвалационные линии» — укрепления, которые строит осаждающая армия для защиты себя от нападения, в то время как используя свои «контрвалационные линии», пытается разбить крепость или город. Термины были родом из будущей истории, но это не смутило Ашота. На протяжении последнего года, когда они готовились к предстоящей кампании, Велисарий провел бессчетное количество часов, натаскивая своих помощников в комплексных методах ведения осадной войны. Этим методам Велисария научил Эйд, почерпнувший их из опыта будущих войн. Римский полководец нисколько не сомневался, что Линк проделал со своими доверенными людьми то же самое.
— Без хороших циркумвалационных линий внезапное появление римских солдат, спешащих расправиться с осаждающими — по крайней мере, создающих такое впечатление, — есть суть мгновенная угроза, — заметил Ашот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133